она.
– Что? – недоумевающе переспросил Террел.
Дарси заморгала, словно только сейчас поняла, что произнесла эту фразу вслух.
– Это одно из наставлений моей мамы, – торопливо объяснила она. – Леди не дразнит мужчин. И не смотрит на них.
Эйден ухмыльнулся:
– Но ты-то смотришь, не так ли?
– Я – художница, – парировала Дарси. – Довольно трудно нарисовать кого-нибудь с закрытыми глазами.
Она все еще не поднимала на него взора, да в этом и не было необходимости: Эйден видел, как зарделись ее щеки. Не удержавшись, он решил поддразнить девушку:
– И тебе понравилось то, что ты увидела? Дарси откашлялась.
– Ты хорошо сложен.
– Сколько же ты видела?
– Достаточно.
Эйден опустил глаза на мыльную воду.
– Сомневаюсь, – бросил он и, ухватившись за край ванны, поднялся во весь рост. – Но это легко исправить.
Вскрикнув, Дарси прикрыла глаза руками. Это был столь невинный жест – особенно для грубоватой Дарси, промышляющей на улицах воровством, – что Террел, не сдержавшись, рассмеялся. Наклонившись, он взял простыню, обмотал ее вокруг талии и только потом вышел из ванны.
– У меня уже вполне пристойный вид, – сообщил он, направляясь в спальню. – Можешь смотреть на меня без опаски ранить свою тонкую чувствительность.
– Нет, смотреть я смогу, лишь когда ты полностью оденешься.
Террел снова засмеялся, заметив, что она подсматривает за ним сквозь раздвинутые пальцы. Дарси с досадой уронила руки, открывая его взору сверкающие карие глаза, розовые щеки и озорную улыбку. Эйден почувствовал, как его мужское естество шевельнулось под влажной простыней. Едва сдерживая стон, он отвернулся от нее и зашагал к спальне. Надо найти ей какую-нибудь одежду, иначе эта простыня долго на ней не продержится.
Едва Террел скрылся в соседней комнате, Дарси с облегчением вздохнула. Где, черт возьми, Чендлер? Почему он так задерживается?
Он остановился в тени дверей магазина и стал наблюдать. За эти годы Натан Чендлер не так уж изменился. Впрочем, он в любом месте узнал бы лакея своего брата. А появление на улицах Чарлстауна Чендлера, сопровождающего повозку с чемоданами и сундуками, говорило об одном: Эйден наконец-то был здесь.
Он улыбнулся. Настало время снова взяться за игру. Он и так уже слишком долго не давал о себе знать.
Повернувшись, он нажал на дверную ручку и вошел в магазин. Нежный звон дверного колокольчика известил о его прибытии. Откуда-то из глубин лавки вышла девушка, внимательно оглядывая его. Остановившись в нескольких футах от него, она подбоченилась и насмешливо произнесла:
– Чего бы вам ни было нужно, вы не получите этого без денег.
– За все будет заплачено сполна, —.промолвил он, опуская руку в карман.
Увидев нож, она побледнела, а он, удовлетворенно ухмыльнувшись, взялся за дело.
Глава 9
Как же глупо с его стороны было надеяться на то, что у Дарси будет менее соблазнительный вид, если она наденет его рубашку! Еще он подумал, что обед в гостиничном номере поможет ему отвлечься от неподобающих мыслей. И в этом он ошибся. Дарси, сидевшая напротив него, весело болтала о чем-то и с аппетитом ела, и это было сущей пыткой для Эйдена, потому что вид у нее был обольстительный. Не в силах оторвать взор от ее груди, просвечивающей сквозь тонкую ткань, он почти не слышал, о чем она говорила. Вдруг, уловив ее последнее слово, он недоуменно заморгал и переспросил:
– Что? Крыса?
Быстро дожевав кусок ветчины, Дарси кивнула, а затем вытерла губы льняной салфеткой.
– Да. Тимми по прозвищу Крыса. Он живет в проломе стены ниже на верфи. Причем я не преувеличиваю: в его жилище надо вползать на четвереньках.
Эйден отрезал кусок бифштекса, который заказал себе на обед.
– Если ты считаешь, что это необходимо, то я готов на все, что может помочь нам. Вот только никак не возьму в толк, чем мистер Крыса может помочь нам?
– Оправдывая свое прозвище, Тимми вечно шарит по темным углам. Он обладает удивительной способностью видеть, не будучи замеченным. Если ты хочешь узнать чьи-то секреты, то лучше всего обратиться за помощью к Тимми. Так он и живет.
Эйден вопросительно приподнял брови, а Дарси быстро добавила:
– Люди платят ему за то, чтобы он забыл, что увидел. – Подцепив на вилку сладкого картофеля, она сказала: – Кстати, Мик тоже время от времени обращается к нему за помощью. Учитывая его уникальные способности, можно сказать, что Тимми – лучший вор в Чарлстауне.
– Вор?
Дарси продолжала есть.
– Вообще-то чистым воровством Тимми почти не занимается, но он первым проникает в намеченное место – чаще всего в конторы или в жилые дома, ведь их тоже можно обворовывать, – и там прячется. Когда все уходят или ложатся спать, а двери запираются, он выбирается из своего укрытия и открывает замки для кодлы. За свою помощь он получает пайку от главы Семьи.
«Пайку от главы Семьи?» – мелькнуло в голове у Террела. Звучало это отвратительно. Эйден внимательно посмотрел на Дарси, спрашивая себя, вызвано ли ее чудесное настроение хорошей едой или удовольствием, которое она получала, радуясь его неосведомленности в некоторых вещах. Наконец, не выдержав, он спросил:
– Тебе это нравится, Дарси?
– Еда отличная, – быстро ответила она. – Настоящие деликатесы. Теперь я понимаю, почему ты решил остаться здесь. Спасибо за то, что приказал принести обед в номер.
– Я говорю не о еде, хотя мне по нраву, что ты ешь с таким удовольствием. Большинство женщин клюют что-то со своих тарелок, как птички. Я спрашиваю, нравится ли тебе говорить на языке, которого я не понимаю. Ты добиваешься того, чтобы я почувствовал себя полным идиотом?
Дарси понимающе кивнула.
– Ой, прости, пожалуйста. Я не хотела, честное слово. Иногда я забываюсь и начинаю говорить на жаргоне, особенно когда речь идет о людях, промышляющих на улицах. При маме я обычно сдерживаюсь, а вот в другое время... – Она вздохнула. – Слушай. Кодла – это шайка воров, пайка – доля наворованного, а глава Семьи – защита, тот человек, который...
– Я знаю, в чем состоит его роль, – поднимая руку, остановил ее Эйден. – Я не всю жизнь провел в обитых дубом кабинетах.
– Я знаю, – кивнула Дарси. И пояснила: – Видела твои шрамы, когда ты был в... – Ее щеки залились горячим румянцем, пока она подбирала подходящее слово. – Ну, в общем, ты знаешь когда, – наконец нашлась она, взмахивая вилкой. – Шрамы на предплечье и ребрах говорят об ужасных ранениях. Рискнула бы высказать предположение, что тебя били «розочкой» – бутылкой с отбитым горлышком.
Поразительно! Это чистое, невинное существо, сидящее перед ним, со знанием дела рассуждало о ранах, полученных разбитой бутылкой! Познания в этой области можно было приобрести лишь одним путем, но представлять себе Дарси, участвующую в трактирной драке, было ужасно, хотя... и любопытно. Эйден замотал головой, пытаясь избавиться от картины, вставшей перед его внутренним взором.
– Насчет раны на руке ты почти права, – согласился Террел. – Ее нанесли разбитым хрустальным графином. А вот шрам на ребрах остался от тупого мачете.
– Я видела такие ножи у матросов, – кивнула Дарси. – Хорошо, что мачете был тупым, в противном случае он рассек бы тебя пополам.
Эйден вспомнил, с какой скоростью лезвие ножа мелькнуло перед ним в воздухе и какова была сила удара.
– Да уж, – задумчиво молвил он.
– Надеюсь, ребята получили сполна за нападение на тебя?
– Не совсем. Вообще-то оба раза на меня нападал один и тот же человек, – сообщил Эйден. – Джулс ударил меня по руке разбитым графином, когда ему было одиннадцать лет. А через четырнадцать месяцев он повторил попытку, только на сей раз вооружившись мачете.
Дарси нахмурилась:
– Но несмотря на это, твой отец решил обратиться к врачу, лишь когда он напал на учителя? Ты, кажется, сказал мне, что это случилось, когда ему было пятнадцать?
– Нет, врачи осматривали его и раньше – когда Джулс в тринадцать лет начал отрезать кошкам лапы. Но поскольку учитель работал у нас, то отец решил, что к поступку Джулса надо отнестись серьезнее, а потому отправил его в Европу.
– А нападение на тебя, по мнению твоего отца, было менее серьезным, чем издевательство над кошками?
Эйден лишь пожал плечами в ответ, но Дарси настаивала:
– Ему было известно, что Джулс ранил тебя?
– Он был весьма наблюдательным человеком, – промолвил Террел. – Думаю, он догадался, в чем связь между кровавыми пятнами в комнате, которые слуги довольно долго отмывали, и моей явной физической скованностью в течение нескольких дней после этого. Скорее всего отец знал, какую роль в этих происшествиях сыграл Джулс. Впрочем, я могу лишь догадываться об этом, так как мы никогда не обсуждали с ним эти случаи. – Увидев, что лицо Дарси удивленно вытянулось, Эйден добавил: – Мы с отцом... Короче, у нас были странные отношения.
– Не сомневаюсь.
– Моя мать умерла при родах. – Эта была такая старая история, что она давно перестала причинять ему боль. – Это был первый шаткий камень в фундаменте наших отношений.
– Видимо, были и другие непрочные камни, Эйден, – тихо промолвила она. – Но ни один человек не может совсем отвернуться от своего сына, как бы ни любил он жену, давшую жизнь ребенку и погибшую при этом. Без сомнения, ты напоминал ему любимую женщину, которую он потерял при столь трагических обстоятельствах. Впрочем, это должно было радовать его – хотя бы временами.
Террел медленно жевал мясо, раздумывая о том, как бы перейти к сути. Проглотив кусок, он подумал, что, вероятно, правильнее всего будет сказать ей правду. Дарси все равно
