Яйца оказались не совсем свежими, а одно так и вовсе протухло, но Андрей не обратил на это внимания: он стрескал яичницу в три минуты, сгрузил сковородку обратно под плиту, выкинул яичную скорлупу через форточку на улицу и поскорее полез прочь.
Муха уже забеспокоился ждать, когда Андрей вновь показался в окне. На этот раз он не разменивался на форточку.
Открыв окно и вылезши через него, Андрей зацепился носками за приступок, окружавший дачу поверх фундамента, и принялся колдовать над задвижкой. Раза три захлопнув окно, на четвертый раз он добился того, чего хотел: установленная в неустойчивое положение задвижка от удара окна о раму сорвалась вниз и попала точно в паз. Теперь хозяева вряд ли могли догадаться, что на даче их кто-то побывал, особенно если у них не было привычки считать яйца в холодильнике.
Андрей спрыгнул на траву, придирчиво стряхнул грязь, оставленную сапогами, с приступка и повернулся от дома прочь.
И замер: в трех шагах, под развесистой яблоней, стоял человек. Человек был в фирменных джинсах и белых, как горностай, кроссовках. Это был тот самый человек, который вчера предлагал ему выпивку: «ярославец».
– Поговорим? – сказал человек.
Рука его совершила неуловимое вращение, и в ней вдруг, откуда ни возьмись, оказался маленький и уродливый пистолет: дырочка для пуль глядела солдату прямо в живот.
Андрей сделал шаг назад, споткнулся и едва не упал.
– Что тебе от меня нужно? – пробормотал солдат.
Человек улыбнулся и произнес одно слово:
– Шило.
Андрей отступил еще шаг и оперся спиной на стену дома, чтобы не упасть.
Около семи вечера в кармашке Голема зазвонил мобильник.
– Голем? Это Сазан. Ты можешь ко мне приехать?
– Шо?!
– Я тебя приглашаю. К себе. Пусть твои ребята тоже приезжают.
– Когда?
– Вчера. Базар есть.
Вопреки его ожиданиям, «ярославец» со стволом в руке не застрелил Андрея. Он вывел солдата через калитку на дорогу, и они вместе прошли сто метров, пока их не подобрал автомобиль, вызванный «ярославцем» по сотовому.
Автомобиль был черный и длинный, с надписью:'БМВ' в небольшом, с детскую ладонь, кружке на капоте, и Андрея, никогда не ездившего на таких тачках, он поразил плавностью хода.
В месте, куда автомобиль приехал ( а это была загородная дача за высоким забором), с Андреем обращались неплохо. Правда, его отвели в подвал, в белую бетонную комнату с лампочкой, забранной металлической сеткой, и без малейших признаков окна. Но в эту комнату принесли кровать, и телевизор, и целую кучу еды, а потом, когда у Андрея заболел живот, разрешили бегать в туалет на первом этаже. Кроме того, у Андрея забрали джинсы с драными кроссовками и выдали тренировочный костюм с надписью: «Адидас». Перед тем, как выдать костюм, его заставили помыться и долго и придирчиво спрашивали, нет ли у него вшей.
В общем, в казарме Андрею жилось намного хуже, и он даже вспомнить не мог, когда он последний раз днем лежал на кровати и смотрел телевизор.
По телевизору начали как раз показывать классный фильм, когда в комнату Андрея вошел «ярославец». У «ярославца», которого, как Андрей теперь знал, звали на самом деле Мухой, лицо было приветливое и вежливое. Такое же приветливое лицо было у врача из районной больницы, когда у мамы был рак, а врач сказал маме, что это язва. Андрей понял, что последнее, что он видел в жизни, был этот подвал и телевизор, и Андрей пожалел, что ему не дали досмотреть фильм.
Муха привел Андрея в гостиную комнату и велел сесть в большое кожаное кресло. При виде этой комнаты Он немного успокоился: у входа в гостиную лежала шкура настоящего льва, а паркет был натерт так, что в нем отражались все висюльки хрустальной люстры. Он подумал, что вряд ли его будут убивать в комнате, где его кровь может запачкать шкуру льва, но потом он вспомнил, что человека можно убить удавкой, совсем без крови, и опять приуныл.
В комнате сидело несколько человек, и прямо напротив Андрея оказался высокий молодой еще человек с рыжими волосами и мертвыми глазами шоколадного цвета. Человек развалился в кресле, закинув ногу за ногу, и его коричневый начищенный ботинок покачивался совсем недалеко от носа Андрея. Андрей безошибочным чутьем определил, что его жизнь и смерть зависят именно от этого человека, и не посмел поднять на него глаза, а стал глядеть на начищенный ботинок.
Наискосок от него, тоже в кресле, сидел здоровенный детина, что твой КамАЗ, в грязной рубашке и с кучей золотых колец на пальцах, и глядел на Андрея – безразлично, а на молодого человека – весьма неприязненно.
– Есть хочешь? – нарушил молчание молодой человек, которого, как впоследствии услышал Андрей, звали Валерий.
– Он уже нажрался, – ответил за солдата Муха. – Два обеда умял и сортир изгадил. И чем они их там кормят, в армии, – подошвами, что ли?
Андрей сглотнул.
– Ну, и чего ты решил сбежать? От плохой еды или как?
– Меня убили бы, – сказал Андрей.
