Таинственный Рыцарь

Эгг держал уздечку Грома, пока Дунк неуклюже взбирался в высокое, жёсткое седло. Сидя так в ожидании, он ощущал на себе сотни взглядов. Им интересно стоит ли чего-нибудь этот огромный межевой рыцарь.

Дунку тоже было это интересно. Довольно скоро это выяснится.

Кот Туманного Болота был верен своему слову. Лорд Кэсвелл мотал копьём чуть ли не по всему полю, пытаясь прицелиться в Сира Кайла, ни тот ни другой даже не пустили коней рысью, но все равно, Кот повалился с седла, когда наконечник копья Лорда Джоффри по чистой случайности задел его плечо. 'А я думал все коты грациозно приземляются на лапы', — подумал Дунк, глядя на межевого рыцаря, катающегося в пыли. Копьё Лорда Кэсвеллла осталось не сломанным. Развернув коня, он несколько раз вскинул копьё высоко в воздух, будто он только что выбил из седла Лио Длинного Шипа или Смеющегося Шторма. Кот стянул шлем и отправился догонять свою лошадь.

— Мой щит, — сказал Дунк Эггу.

И мальчик подал его. Дунк вдел руку в ремешок и сжал скобу. Вес ромбовидного щита обнадёживал, но из-за такой длины его было неудобно держать, а вид повешенного в очередной раз заставил Дунка испытать тяжёлое чувство. Это оружие отмечено неудачей. Он окончательно решил перекрасить щит так быстро, как сможет. Да дарует мне Воин гладкий ход и быструю победу, молился он, пока Баттервелов герольд в очередной раз взбирался по ступеням.

— Сир Ютор Андерлиф, — взревел его голос. — Рыцарь Виселицы. Выйдете и подтвердите свою доблесть.

— Будьте осторожны, сир, — предупредил его Эгг, подавая турнирное копьё — сужающийся деревянный штырь двенадцати футов длиной, заканчивающийся железным навершием в форме сжатого кулака. — Другие оруженосцы говорили, Сир Ютор хорошо держится в седле и очень быстр.

— Быстр? — фыркнул Дунк. — У него улитка на щите. Насколько быстрым он может быть?

Он ударил Грома каблуками по бокам и с копьём наперевес медленным шагом отправил коня вперёд. 'Одна победа и мы при своих. Две и мы с барышом. Две победы не кажутся такими уж недостижимыми в этой-то компании'. По крайней мере, ему повезло со жребием. Ему вполне мог выпасть Старый Бык, или Сир Кирби Пимм или любой дугой из местных героев. Дунку стало интересно, не намеренно ли распорядитель игр поставил межевых рыцарей друг против друга, чтобы никому из лордов не пришлось испытать позор от проигрыша межевому рыцарю в первом же раунде. 'Это не имеет значения. Один противник за раз, так всегда говорил старик. Сир Ютор — это всё о чём мне надо сейчас беспокоиться'.

Они встретились у подножия трибун напротив Лорда и Леди Баттервелл, сидящих на своих подушках в тени замковой стены. Лорд Фрей сидел рядом с ними, качая на одном колене своего сопливого сына. Шеренга служанок обмахивала их, и все равно на узорчатой тунике лорда Баттервелла под мышками расплылись пятна, а волосы его леди обвисли от пота. Ей явно было жарко, скучно и неудобно, но когда она увидела Дунка, её грудь так заколыхалась, что он покраснел под своим шлемом. Он макнул своим копьём перед ней и её лордом мужем. Сир Ютор сделал тоже самое. Баттервелл пожелал им обоим хорошей схватки, его жена высунула язык.

Время пришло. Дунк рысью отправился к южному краю ристалища, в восьмидесяти футах его оппонент тоже занял свою позицию. Его серый жеребец был меньше Грома, но молод и горяч. На Сире Юторе были зелёный исцарапанный нагрудник и серебряная кольчуга. Зелёные и серые ленты струились с его бацинета,[14] а на щите была изображена серебряная улитка. 'Хорошие доспехи означают хороший выкуп, если я собью его'.

Запела труба.

Гром пошёл вперёд медленной рысью. Дунк перебросил своё копьё налево и опустил вниз, так что теперь оно было между конской головой и деревянным барьером, разделяющим противников. Его щит защищал левую сторону его тела. Он наклонился вперёд и сжал ногами бока Грома, который тем временем набирал скорость. 'Мы едины. Человек, копьё, конь — мы единый зверь из крови, дерева и железа'.

Сир Ютор мчался во весь опор, клубы пыли вылетали из-под копыт его серого. Когда между ними оставалось футов сорок, Дунк пришпорил Грома в галоп и нацелил навершие копья прямо на серебряную улитку. Угрюмое солнце, пыль, жара, замок, Лорд Баттервелл и его невеста, Скрипач и Сир Мейнард, рыцари, оруженосцы, конюхи, простолюдины — все вдруг исчезло. Остался лишь противник. Ещё раз шпоры. Гром перешёл на бег. Улитка приближалась к нему, вырастая с каждым прыжком длинных серых ног… а впереди неслось копьё с железным кулаком. 'Мой щит крепок; мой щит выдержит удар. Только улитка имеет значение. Удар по улитке и схватка за мной'.

Когда между ними оставалось десять ярдов, Сир Ютор перевёл навершие копья вверх.

Треск собственного копья достиг ушей Дунка. Он успел почувствовать толчок в руке и плече, но так и не увидел, куда он попал: Юторов железный кулак врезал ему прямо между глаз, со всей мощью человека и лошадь, стоящих за ним.

* * *

Дунк очнулся на спине и уставился на арки сводчатого потолка.

Какое-то время он не мог понять, где он и как сюда попал. Голоса отдавались эхом в его голове, и лица плыли перед ним — старый Сир Арлан, Тансель Слишком Высокая, Беннис из Коричневого Щита, Красная Вдова, Бэйлор Сломикопьё, Эйрион Яркий Принц, безумная печальная Леди Вэйс. И вдруг поединок вернулся к нему: жара, улитка, летящий в лицо железный кулак. Он застонал и перевернулся бок. От этого движения его череп загремел, как огромный военный барабан.

По крайней мере, похоже, что оба глаза работают. И дыры в своей голове он не чувствовал, это тоже было хорошо. Он был в каком-то погребе, с обеих сторон стояли бочки с вином и элем. Тут хотя бы прохладно, и выпивка под рукой. Во рту у него стоял вкус крови. Дунк почувствовал укол страха. Если он откусил себе язык, то он теперь не только тупой, а ещё и немой.

— Доброе утро, — прокаркал он, лишь затем только, чтобы услышать свой голос. Слова эхом отдались в потолке. Дунк попытался подняться на ноги, но от этого усилия погреб начал кружиться перед его глазами.

— Медленней, медленней, — произнёс дрожащий голос где-то рядом. Сутулый старик, одетый в такую же седую, как и его длинные волосы, робу, появился у его ложа. На его шее была длинная мейстерская цепь из множества металлов. У него было длинное вытянутое лицо, с глубокими морщинами по обеим сторонам большущего клювовидного носа.

— Сиди спокойно и дай мне рассмотреть твои глаза.

Он заглянул Дунку сперва в левый, а затем и в правый глаз, широко раздвинув веки большим и указательным пальцами.

— У меня голова болит.

Мейстер фыркнул.

— Радуйтесь, что она всё ещё у вас на плечах, сир. Вот это, может быть, поможет. Пейте.

Дунк заставил себя проглотить гадкое снадобье до последней капли и даже умудрился его не выплюнуть.

— Турнир, — сказал он, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Скажите мне. Что случилось?

— Та же дурость, что и всегда случается при таких драках. Мужчины сбивают друг друга с лошадей палками. Племянник Лорда Смоллвуда сломал запястье, нога Сира Удена Рисли была перемолота под его лошадью, но пока ещё никто не погиб. Хотя за вас, сир, я опасался.

— Я был сбит с коня?

Ему по-прежнему казалось, что голова его наполнена шерстью, иначе бы он не задал такого идиотского вопроса. Дунк пожалел об этих словах, как только их произнёс.

— С грохотом, от которого сотряслись даже самые верхние бастионы. Те, кто поставили на вас хорошую монету, были просто потрясены, среди них и ваш оруженосец. Он бы до сих пор сидел тут, если бы я его не прогнал. Мне не нужны дети под ногами. Я напомнил ему о его долге.

Дунк обнаружил, что он сам нуждается в напоминании.

— Каком долге?

— Ваш конь, сир. Ваше оружие, ваши доспехи.