других фронтах их беспокойный характер мог только добавить хлопот к тем, с которыми приходилось сталкиваться римскому командованию.
Проблема стратегии
Какая общая стратегия была принята пред этим сонмом народов? Какие принципы положили в основу полновластные римские военные? И.Гарлан4 нисколько не сомневается в том, что выбор делался в пользу обороны: «Внешняя политика империи со времен Августа прежде всего имела целью сохранить и стабилизировать приобретенные результаты». Это утверждение основывается на том факте, что со смертью Августа в 14 г. н.э. круг римских владений был уже почти определен. Тем не менее, подобное толкование нуждается в уточнении, так как в принципе римский народ в своем коллективном менталитете не знал никакой границы своей власти — ему было предоставлено судьбой управлять всем миром в целом. И это право было поставлено на службу имперской политике5. Вергилий, обращаясь к гражданину, говорит ему об отношении к другим народам6: «налагать условия мира, милость покорным являть и смирять войною надменных».
Но на практике данная цель превращалась в утопию. Начнем с того, что некоторые соседи могли сопротивляться — иногда удачно, и конфуз, случившийся с Варом, не мог не утихомирить отчасти амбиции. Вдобавок средства отнюдь не были неограниченными, к тому же высшая власть никогда не слышала о Сибири или Конго. Наконец, определенные территории не представляли никакого военного, экономического или другого интереса. Таким образом, можно согласиться, что в спокойные времена Рим выбирал оборонительную стратегию. Но из этого правила нужно сделать два исключения. С одной стороны, время от времени происходили случаи агрессии, а нам известно, что каждому завоеванию предшествовало создание одного или нескольких легионов, поэтому, обращаясь к таблице, посвященной учреждению данных боевых единиц (с. 33), легко проследить частоту таких предприятий. Впрочем, известно, что даже после 14 г., немало императоров следовали в русле воинственной политики. Приведем только наиболее характерные случаи, Калигулы (Мавретания), Клавдия (Британия), Траяна (поход против даков, арабов и парфян), Марка Аврелия и Септимия Севера (опять же на Востоке).
С другой стороны, уважение по отношению к другим не мешало римским военным проводить превентивные и карательные операции. Соседи римлян находились под неусыпным контролем, и предупреждение потенциальной угрозы всегда казалось наилучшим способом обеспечить собственную безопасность. Принимая во внимание то, что предполагает империализм и что навязывает реальность, мы постараемся определить стратегию Империи антитезой: лучшая защита — нападение.
Эволюция концепций
И все же за три столетия прослеживается определенная линия развития стратегии. Ее видоизменение было подвергнуто исследованию в двух трудах7 по стратегии Рима. В одном из них автор исходит из анализа стратегии в целом, другой — из конкретного материала Иберийского полуострова.
Так, Э.Н.Латтвак определяет Римскую империю на начальном этапе существования с «гегемонистской» позиции, иными словами, все территории в ней были разделены на три группы: первые находились под прямым центральным правлением, вторые — под дипломатическим контролем и третьи — просто под влиянием Империи. П. Ле Ру, со своей стороны, полагает, что с приходом Юлиев—Клавдиев наступает время «экспериментальной армии». Тогда наиболее мобильные подразделения были расположены на границах, хотя иногда вдали от них. В Галлии основание лагерей в Ар лене близ Суассона, в Олнэй (Сентонж), да и в Мирбо рядом с Дижоном, относящихся к эпохе Флавиев, демонстрирует, вероятно, желание контролировать внутренние части Империи и стремление не слишком подвергать легионы риску нападений и ударов неприятеля. Дунай также был хорошо защищен издали; равным образом в Африке III Августов легион не соседствовал бок о бок со своими потенциальными врагами. Система клиентских государств дополняет сдерживающую роль солдат.
Но в эпоху Флавиев, по определению П. Ле Ру, намечается и переход к «постоянной армии»: римские войска принимают оседлый образ жизни и подтягиваются к границе, которая отделяет римский мир от варварского. Постепенно вырисовывается двойной путь развития. С одной стороны, происходит переход от «империи-гегемона» к «империи территориальной» (Э.Н.Латтвак), поскольку последние области, находившиеся под дипломатическим влиянием или контролем, мало-помалу подчиняются режиму прямого управления. С другой — создается система «превентивной защиты»: римские солдаты не только становятся лагерями на границе, но еще и строят в варварских землях дороги, вдоль которых располагаются аванпосты и караульные башни. Таким образом, во II в. после «прощупывания почвы» командование берет на вооружение «научную» защиту, а стратегия, вслед за Э.Н.Латтваком, может быть определена как «преклюзивная» — «преграждающая» (устраняющая); в Испании же находится «миротворческая армия» (П. Ле Ру).
Но с наступлением кризиса III в. ситуация снова изменяется. Высшие крути принимают преимущественно оборонительный подход: аванпосты часто покидаются, и гарнизоны снова отводятся внутрь границ («глубинная защита», по определению Э.Н.Латтвака). Отсутствие воображения создает впечатление «неподвижной армии» (П. Ле Ру). Фактически боевые единицы более не перемещаются, разве что ради попытки закрыть брешь, но инициативу они потеряли.
Но не стоит поддаваться такому пессимистичному впечатлению. Зачастую римское государство действовало по своему усмотрению, так как располагало значительными ресурсами. Во-первых, нужно учитывать психологический аспект: весь мир знает то, чего хочет Рим, так как его политика ясна. Во-вторых, нельзя забывать о дипломатической активности, в ходе которой совещания и переговоры, несомненно, играют важную роль, но подчиненную тому, что можно сделать силой денег (Домициан предпочел подкупить даков для достижения мира, нежели сражаться с ними). Более того, договоры очень часто содержат формулировки, в которых упоминаются заложники (впрочем, этот аспект не очень хорошо изучен8). Местные правители для подкрепления своей искренности нередко отправляют кого- нибудь из своих родственников к императорскому двору. Но основой основ, на которой зиждется безопасность Империи, остается военная сила — армия и воздвигнутые ею укрепления.
Организация обороны: общая структура
Общие соображения
В сущности, для того чтобы проводить в жизнь свою политику, римское государство создало мало- помалу то, что получило название limes (ниже мы объясним, почему этот термин не вполне годится). Речь идет об оборонительной полосе, которая практически полностью окружала весь бассейн Средиземноморья. Эта военная структура, по мысли ее создателей, подразумевала три составных элемента: богов, людей и камни. Ничто не могло быть предпринято без божественной помощи, и римляне, охотно представлявшие себя самым благочестивым народом на свете, были в этом совершенно убеждены (см. с. 360 и далее). Нужны были, конечно, и солдаты — легионеры, воины вспомогательных частей (ауксилиарии) и моряки. Мы о них уже говорилии, и они еще предстанут на этих страницах. Но наиболее оригинальный аспект данной системы представляли собой сооружения, которые можно разделить на две группы: «оборонительные линии» — длинные стены, выстроенные против варваров, вроде Великой китайской стены в миниатюре, и «оборонительные пункты» — башни, укрепления и крепости.
Требовалось непременно следить за тем, чтобы постройки поддерживались в надлежащем состоянии: нужно было также не допускать того, чтобы солдаты оказывались предоставленными сами себе. Контроль за ним реализовывался путем инспекций. Известно, что Адриан9 в 128 г. отправился к северным предгорьям Ореса с тем, чтобы увидеть, хорошо ли проходило учение, хорошо ли содержался лагерь и поле для маневров. Приблизительно в то же время Арриан10, военачальник и стратег, совершил плавание вокруг Понта Эвксинского, ныне Черного моря: «Мы еще до полудня прошли более пятисот стадиев и прибыли в Апсар, где поставлены пять когорт… Я проверил вооружение, крепостные валы, рвы, больных и снабжение провиантом». Некоторое время спустя он посетил еще один аванпост: «мы в тот же день успели … осмотреть коней, оружие, вскакивание всадников на коней, больных и хлебные запасы, обойти стену и ров». Эти тексты показательны: они прекрасно демонстрируют, что римский военачальник должен был иметь два постоянных попечения — о людях и о камнях.
Теоретическая структура оборонительной системы
Можно обрисовать схему идеальной оборонительной системы любой провинции (илл. XXXI. 29), так как примерно одно и то же встречается практически всюду. Комплексы подобных сооружений мало-помалу показались из-под земли в результате раскопок, а иногда они были выявлены разом посредством
