отойти в шхеры.
Все же обстановка на острове Тейкарсаари создалась для нашего десанта неблагоприятной. Под ударами противника десантники с тяжелыми потерями отходили на юг. Была вызвана штурмовая авиация.
— На горизонте показались корабли, — рассказывал потом Володя Гончаров — участник этого боя. — Приблизившись к ним, мы дали опознавательные сигналы. Это были наши дозорные катера. В стороне виднелась группа вражеских кораблей, и ведущий группы штурмовиков Василий Кустовский пошел на сближение с ними. Я выбрал целью ближний корабль, проштурмовал его огнем пушек и пулеметов, а потом сбросил тяжелые бомбы. Они взорвались на палубе корабля. Когда мы отходили от цели, мы видели: часть кораблей была охвачена пожаром. На кораблях царила паника…
А тем временем к кораблям подходила следующая группа самолетов — ее вел гвардии старший лейтенант Орлов. Наши катера поставили дымовую завесу, и под ее прикрытием и при поддержке морских летчиков в атаку на вражеские корабли пошли торпедные катера. В тесном взаимодействии штурмовиков- гвардейцев и моряков кораблей вражеский отряд судов был разгромлен. Однако к полуночи остатки десанта, прижатые к южной оконечности острова Тейкарсаари, решили оставить его. Катерники сняли остатки десанта в составе 20 человек во главе с командиром полка. Значительные потери понесли и моряки. Пять катеров подорвались на минах и затонули[66], 2 катера наскочили на камни. У некоторых бронекатеров из-за интенсивной стрельбы вышли из строя орудия.
К утру 5 июля стало известно, что группа в составе 200 человек бойцов удерживает в своих руках мыс на северо-восточном побережье острова Тейкарсаари. К 11 часам на восточное и западное побережье было высажено по батальону моряков. Преодолевая сильное противодействие, десантники закрепились. К 16.50 на остров было высажено еще два батальона пехоты и доставлено 4 танка [67]. Противник начал отходить.
5 июля финские и немецкие корабли и катера пытались эвакуировать гарнизон, и в районе острова развернулись ожесточенные бои[68]. Финны покидали остров вплавь на бревнах, ящиках и лодках. К 11 часам остров Тейкарсаари был очищен от противника полностью.
В этот день тройка истребителей Як-9 (ведущий Л. Медведев, ведомые Г. Шаруда и И. Ханбеков) несла патруль по прикрытию штурмовиков Ил-2 над островом Тейкарсаари. Четвертый самолет после взлета из-за неисправности вернулся на аэродром. Пятерка истребителей Me-109 пыталась атаковать наши штурмовики, и наша тройка завязала с ними бой. Медведев, ведя бои на виражах, зайдя в хвост ведущему Me-109, с дистанции 30 метров атаковал его сзади, а его ведомый Шаруда — спереди. В результате атаки самолет противника был сбит. Позже стало известно, что финны потеряли в тот день 2 Me-109 G-6: летчик одного спасся на парашюте, а второй совершил вынужденную посадку на аэродроме Лаппенраанта.
Ханбеков, находясь без ведомого и внимательно наблюдая за воздухом, заметил приближающийся к нему ФВ-190. Самолет противника был чуть выше Ханбекова и имел большую скорость, чем у Хана. Они должны встретиться на лобовых. Самолет, на котором был Ханбеков, принадлежал командиру эскадрильи Присяжнюку, на этой машине была установлена 37-мм пушка ОКБ-16. На таком истребителе Ханбеков до этого не летал, а между тем техника пилотирования самолета с такой пушкой несколько отличалась: он был тяжелее обычных «яков» по весу. Видя, что к нему приближается одиночный самолет, Ханбеков обрадовался, что ему наконец представилась возможность подраться с противником один на один. Слегка задрав нос самолета и быстро прицелившись, он дал короткую очередь. Хан всегда считал, что, если он первый откроет огонь, победа будет за ним. Красные шарики от пушки ОКБ-16 прошли совсем близко от левого борта самолета противника. Они разошлись левыми бортами, и противник пошел левым разворотом на вертикаль. Хан сразу понял, что у противника большое преимущество в скорости и, значит, он будет иметь его и по высоте. Ханбеков сделал правую косую петлю, опять встретил его на лобовых и дал еще очередь. Хану необходимо было уравнять условия, и противник явно понял это. Он выполнил правую косую петлю, а Хан решил пройти по прямой с незначительным снижением. Хан набрал хорошую скорость, но «Фокке-Вульф» оказался сзади и пошел на догон. Хан ждал, высота у них была одинаковая. Противник медленно догонял Хана, когда тот сделал разворот вправо с набором высоты и в верхней точке на малой скорости развернулся со снижением почти на 360°. Это был самый излюбленный маневр, которым Хан ошарашивал противника. Но в последний момент, когда Хану уже казалось, что он начинает выигрывать бой, его самолет без предупреждения резко вошел в правый штопор. Хан этого не ожидал! Пушечный самолет был тяжел на нос и «висел на ручке» — этого Хан и не учел и загремел вниз.
По словам Ханбекова, он тогда подумал: «О, великий Аллах! За что ты меня покарал?!» — но тут же вспомнил: «На Бога надейся, но сам не плошай!» Сделав несколько витков штопора, он вывел самолет. Угол пикирования был градусов 60–70. Оглянулся назад — а противник пикирует следом за ним. На пикировании Хан перевернул самолет на 180°, попытался вывести самолет из пикирования, но, оглянувшись, убедился, что противник нисколько не отстает, а, наоборот, настигает его. Скорость была уже довольно большая, и Хан резко, на большой скорости, сделал еще один поворот на 180° и с силой потащил самолет из пикирования. Ему уже казалось, что самолет не выдержит нагрузки, в глазах потемнело, но он вывел самолет из пикирования и пошел вверх. Ему хотелось посмотреть, где же противник. Оказалось, скорость у противника на пикировании оказалась еще больше, и поэтому он вывел самолет гораздо ниже Ханбекова. Когда самолет был почти в вертикальном положении, Хан сделал резкий разворот с заносом хвоста больше чем на 180° и вышел сверху под углом к противнику. Противник растерялся и не рискнул выполнить маневр Хана. Надо сказать, что этот интересный маневр не имеет никакого названия. Илюхин называл его «верхней накидкой», и она может быть «левая» и «правая». Это фактически срыв в перевернутый штопор, когда надо вовремя вывести самолет. При этом он за долю секунды может резко «плашмя» развернуться на 360°. Противники сделали два виража, но обстановка не изменилась: Хан упорно держал преимущество в высоте. Противнику это надоело, и он со снижением сделал крутой разворот под Хана. Сам Хан продолжил вираж с набором высоты на малой скорости, но противник уже стремительно уходил вниз в сторону своего берега. Хан подумал, что противник бежит, и бросился за ним, но для сближения не хватало скорости, и Хан решил, что враг уйдет. Однако тот вдруг сделал левую косую полупетлю. Хан удачно срезал ему «мешок» и в верхней точке настиг его, — а стрелять нельзя, прицел направлен гораздо ниже самолета противника. Противник выполнил еще один резкий разворот со снижением, Хан уверенно уцепился за его хвост, но не тут-то было! Вражеский пилот работал на больших перегрузках, и Хан никак не мог поразить его. Он еще долго выделывал разные фокусы, пока снаряд пушки ОКБ-16 калибром 37-мм не попал прямо по фонарю его кабины. Хан был очень близко и даже заметил отлетевшие куски фонаря. Летчик, видимо, погиб, потому что самолет больше маневры не выполнял, а вяло опустился на крыло и с пикированием под углом примерно 70° врезался в воду вблизи наших кораблей. Хан сильно устал, но, несмотря на это, прошел над кораблями на бреющем полете и сделал несколько бочек. Так закончился этот поединок. А Хан с этого дня решил больше не садиться на чужой самолет. По его словам, на «фокке-вульфе», наверное, был финский летчик, потому что немцы так упорно никогда не дрались. Лишь позже стало известно, что финские пилоты никогда не летали на ФВ-190.
По решению комсомольского собрания полка «о написании писем родителям отличившихся воинов» командир полка написал благодарственное письмо родителям H. A. Ханбекова:
«Здравствуйте, уважаемые Абдурахман Шагиевич и Хусин-Комаль!
В нашей части служит ваш сын Набиюлла Абдурахманович. Вот уже скоро год, как он находится на фронте. За этот период он совершил свыше 120 боевых вылетов, сбил лично и в группе 6 самолетов противника, уничтожил много живой силы и техники фашистов. Мужественно и умело дерется Набиюлла в воздухе. Не раз спасал он в бою своего командира. В последних двух боях ваш сын вместе с товарищами сбил 3 вражеских самолета. Правительство высоко оценило боевые заслуги вашего сына, наградив его орденом Красного Знамени и медалью „За оборону Ленинграда“. За храбрость и мужество, проявленное им в последних боях против немецких захватчиков, Набиюлла представлен к новой правительственной награде. От души благодарим вас за воспитание такого сына».
Героический бой провел 7 июля командир 1-й эскадрильи капитан Иван Голосов. Он вылетел звеном на патрулирование в район высадки морского десанта[69]. Еще на подходе к месту патрулирования Голосов связался по радио с КП радиостанции наведения, расположенной
