улыбнуться:
— Я не знал своего отца.
— Это не отменяет того факта, что он был гангстером.
— Информация проверенная?
— Нам удалось восстановить подпись на письме, адресованном Дэвиду Волину. Том самом, которое обнаружили в камине Романа. Подняли из архива документы — твой отец до сих пор числится в розыске. Мне очень жаль.
— А уж мне как жаль!
— Сын за отца не в ответе, — капитан поднялся из-за стола, обошел его и похлопал меня по плечу, — но начальником специального дивизиона может быть только человек, в чьей биографии нет абсолютно никаких темных пятен.
— Решение уже принято? — прищурился я. — Или есть возможность на него повлиять?
— Виктор! — страдальчески сморщился шеф. — Я знаю, у тебя хватает влиятельных друзей, но сейчас это уже ничего не изменит.
— За Яна кто-то попросил?
— Мне звонили из офиса городского прокурора, — признал капитан. — С учетом вновь открывшихся обстоятельств они забракуют твою кандидатуру в любом случае. От меня в этой ситуации уже мало что зависит. Извини.
— Ничего страшного.
— Вот и замечательно, — несколько расслабился шеф, явно ожидавший от меня куда более бурной реакции. — Выезжайте в мэрию, вас там уже ждут.
— А вы?
— До завершения операции поступите в распоряжение советника Гардина. Старший Ян.
— Разрешите идти?
— Иди.
Я вышел в приемную, прикрыл за собой дверь и медленно выпустил воздух из легких.
— Виктор, — озадаченно улыбнулась секретарша, — ходят слухи, ты попал в немилость?
— В немилость? — Я перегнулся через стол, старательно смотря в пронзительно-голубые глаза, а не в глубокое декольте расстегнутой верхней пуговки кофточки. — Хочешь начистоту?
— Хочу! — даже подалась мне навстречу заинтригованная дамочка.
— Только между нами?
— Разумеется!
— И никому?
— Никому!
— Я не в немилости… — и после небольшой паузы. — Я в полной заднице!
Секретарша заливисто рассмеялась, но сразу прикрыла рот ладошкой и отмахнулась от меня:
— Фи, Виктор! Как не стыдно?
— Такова жизнь. — И тихонько похохатывая, я спустился на седьмой этаж.
Такова жизнь — да. Хорошо хоть в криминальную полицию не сослали или вовсе от работы не отстранили. А карьера…
А что карьера? Не складывай все яйца в одну корзину, и не придется рвать на себе волосы, когда кто-то начнет отплясывать твист на одной из твоих грохоток. Наша совместная с Алексом контора на подъеме, так стоит ли расстраиваться? И без того поводов для дурного настроения хватает.
Забежав на минутку в кабинет, я надел плащ, прихватил шляпу и в компании Яна спустился в оружейную комнату. Там мы зарядили карабины, нагрузились переносками с запасным боекомплектом и отправились на парковку.
— Думаешь, стоит подряжать на это дело столько народу? — спросил Навин, глядя, как рассаживаются по машинам бойцы штурмового дивизиона. — Малой мертв.
— А что мешает Волину нанять кого-то еще? — пробурчал я.
Нет, если рассуждать объективно, претензий к Яну у меня не было и быть не могло.
Просто остался осадок после разговора с капитаном, и все.
— Ты в порядке? — уточнил Навин.
— Сердце давит, — ответил я, кивнул давешнему седому сержанту и уселся в машину к инспектору Крамеру, но в итоге прогадал — настроение у Петра оказалось ни к черту.
За всю дорогу он не вымолвил ни слова, лишь хмурился и раздраженно жевал сигару. Артур Левин сосредоточенно крутил баранку и вступать со мной в разговор тоже не спешил, а вести беседу с сержантом Фольгом мог лишь человек, склонный к общению с самим собой.
Потрепался, называется. Прояснил ситуацию!
На заднем дворе мэрии нас уже дожидался бронированный фургон, но установку в него еще не погрузили. Мрачный, как страховой агент на пожарище, инспектор Крамер первым выбрался из машины и подошел к советнику Гардину, маячившему у черного хода в сопровождении двух частных охранников.
— Советник… — прикоснулся Петр пальцами к краю шляпы. — Все готово?
— Идемте! — указал Гардин на приоткрытую дверь.
— Сержант! — поднявшись на крыльцо, крикнул Ян. — Возьмите еще одного человека и следуйте за нами. Понадобится помощь в транспортировке груза.
Сержант кивнул, выдернул парня покрепче и отправился выполнять приказ комиссара.
— Чего это он раскомандовался? — пробурчал, проходя мимо меня.
— Полегче, — усмехнулся. — Это мой новый шеф.
— Совсем они там с ума посходили, — только и крякнул в ответ пожилой служака, хотел еще что-то добавить, но лишь покачал головой и затолкнул внутрь замешкавшегося подчиненного. — Шагай давай! Чего уши развесил?
Вслед за советником мы прошли к хранилищу, предъявили охранникам документы на вынос груза, и те запустили нас в небольшое помещение с решетками на окнах. Коробки с разобранной установкой были составлены вдоль одной из стен.
— Проверяйте и загружайте в сейф! — распорядился советник и указал на переносной стальной ящик, казавшийся совершенно неподъемным даже со стороны.
— Раз, два, три, — пересчитал Ян коробки и потребовал: — А вот эту откройте.
Сержант обнажил короткий нож и легко вспорол им плотный гофрированный картон. Навин продемонстрировал нам пять запакованных в нейлоновые пакетики обломков излучателя и спрятал их обратно.
— Загружайте, — распорядился он.
Полицейские уложили коробки в сейф. Советник Гардин запер стальной ящик на два ключа с хитрыми узорчатыми бородками и сбил заранее выставленную комбинацию кодового замка. Один из охранников мэрии притащил банку с расплавленным сургучом, сейф опечатали и лишь после этого дали команду на вынос.
Меня к переноске по понятным причинам привлекать не стали, и волочь ценный груз пришлось бойцам штурмового дивизиона, инспектору Крамеру и Яну Навину, вовсе не пришедшему в восторг отличного участия в столь захватывающем мероприятии.
Прямо с крыльца сейф погрузили в подогнанный к черному ходу бронированный фургон, трое рядовых забрались следом и заблокировали дверь изнутри, остальные расселись по машинам. Сопровождать крупные суммы наличных для них было делом привычным, поэтому никто не нервничал, не суетился и не выказывал никаких признаков обеспокоенности.
А вот мне стало не по себе. Почему — не знаю.
Я оглядел запруженный автомобилями двор мэрии и был вынужден признать, что для беспокойства нет никаких причин. Все было продумано до последней детали, каждый находился на своем месте, и все же, и все же…
Подспудно во мне росло убеждение, что ничего еще не кончено.
Да, Малой мертв, но главной движущей силой этого дела был вовсе не он. И даже не Роман Волин, который являлся лишь ширмой, дымовой завесой для настоящего кукловода.
