– Я сделал все, что мог, – сказал Гед.
После долгой паузы она рассмеялась немного нервным смехом:
– Ты и впрямь сделал все, что мог.
– Подумай, как все было легко, – сказал он, снова уставившись на угли, – когда я был волшебником. Не успели бы они глазом моргнуть, как я наложил бы на них там, на дороге, нужное заклятие а погнал бы их прямиком в Вальмут как стадо овец. Или, представь себе, какую заварушку я устроил бы им этой ночью! Они так никогда и не узнали бы, что обрушилось на них.
– Они и сейчас не знают, – сказала она.
Гед посмотрел на нее. В его глазах блеснул робкий, едва заметный огонек триумфа.
– Да, – подтвердил он. – Не знают.
– Что ты так искусен в обращении с вилами… – промурлыкала она.
Он зевнул во весь рот.
– Почему бы тебе не пойти и не вздремнуть немного? Вторая комната по коридору. Если, конечно, тебе не хочется быть в центре внимания. Я вижу, сюда идут Ларк и Дэйзи с детьми.
Услышав голоса, она встала и выглянула в окно.
– Так я и сделаю, – сказал он и вышел из комнаты.
Ларк с мужем, жена кузнеца Дэйзи, и другие жители деревни, как и предсказывал Гед, приходили, сменяя друг друга, в течение всего дня, чтобы сообщить ей новости и услышать ее рассказ. Тенар нашла, что их общество благотворно действует на нее, напряжение, вызванное ужасными переживаниями прошедшей ночи, мало-помалу отпускало ее, пока она наконец не нашла в себе силы взглянуть на происшедшее как на закрытую страницу своей жизни – что случилось, то случилось, горевать больше не о чем.
Этому необходимо было научиться и Ферру, подумала она, но не за одну ночь: на это порой уходит вся жизнь.
Тенар сказала Ларк, когда все остальные ушли:
– Я злюсь на саму себя, когда вспоминаю, как глупо я себя вела.
– Я же говорила тебе, что нужно запирать двери на ночь.
– Нет… А может… Да, говорила.
– Уж я-то помню, – сказала Ларк.
– Однако я имела в виду нечто другое… Когда они явились сюда, мне следовало бежать со всех ног и разбудить Шенди и Клирбрука… возможно, прихватив с собой Ферру, или самой сходить в амбар и взять вилы. Или секатор для яблонь. У него острые, как бритва, лезвия в семь футов длиной. Я содержу его в порядке, как это делал Флинт. Почему я этого не сделала? Почему я ничего не предприняла? Почему я лишь заперла двери и закрыла ставни? Если бы он… Если бы Ястреб не пришел на выручку… Все, что я сделала – соорудила западню для себя и Ферру. В конце концов я выскочила за дверь с разделочным ножом в руках и заорала на них. Я просто ополоумела. Они вряд ли бы бежали без оглядки, едва увидев меня.
– Не знаю, не знаю, – протянула Ларк. – Это выглядит безумием, но, быть может… Не знаю. Что ты могла сделать кроме как запереть дверь? Похоже, мы всю жизнь только тем и занимаемся, что запираем дверь дома, в котором живем.
Они оглядели каменные полы, стены и дымоход, освещенные лучами солнца, бьющими сквозь широкое окно кухни Фермы-под-Дубами, усадьбы фермера Флинта.
– Та девушка, женщина, которую они убили, – сказала Ларк, глядя Тенар прямо в глаза. – Она тоже попалась в ловушку.
Тенар кивнула.
– Мне сказали, что она была на четвертом-пятом месяце беременности.
Они обе замолчали.
– Попалась, – шепотом повторила Тенар.
Ларк откинулась на спинку стула, положив руки на свои полные бедра, ее красивое лицо застыло.
– Страх, – сказала она. – Чего мы так боимся? Почему мы даем им это понять? А чего боятся
Она вновь взяла чулок, который перед этим штопала, некоторое время молча вертела его, затем, наконец, сказала:
– Почему они боятся нас?
Тенар промолчала.
В дом вбежала Ферру, и Ларк запричитала:
– Вот и моя лапушка пришла! Ну, обними меня, моя девочка!
Ферру торопливо обняла ее и тут же спросила своим хриплым, невыразительным голоском, всматриваясь в лица Ларк и Тенар:
– Что за мужчин они поймали?
Тенар положила веретено и нехотя ответила:
– Один из них – Хэнди. Другого зовут Снаг. Того, кого ранили, зовут Хейк.
