позволяли им скрепить борта своего и вражеского судов. После этого солдаты перебегали на корабль противника и сражение превращалось в серию поединков, как и на суше.
Осада
Источники часто упоминают осаду городов и крепостей. Античность жила городским строем; в одно понятие включались территория и город, к которому она принадлежала, отсюда овладение вражеским городом всегда считалось наилучшим разрешением конфликта. Поэтому древние авторы98 много размышляли о полиоркетике — науке, которая (как показывает ее название) в значительной степени создана греками. Исторические повествования99 заполнены подобными рассуждениями, а Колонна Траяна наглядно демонстрирует нам, как римляне предпринимают осаду столицы даков Сармизегетузы100. И в этой области также проявлялось техническое превосходство римской армии. Никакой толпы, но каждый человек на своем месте, кроме того, самые разнообразные осадные орудия применялись для преодоления самых мощных стен, и на долю солдат оставались значительные инженерные работы.
Осажденные
Римляне располагали свои силы в зависимости от средств, которыми обладали осажденные. Но легионеры также могли быть взяты в осаду, и Колонна Траяна101 позволяет увидеть, как даков отбрасывают от крепости, которой они пытались овладеть. Следовательно, полиоркетика неминуемо включала искусство обороны в случае окружения варварами. Укрепления города представляли, конечно, главное препятствие. С них защитники города, прячась за зубцами (propugnacula)102, метали дротики, пускали стрелы и швыряли камни в осаждающих103, даже когда последние еще не успевали подойти к подножию стены. Там их ждало новое испытание, так как они рисковали попасть под поток кипящей воды или раскаленного масла104.
Второй проблемой, встававшей перед римским командованием, были люди: они представляли опасность не только, укрываясь за крепостными стенами, но и предпринимая массовые вылазки, чем вызывали серию поединков105. Значит, требовалось отрезать осажденных. Такая тактика позволяла, кроме всего прочего, усилить у них лишения, вызванные недостатком продовольствия и воды106, поэтому обычно нападали на солдат, посланных в наряд. Конечно, иногда казалось предпочтительнее способствовать дезертирству. Именно так поступил Тит при осаде Иерусалима, забыв о жадности некоторых солдат своих вспомогательных войск107: «Одного из дезертиров (иудеев), находившегося у сирийцев, застали извлекающим золотые монеты из испражнений. Эти монеты они проглатывали перед уходом из города, потому что их целиком обыскивали мятежники. А золота в городе было в изобилии до такой степени, что они могли достать за двенадцать аттических драхм такое количество золота, какое обыкновенно стоило двадцать пять драхм. Но как только эта хитрость была раскрыта в отношении одного из перебежчиков, по всему лагерю распространилась весть, что дезертиры приходили, наполненные золотом. И арабский сброд вместе с сирийцами вскрывали им животы и копались во внутренностях. На мой взгляд, ничего более жестокого, чем это бедствие, не произошло с иудеями: за одну ночь было распорото до двух тысяч человек».
Весьма важным было предотвратить всякое сообщение осажденных с возможными союзниками: ни один гонец не должен был пересечь римские боевые порядки. При этом обычно рассчитывали на психологический эффект неуверенности, в которой пребывали осажденные вдобавок к голоду и жажде. Таким образом, запертость также препятствовала вызову подкреплений.
Осаждающие
Чтобы преодолеть два препятствия в виде стен и защитников города, имперские полиоркеты располагали тремя средствами: хорошо тренированными солдатами, орудиями и техникой инженерных работ. Как правило, проведение осады входило в компетенцию третьего по значению командира в легионе — префекта108. Осадный лагерь представлял собой основной элемент использовавшихся сил и средств. Быстро возводимый и предназначенный для ограниченного по времени использования, он был больше похож на лагеря, строившиеся по вечерам после перехода, чем на постоянные крепости. Для сооружения укреплений использовали, как правило, дерево, реже дерн или камень.
Но здесь надо выделить две особенности. С одной стороны, объект атаки окружался многочисленными заставами109; на главной из которых находился штаб, а целый ряд опорных пунктов дополнял эту систему. Такую организацию мы можем наблюдать уже при осаде Алезии в конце республиканской эпохи110. Под Иерусалимом111 Тит остановился в большом лагере; затем он неоднократно перемещался по мере частичных успехов, которых добивались его люди. Лагерь дополняли тринадцать укреплений, которые также возводились или покидались в зависимости от потребностей дня. В 72 г. Флавий Сильва разместил вокруг Мазады отряды X легиона Fretensis и вспомогательных войск. Это предприятие представляет большой интерес для историка, который в данном случае располагает как описанием, сделанным писателем Иосифом Флавием112, так и результатами раскопок113 (илл. XXVIII. 25). На этом месте открыты восемь поясов укреплений — шесть маленьких и два больших; один из последних был еще расширен добавлением второй стены. Все ворота относятся к типу «ключиков» (claviculae). Таким же образом римляне действовали при осаде Плаценции114 и Кремоны115 в период гражданских войн 68 — 69 гг., а также Сармизегетузы (см. примеч. 3 на с. 199) во время войны Траяна с даками (завоевание этой провинции произошло между 101 и 107 гг.).
С другой стороны, планы лагерей могли варьироваться в зависимости от топографии. На ровной местности они представляли собой квадраты и прямоугольники; в других местах становились возможными любые формы. В годы, предшествующие установлению Империи, Цезарь организовал таким образом осаду Алезии (см. примеч. 3 на с. 201). В Мазаде (см. примеч. 5 — 6 на с. 201 и илл. XXVIII, 25) в начале правления Веспасиана мы находим квадрат (Е), ромб (X) и неопределенные формы (F 2 и особенно G). Но и тексты, и археология показывают наличие серьезных дополнительных работ. Что касается Кремоны (см. примеч. 2 на этой странице), Тацит использует три термина: castra (лагерь), vallum (стена) и munimenta (укрепления в целом). Эти дополнительные работы имели тройную цель.
В первую очередь необходимо было полностью изолировать осажденных. Для этого их окружали стеной, называемой окружной, которая могла состоять только лишь из простого земляного вала — agger116. Этот палисад чаще всего дополняется рвом и частоколом, который скреплялся переплетением тростника117, воспроизводя таким образом уже описанное «элементарное укрепление». Под Иерусалимом Тит велел построить стену длиной 7,85 км, начинавшуюся от его ставки и кончавшуюся там же118. Раскопки Мазады, подтвердив сведения Иосифа Флавия119, позволили обнаружить подобную же постройку длиной 3,65 км. И если римляне опасались прибытия армии на помощь осажденным, как это было в случае с Цезарем под Алезией, то они защищались извне вторым рядом укреплений, еще длиннее первого — «контрокружной стеной».
Столь большие усилия говорят о заботе командования по защите своих людей и уменьшении потерь. В этом состоит вторая цель полководца. Для ее достижения римляне располагали прежде всего готовыми элементами укреплений — деревянными плетнями и щитами, за которыми укрывались воины120. Использовались также подвижные средства защиты, позволявшие приблизиться к стене вражеского города и известные под двойным названием — «черепаха» (testudo) и «мышка» (musculus). Речь идет о галереях121, чаще всего поставленных на колеса, крыша которых была значительно укреплена металлическими пластинами и кусками кожи.
Но третьей и важнейшей целью римского полководца оставалось взятие города. Если город отказывался сдаться, приходилось идти на приступ. Но перед этим нужно было решить несколько проблем. В частности, укрепленный город имел, как правило, ров, засыпать который чаще всего не представлялось возможным за недостатком времени. Поэтому сооружали штурмовую площадку — узкую перемычку из земли и камней, выдвинутую как можно выше. При осаде Иерусалима122 Тит велел построить как минимум пять штурмовых площадок, под Мазадой123 была только одна, ее остатки обнаружили археологи (илл. XXVIII, 25). В определенных случаях, если площадка чрезмерно узкая, говорят о «штурмовом мостике»124.
Стена сама по себе представляет основное препятствие. Но ее можно попытаться разрушить, по крайней мере, в одном месте. Чтобы проделать в ней брешь, существует несколько способов — либо ее разрушают киркой или тараном, укрываясь в «черепахе», либо ее поджигают, заполнив стружками и
