так громко, что его слова были хорошо слышны на улице.
— Давай, Майра, пошевеливайся! Что вы там так долго копаетесь? Такой молодой парень! И смотри, пусть заплатит двойную цену, иначе тебе несдобровать!
Микаэла собралась было сходить за своей медицинской сумкой, чтобы та была под рукой на случай появления раненых — а они, знала она по опыту, не заставят себя ждать, — как вдруг внимание ее привлекло движение у находящегося точно напротив бокового окна салуна. С низкого подоконника на улицу спрыгнул молодой человек. И это был не кто иной, как…
— Мэтью! — вырвалось у Микаэлы. Неужто глаза не обманывают ее? Это действительно ее приемный сын вылез только что из окна спальни Майры?
Ответ на свой вопрос она получила от Ингрид, очевидно также ставшей свидетельницей этой сцены, а теперь стремительно выскочившей мимо Микаэлы на улицу. Но не успела она пробежать и нескольких метров, как ее догнал Мэтью.
— Мэтью! Иди сюда! Немедленно! — приказала доктор Майк.
Но Мэтью и виду не подал, что слышит ее. Вместо этого он стал оправдываться перед Ингрид:
— Пожалуйста, Ингрид, поверь мне. Это совсем не то, что ты думаешь.
— Я все видела своими глазами, — лепетала сквозь слезы Ингрид. — Ты был в комнате этой… этой…
— Но это недоразумение! Джейк и Лорен Брей настояли на том, чтобы отметить мое первое бритье, — объяснял Мэтью, невольно повышая голос— Майра мне помогла сбежать от них, больше ничего. Иначе они напоили бы меня до бесчувствия.
— Ах, Мэтью, ну как ты мог! — с трудом проговорила Ингрид, продолжая рыдать, и закрыла лицо руками.
Тогда Мэтью на глазах у всех присутствующих — а перед салуном по-прежнему топтались многочисленные мужчины, с интересом наблюдавшие за этой сценой, — заключил Ингрид в объятия и поцеловал долгим нежным поцелуем. Затем он прижал голову девочки к своей груди и зашептал ей на ухо.
— Мэтью! — снова закричала Микаэла, до глубины души возмущенная этим публичным проявлением чувств. — Иди сюда! Быстрее!
— Зачем же? — откликнулся вместо него Лорен Брей. — Мальчик делом занят. — Это замечание вызвало среди мужчин бурю восторга.
А Мэтью и Ингрид в этот миг обменялись короткими взглядами, взялись за руки и вместе исчезли между домами, окружавшими площадь.
— Оставили бы вы их в покое, — раздался голос Салли над ухом Микаэлы. Он звучал вполне дружелюбно, но ей сейчас казалось, что все вокруг задались целью сделать ее всеобщим посмешищем.
— Он опозорил меня перед всем городом! — вскипела Микаэла, метнув злой взгляд в сторону Салли. — Сдается мне, что вы своей вчерашней беседой с мальчиком немало содействовали тому, что произошло. Одно вам скажу: отныне я навсегда отказываюсь от вашей помощи и советов в деле воспитания детей.
Круто повернувшись, она скрылась за дверью больницы.
Микаэла проснулась утром с мыслью о состоявшемся накануне вечером мучительном разговоре с Мэтью, закончившемся решительной размолвкой между ними. Микаэла сообщила, что собирается послать его учиться в колледж, находящийся в Сент-Луисе. Ей представлялось наиболее правильным разлучить влюбленных на время и дать остыть их взволнованным чувствам. Но Мэтью решительно восстал против этого предложения: он предпочитает пойти работать на ранчо миссис Олив, лишь бы остаться вблизи Ингрид. В ответ на все доводы Микаэлы — Ингрид, мол, первая девушка, в которую он влюбился, таких в его жизни будет еще немало, — Мэтью упорно твердил, что видит в ней свою будущую жену. Охваченная негодованием, Микаэла категорически запретила ему жениться на Ингрид.
— Так знай, что я люблю Ингрид, если только тебе понятно значение этого слова. Я никогда не буду жить, как ты, — не имея представления о том, как близки могут быть друг другу два человека, — заявил Мэтью. — И ты вообще не вправе запрещать мне жениться. Ты не моя родная мать.
Услышав это, Микаэла вздрогнула, как от пощечины. Ей стоило немалого труда сохранить самообладание.
— А ты, — выговорила она наконец, — просто не мужчина.
Когда Микаэла вышла на террасу, Колин уже кормила кур, а Брайен возился с ведром для воды.
— Где Мэтью? — спросила она.
— Ушел. Но куда, я не знаю, — ответил Брайен.
— Он успел хотя бы до ухода подоить корову?
— Но это и я могу с успехом сделать, — пожала плечами Колин.
— Когда Мэтью женится на Ингрид, он все равно не сможет больше у нас работать, — рассудил Брайен.
Микаэлу словно молнией ударило. Но она быстро взяла себя в руки, не желая, чтобы Колин и Брайен заметили, в каком она настроении.
— Пока дело дойдет до этого, хочет он того или не хочет, ему еще не раз придется доить корову.
Колин, сыпавшая курам зерно из миски, отставила ее в сторону и посмотрела на Микаэлу осуждающе:
— А почему, собственно, тебе не нравится Ингрид? Она ведь очень симпатичная.
Микаэла взглянула на Колин с удивлением. До сих пор она почему-то не задумывалась, симпатичная Ингрид или нет.
— Ты заблуждаешься, Колин, я против нее ничего не имею. Она трудолюбивая девушка, после смерти родителей держится молодцом, а это ох как трудно, особенно в чужом краю! И я восхищаюсь тем, как она заботится об осиротевших малышах. Но для замужества она пока не созрела, да и Мэтью еще слишком молод, чтобы заводить собственную семью.
Колин только вздохнула в ответ, подняла с земли миску с зерном для кур и уже повернулась, чтобы отнести ее в сарай, но ее остановила Микаэла.
— А теперь, Колин, — произнесла она, стараясь говорить спокойно, — скажи мне, пожалуйста, где Мэтью.
После секундного раздумья Колин, откинув с лица прядь волос, взглянула в глаза приемной матери.
— Он вместе с Салли пошел к Танцующему Облаку. В это самое время Салли и Мэтью входили в лагерь шайонов, где Танцующее Облако уже ждал их. Он поднялся со своего места у костра и пошел навстречу гостям.
Мэтью вместо приветствия вытащил из кармана носовой платок, осторожно развернул его, вынул из него какой-то предмет и, бережно придерживая большим и указательным пальцами, подал Танцующему Облаку.
Тот, взяв птичье яйцо, поднял его вверх и рассмотрел против света.
— Да, — проговорил он наконец, — это яйцо из гнезда краснохвостого канюка. И я вижу, что птица защищала его изо всех сил. — Он показал на две кровоточащие царапины на правой руке Мэтью. — Но ты ведь знаешь, это всего лишь начало испытаний. Ты не раздумал четыре дня и четыре ночи провести в одиночестве без еды на вершине горы? Там духи смогут показать тебе дорогу, следуя по которой ты станешь мужчиной.
Мэтью с серьезной миной кивнул:
— Я хочу доказать, что я уже не ребенок, а мужчина. Мужчина же, по словам Салли, это прежде всего тот, кто доводит начатое дело до конца.
Танцующее Облако кивком подтвердил, что это так.
— Мы сообщим доктору Майк, чем ты занят, — пусть не беспокоится, пока ты будешь общаться с духами.
Несколько воинов-шайонов начали собираться в путь — проводить Мэтью на вершину горы, где, по древнему индейскому поверью, духи помогут ему узреть свое будущее. Танцующее Облако тем временем
