Ясное дело, Савченко он поверил, а не мне. Я же беспредельщик!У меня, мол, ничего за душой нет, мне человека развести, как трезвеннику стакан пепси выпить… На меня на следующий день ментовка наехала, у меня тогда универмаг был, «Крещенский», так туда налоговая пришла… Тьфу!
И Зяма ожесточенно махнул рукой.
— Как вспомнишь — противно. Ты для человека добро сделал, бабки ему вытащил, а он тебя за это ментовкой травить…
Круглое лицо Зямы окончательно вспотело. Мощные, слегка ожиревшие плечи перекатывались над белой простыней. Дверца в дальнем конце помещения скрипнула, в нее просунулась симпатичная девица, закутанная в простынку.
— После — сказал Зяма, и дверь тут же захлопнулась.
Симаковский бандит насупился и глотнул еще водки.
— Потом-то Фархад понял, в чем было дело с иркутской фирмой. Потому что Савченко его и кинул с этими ленинградскими брокерами. Пришел к Фархаду и говорит, что вот, мол, коль скоро нас акционировали, надо скупать акции. И вот есть хорошие ребята, далекие, из Петербурга… Ну они и скупали. Им все условия для этого создали. Прямо на заводе пункт скупки был. А как скупили — р-раз и продали иностранцам на шесть миллионов долларов дороже…
— Мне говорили — на пять с половиной…
— Один черт. Там трое было в этой игре: Савченко, пацаны петербургские и некто Лисичкин, который иностранной конторой заведовал. А Фархада по голове в подъезде шарахнули.
— Когда?
— Когда акции скупали. Они как купили контрольный пакет, Фархад опамятовался, бросился к губернатору. Тот — хлоп! — и признал сделки недействительными, то есть не губернатор признал, а суд, но это чисто технические детали.
— И?
— Ну и на следующий день избили Фархада в подъезде, он в обыкновенной пятиэтажке жил. Ребро сломали и чуть черепушку не проломили.
— Брокеры?
— А кто ж еще? Тоже пацанов можно понять, они же деньги за акции платили. Ну я хоть на Фархада и зол был, а все же к нему поехал. Так, мол, и так, вы только свистните, Фархад Гафурович, мы этим питерским вломим по первое число. Мне какая радость, что в моем городе пришлые ребята обосновались?
— А он?
— А он: «Я советский директор, мне у бандитов западло помощи просить, я лучше ее у нашей милиции попрошу».
— Попросил?
— Да чем ему его милиция помогла! Менту главному этот Лисичкин три гроша отстегнул, так менты вокруг завода оцепление выставили… Плюнул Фархад и уехал. А мог бы завод обратно поиметь. С нашей помощью.
Сазан помолчал.
— А что с заводом сейчас?
— Сдох.
— Совсем?
— Да. Ваще стоит. Эти же, петербургские, которые завод покупали, им на сам завод было плевать. Их дело было иностранцам «Запорожец» по цене «мерса» впарить и слинять с разницей. Я-то это понимал — мне какая радость? Если завод сдохнет, у рабочих денег не будет, если у рабочих денег не будет, кто в ларьках водку покупать будет, а если ларьки закроются, кого мне на бабки ставить? По всему по этому я тут вышел первый борец против иностранного капитала, особенно представленного петербургскими бандюками. Ну губернатор тоже был против. Он вообще против всяких иностранцев, живет под девизом: «своих апогеев нам не надо, а чужих никому не отдадим». Если бы я с Фархадом был — мы бы отстояли завод. Он сверху, я в тенечке. А так — сплошной конфуз получился. Испортили мы тут этому Лисичкину иномарку и вышло: «Российский криминалитет вместе с продажным губернатором борется против иностранных инвестиций».
— А как испортили-то? — уточнил Сазан.
— Да из «калаша»… Ну вот. Шухеру было! Из Москвы комиссия прилетала, половину моих замели, я сам три месяца в Армении отсиживался. А сейчас что? Завода нет, все растащили, одни вакцины делают…
— А чем вакцины плохи?
— А кто вакцины потребляет? Больницы. Государственные учреждения. Догадайся с трех раз — они за эти вакцины платят или нет?
Зяма махнул рукой.
— Ты когда уезжаешь?
— Завтра. Дела.
Зяма фыркнул.
— Все вы, москали, торопыги. Я бы тебя завтра на охоту свозил… А Фархада увидишь, передавай привет от Зямы и скажи ему, что он…удак полный. У него как дела-то?
— Живет в Тарске. Замдиректора, комбинат «Заря».
— Хороший комбинат-то?
— Лучший в области.
— А «крыша» есть?
— Нет у него «крыши»… — задумчиво сказал Сазан. — Губернатор вместо «крыши»… был…
Раскол в стане правящей партии за два месяца до выборов был самым худшим, что можно было придумать для Жечкова. Местный телеканал, ходивший под «крышей» Семки Колуна, поливал губернатора. Ментовка шерстила рынки, цены тряслись, как в лихорадке, и обыватели, находя поутру закрытой булочную, в которой они сызмальства привыкли покупать хлеб, принимались проклинать «этого губернатора, этих демократов и эту власть».
В газетах шли оплаченные Колуном статьи о ментовском беспределе. Городской телеканал, близкий губернатору, ответил репортажем о трагедии Кубеевского льнозавода. «Тарская правда», контролируемая «Зарей», заявила, что «Зарю» банкротит местный авторитет по прямому указанию губернатора. «Вечерний Тарск» тут же по приказу Колуна напечатал статью, в которой говорилось, что выборы губернатора финансируются шведскими империалистами из «Ланка-Гештальт», а платой «Ланке» должен стать завод «Заря».
Рейтинг губернатора дрогнул и пошел вниз. Обыватель плохо разбирался в газетных статьях и стервозных передачах, путая их героев, факты и мотивы, но холодный ушат грязи, ежечасно вливаемый ему в уши, настраивал против существующей власти вообще, а уж когда этот самый обыватель приходил в магазин и обнаруживал, что яйца из-за разборок подорожали на шестьдесят копеек, то избиратель приходил прямо-таки в бешенство и во всем винил губернатора.
К концу первой недели свары кандидат от оппозиции Афанасий Борщак впервые опередил Виктора Жечкова в опросах общественного мнения. После этого несколько влиятельных предпринимателей и местный представитель «Межрегионгаза» переменили свое мнение о Борщаке: из явного аутсайдера, пригодного только на то, чтобы развлекать народ сожжением губернаторского чучела, он превращался во вполне реального кандидата на победу. В субботу Борщак встретился с владельцем сети городских универмагов «Рассвет». В воскресенье — с представителем «Межрегионгаза». Верные привычке никогда не класть яйца в одну корзину предприниматели пообещали Борщаку финансирование — почти в тех же размерах, что и губернатору.
В понедельник сеть универмагов «Рассвет» навестила налоговая инспекция, чей начальник прослышал о встрече с Борщаком и хотел выслужиться в глазах действующего губернатора. Хозяин «Рассвета» в ярости поклялся, что не даст Жечкову ни копейки.
Во вторник финансовый консультант Колуна Степан Ивяник заплатил налоги, причитающиеся в казну с Кубеевского льнокомбината. Оплата была произведена векселями Тарского губернского банка, скончавшегося аккурат после 17 августа. Так как на рынке векселя стоили 0,003% от номинала, операция
