аэрофотосъемки, как это было в Сирии и Нумидии11. Важность этих открытий приводит к констатации, которая, быть может, удивит человека нашего времени: римская «граница» никогда не сводилась к линии так, как проходят в наши дни границы между государствами; наоборот, она представляла собой более или менее узкую полосу, включавшую в себя множество элементов.
Дорога является основной частью этой зоны: впрочем, именно тут и скрывается подлинный смысл слова limes, которое означает «тропинку», «путь». Приграничная дорога проходит, следовательно, боком к неприятелю. Иногда оказывается, что она тянется вдоль естественной преграды, обычно вдоль реки, например, Рейна или Дуная. В других случаях она сопровождает искусственную оборонительную линию. В Британии вдоль валов Адриана и Антонина тянется, как минимум, одна дорога, и то же самое можно сказать про Сегия-бент-эль-Красс в Нумидии. Когда присутствует непрерывное препятствие — река или вал, — мы говорим, что имеем дело с закрытой системой, в противоположность открытой системе, которая особенно часто встречается в пустынях Сирии и Африки.
Вдоль всей дороги разбросаны «оборонительные пункты». В каждом из крупных лагерей дислоцировано по легиону, кроме того, они служат складами продовольствия. Менее значительные укрепления также получали обеспечение продовольствием, а сторожевые башни выполняли функции почтовых станций между ними. Когда рокадная дорога тянулась вдоль широкой реки, порты служили стоянками для кораблей военных флотилий. Когда использовалась открытая система в пустынных областях, армия стремилась контролировать пункты водоснабжения и оазисы. Эта практика была описана Тацитом12; аэрофотосъемка и исследования на земле продемонстрировали то, как этот принцип применялся в Сирии и Нумидии. Другие укрепления располагались за приграничной рокадной дорогой. Однако не нужно доверять картам, поскольку у некоторых археологов наблюдалась тенденция объявлять в военных областях лагерями руины, которые зачастую оказывались в лучшем случае укрепленными мызами13.
Также не следует преувеличивать роль колоний — городов, населенных римскими гражданами, причем некоторые из них располагались близ границы. Конечно, при необходимости их жители брались за оружие, с тем большей эффективностью, если они были ветеранами. Впрочем, в конце республиканской эпохи (в 63 г. до н.э.) Цицерон говорил, что они были «передовыми оплотами Империи» — propugnacula Imperii14. Помимо прочего, верно и то, что они становились очагами романизации, и косвенно способствовали тем самым усмирению тех областей, куда они выводились. Однако основная причина и смысл их существования лежали в области экономики, ибо главным их предназначением было освоение территории, центром которой они и выступали15.
Можно утверждать, что в течение периода преобладания идеи «превентивной обороны», особенно во II в., римские военные развили неутомимую деятельность по другую сторону от приграничной рокады. Дело в том, что власти предпочитали следить за варварами с близкого расстояния16. На карте можно различить три зоны, следующие одна за другой: сектор постоянной военной оккупации, территории, поставленные под контроль, и края совершенно независимые и непокорные. На второй полосе видны разного рода сооружения, особенно по обочинам дорог, а сами дороги, ведущие от тыла к фронту, проникали вглубь варварской территории. Там же находились башни, одни из которых служили почтовыми станциями для курьеров, другие использовались для передачи сообщений. Существовало даже подобие телеграфного кода в виде комбинаций факелов17. Наконец, «инженерные войска» устанавливали аванпосты, сначала временные, как те, что поставил Германик у убиев18 в районе Кёльна, затем постоянные. Здесь логично вспомнить и о веренице укреплений, сооруженных в Триполитании19 и Нумидии20 при Септимии Севере.
Такая стационарная система служила опорой для мобильных структур. По дорогам мчались гонцы. Разведке, собиравшей сведения визуально или изустно, придавалось большое значение. Сбор данных путем непосредственного наблюдения производился на основе многих источников. Командование использовало карты21, донесения караулов, несущих службу на сторожевых башнях, кроме того, в отдаленные пределы посылали разведчиков поодиночке или в составе патрулей. Также могли совершаться рейды. Например, при Нероне преторианцы поднимались по Нилу22 (однако они не были первыми римскими военными, которые вели наблюдение за этим путем). В 174 г. небольшая экспедиция преодолела гору Джебель Амур, расположенную очень далеко от освоенной части Африки23. Наконец, случались и крупные экспедиции, например, нацеленные на изучение регионов Сахары и исследованные ныне Ж.Десанжем24. Но офицеры также использовали устную речь, своего рода «звуковую» разведку. Они расспрашивали караванщиков и местных старейшин, с которыми поддерживали отношения.
Так что оборонительная зона, где находились приграничные контингенты, была относительно обширной. Эта полоса охватывала центральную ось территории — дорогу и другие военные устройства — второстепенные пути, крепости, дозорные укрепления и башни. При случае она опиралась на реку или «оборонительную линию».
Терминология
Теперь следует задаться вопросом, как сами древние называли это пространство. Она имеет тем большую значимость, что нашими современниками использовалось несколько латинских слов и зачастую неверно.
Самый важный термин — limes — трактовался наименее точно. Однако в настоящее время известен его точный смысл (см. примеч. 1 на с. 219). Сначала «лимес» обозначал тропинку, дорогу или границу между двумя полями. Очень скоро он принял «двухмерное» (Дж.Форни) значение. Он применялся для обозначения полосы земли, включавшей дорогу, и мог приобретать различный смысл: с точки зрения юридической, это пространство, разделяющее два владения или необходимое для акведука; с религиозной — это территория, окружающая захоронение; в области военной терминологии данное понятие применяется к комплексу, состоящему из дороги или сети дорог и различных укреплений. Но здесь нужно внести два уточнения. Прежде всего, последняя интерпретация появилась весьма поздно (ее первое употребление фиксируется только в 97 г. н.э.). Затем это слово не обозначает оборонительную систему как таковую в ее целостности. Обычно оно сопровождается прилагательным или дополнением, которое обозначает географические границы25. В первом случае (например, limes tripolitanus) нужно понимать, что мы имеем дело с очень ограниченной областью, находящейся под контролем армии, с сегментом, соответствующим территории города, племени или региона; во втором (например, limes Raetiae) — его сектор распространяется до уровня провинции. Так что можно вспомнить о триполитанском лимесе или лимесе Реции, но (хотя это правило имеет исключения) лучше просто избегать разговоров о термине limes. В любом случае нужно учитывать, что использование слова в таком значении относится к позднему времени и не всегда фиксируется надписями или литературными текстами. Оправданно перевести его выражением «оборонительная система».
К тому же, в пределах одной и той же провинции просматривалось, что безопасность ее могла быть обеспечена различными организациями, опиравшимися друг на друга. Так, граница Африки26 была защищена комплексной структурой. Она состояла, во-первых, из центрального ядра, охватывавшего Орес, несколько дополнительных оборонительных сооружений были воздвигнуты к северу от военной зоны, а именно в Карфагене; наконец, имелся ряд ответвлений, выходивших из массива Ореса и шедших вдоль границы Нумидийской Сахары и прикрывавших Триполитанию.
Использовались и другие слова27. Понятие «претентура» (praetentura) охватывает очень разные реалии. Узкое толкование его встречается в словаре громатиков — землемеров — по поводу лагерей: так они обозначают часть укрепления, которая тянулась между via principalis и porta praetoria. Этот термин может также относиться к аванпосту, постоянной крепости, выстроенной на вражеской территории28. Иногда он также обозначал дорогу, или приграничную рокаду. Надписи29 свидетельствуют, что императоры Септимий Север и Каракалла «приказали, чтобы были проложены военные межи в новой претентуре». Наконец, это слово используется в смысле, очень близком понятию limes: еще один эпиграфический документ30 упоминает персонажа по имени Квинт Антистий Адвент Постумий Аквилин, который около 168 г. носил титул «императорский легат по италийским и альпийским претентурам на время похода против германцев».
Так как военная граница иногда проходит по руслу той или иной реки, ее также называли «берегом» (ripa). Изначально слово ripa обозначало просто «берег» (реки)31, в дальнейшем обычай
