прощание Изабелле, поспешил за мажордомом.
Вышел на крыльцо, отмахнулся от едва не пританцовывавшего на месте Валентина и окинул взглядом усадьбу Левичей. А то вчера ночью и не рассмотрел ничего толком.
Сложенный из серого песчаника особняк производил впечатление строения монументального. Этакая слегка облагороженная крепость. Три этажа, оконца снизу узенькие – не протиснуться. Островерхая крыша крыта красной черепицей. Сбоку приткнулся флигель слуг, чуть дальше из-за стены акаций проглядывали хозяйственные постройки: конюшни, амбары, мастерские.
Хорошо они тут устроились…
– Господин Март! – взвыл Валентин.
– Ну? – невозмутимо спросил я, подходя к усачу. – Стряслось чего? Только не говори, что очередное убийство.
– Нет, ты оказался прав! Мы их нашли!
– Ого! – Я забрался на козлы и скомандовал: – Едем, дорогой расскажешь.
Нет, ну надо же – покатило!
Валентин уселся рядом и взмахнул вожжами, а когда карета выехала за ворота и затряслась на лесной дороге, он шумно выдохнул и начал рассказ:
– Все как ты говорил. Наводчик – местный галантерейщик, он в последнее время начал деньгами почем зря сорить. Зовут его, дай Святые памяти…
– Да неважно это уже.
– И верно, командир, неважно. Парочка приезжих – якобы поставщики. Появляются в Рживи раз в две декады и дня три-четыре все вместе кутят по кабакам.
– Под описание подходят? – Придерживая рукой шляпу, я подставил лицо встречному ветру.
– А вот здесь начинается самое интересное, – подмигнул Валентин и потер шрам на правой щеке. – Один из приезжих дылда. Точного роста не назову, но человек он чрезвычайно высокий. А второй – хромает. И еще…
– Ну? – поторопил я усача.
– Месяц назад он чуть не задушил гулящую девку. Привел в номера, и что-то накатило на него, та еле вырвалась.
– Месяц назад? Месяц назад они убили ростовщика и братьев-часовщиков. Женщин среди жертв не было. А ему, видно, без этого никак.
– Больной ублюдок! – выругался Дрозд.
– Не без этого, – кивнул я. – Где они сейчас?
– Пьянствуют. Остановились у галантерейщика, но до ночи домой точно не вернутся. Можно наведаться.
– Так и сделаем.
Лесок кончился, дорога вышла в поля, и сразу стало ветрено. Хорошо, хоть дождь сегодня не зарядил. И так лужи едва ли не по колено. Еще б застряли, выталкивай карету тогда…
– Что с дочкой маркиза? – уточнил Валентин.
– Порядок. Не знаешь, у них другие дети есть?
– Мальчик и девочка, близнецы. Их к родне пока отослали.
– Ясно, – вздохнул я и попросил: – А вот теперь рассказывай все, что знаешь о Валиче. Похоже, нам его уже сегодня исполнять придется.
– Вдвоем?
– Да. Остальным об этом знать необязательно.
– Понял, – ухмыльнулся Дрозд.
– Не зазнавайся, – сразу срезал я его. – У всех нас свои секреты есть…
– Как скажешь, командир, – пожал плечами Валентин. – Что же до Валича… С войны он безвылазно живет в имении, порядки там армейские. Расписание караулов и план особняка имеются. Думаю, получится забраться в спальню графа через окно.
– Он не запирает ставни на ночь?
– После смерти сыновей граф терпеть не может находиться в закрытых помещениях. Внизу всю ночь караулит кто-нибудь из его людей, и, поскольку они меняются, в нашем распоряжении будет не больше двух часов.
– Уложимся, – подумав немного, решил я. – Что с лестницей?
– Возьмем на конюшне.
– На конюшне? Нет, Валентин, так дело не пойдет! Лестницу прихватим с собой. Привяжем на крышу кареты.
– Хорошо. Как действовать будем?
– Сначала разбираемся с убийцами, потом навестим Валича. Где сейчас Гуго и Берта?
– Ждут нас на въезде в город. Их придется с собой взять, чтоб на шухере постояли…
– Все правильно, – кивнул я. – Только надо заехать в гостиницу и забрать из номера мою сумку.
– А потом это нельзя сделать?
– Она мне понадобится. Да и переодеться не помешает. И да – внутрь пойду один. Еще не хватало наследить.
– Ладно, – не стал спорить с таким решением Валентин, – ты начальник, тебе видней.
– И не говори…
Жил, так и оставшийся для меня безымянным, галантерейщик на самой окраине Рживи, и его выглядывавшая из-за покосившегося забора двухэтажная хибара на обиталище преуспевающего торговца нисколько не походила. Крыша в прорехах, пыльные окна, отошедшие и рассохшиеся доски облицовки. Сад на задворках запущен, от соседних домов, столь же неухоженных, участок отгораживали густо разросшиеся вишневые деревья. Собаки нет. Слуг тоже.
На улице – никого. Лишь мимо ворот грузно прошествовала вырядившаяся в застиранные обноски Берта с плетеной корзиной на плече. Да еще старый пьянчуга прикорнул в сорняках на обочине. Это Гуго себе местечко у перекрестка присмотрел. Только бы за бродяжничество не забрали.
– Ну идем, командир? – поторопил меня Валентин.
– Слуг точно нет?
– Всех повыгонял. И живет один. Сведения точные, не сомневайся.
– Тогда идем.
Перемахнув через забор, мы настороженно оглядели заросший густой травой двор и обежали дом. Кусты, забор, выходящая на другую улицу калитка…
– Стой здесь. Заметишь что-нибудь подозрительное – сразу свисти, – приказал я и, поправив ремень болтавшейся за спиной сумки, заглянул в распахнутый сарай.
Пыль, плесень и запустение, только у входа сгрудилось несколько тюков и бочонков. Но шарить там слишком рискованно – внимательный человек сразу следы заметит.
Именно по этой причине я не стал пытаться отпереть входную дверь – а ну как где-нибудь неприметную ниточку протянули? – и, предварительно стянув с ног грязные сапоги, забрался в дом через оставленное на весь день открытым окно.
Внутри оказалось ничуть не лучше, чем снаружи. Такое впечатление – хозяин сюда лишь ночевать и приходит. Ночевать и пить: на усеянном хлебными крошками столе валялось сразу несколько пустых кувшинов.
И понятно, почему все нараспашку: запашок стоит еще тот. Будто что-то сдохло – аж комок к горлу подкатил. Но это больше из-за похмелья, наверное…
Я оставил сумку на подоконнике и прошелся по комнате, внимательно прислушиваясь к скрипу половиц. Запомнил наиболее опасные места, заглянул в шкаф и не сильно удивился, обнаружив там еще с десяток кувшинов, судя по весу – полных.
Не найдя больше ничего интересного, двинулся дальше и сразу наткнулся на спальню хозяина. Уже шагнул через порог и как вкопанный замер на месте: зеркало!
Мутное зеркало в пыльной, поцарапанной раме.
