– Верно, – сказал Гед.
– Пойди вымой тыкву, пожалуйста, – попросила Тенар, и девочка подчинилась.
– А что мне делать? – спросил Гед. Тенар изумленно посмотрела на него и ответила не сразу.
– Нужно наполнить чайник водой и вскипятить его.
Он кивнул и, взяв чайник, пошел к крану.
Они приготовили ужин, поели и вымыли посуду.
– Расскажи мне «Созидание» дотуда, докуда ты его знаешь, – попросил Гед Ферру, когда они уселись у очага, – и мы продолжим с того места.
Девочка повторила вторую строфу один раз вместе с ним, другой – вместе с Тенар, и еще раз – сама.
– Спать, – сказала Тенар.
– Но ты еще не рассказала Соколу о Короле.
– Расскажи ему сама, – разрешила Тенар, удивленная тем, какой предлог был выбран для того, чтобы лечь спать позже.
Ферру повернулась к Геду. На ее лице, изуродованном и невредимом, со зрячим и незрячим глазом, застыло сосредоточенное, вдохновенное выражение.
– Король приплыл на корабле. У него был меч. Он дал мне костяного дельфина. Его корабль летел, но я тогда болела, потому что Хэнди дотронулся до меня. Но Король тоже дотронулся до меня, и отметина исчезла.
Ферру показала на свою кругленькую ручку. Тенар изумленно уставилась на нее. Она и думать забыла об отметине.
– В один прекрасный день я хочу полететь туда, где он живет, – сказала Ферру Геду. Он кивнул.
– Я обязательно это сделаю, – сказала она. – Ты знаком с ним?
– Да, знаком. Мы с ним совершили далекое путешествие.
– Куда?
– Туда, где не восходит солнце, и где звезды светят вечно. И обратно.
– Вы летали?
Он покачал головой.
– Я могу лишь ходить по земле.
Девочка поразмыслила и, судя по всему, удовлетворенная его ответом, сказала:
– Спокойной ночи.
И ушла в свою комнату. Тенар пошла за ней, но Ферру на этот раз не захотела, чтобы ей пели на ночь.
– Я прочитаю в темноте сама себе «Сотворение», – сказала она. –
Тенар вернулась на кухню и вновь села у очага напротив Геда.
– Как она изменилась! – сказала Тенар. – Я уже с ней не справляюсь. Я слишком стара, чтобы воспитывать малышку. И она… Она слушается меня, но только потому, что сама этого хочет.
– Это только видимость послушания, – заметил Гед.
– А что мне делать, если она вообще перестанет меня слушаться? В ней словно дремлет дикий зверь. Временами она вновь становится моей милой Ферру, но порой превращается в непостижимое, странное существо. Я спросила Иви, не хочет ли она взять девочку в ученицы. Это предложил Бич. Иви отказалась наотрез. «Почему нет?» – спросила я. «Я боюсь ее!» – ответила она… Но ты ее не боишься. И она тебя тоже. Вы с Лебанненом – единственные мужчины, которым Ферру позволила прикоснуться к себе. Я позволила… Хэнди… Я не хочу вспоминать об этом. Ох, как я устала! Я окончательно запуталась…
Гед подбросил хворост в приугасший очаг, и некоторое время они оба наблюдали за пляской языков пламени.
– Я хотела бы, чтобы ты остался здесь, Гед, – сказала она. – Если ты не против.
Он медлил с ответом.
– Может, ты собираешься плыть на Хавнор… – начала она.
– Нет, нет. Мне некуда идти. Я ищу работу.
– Что ж, здесь ее невпроворот. Хоть Клирбрук и хорохорится, но старика с его ревматизмом хватает лишь на сад. Я не перестаю думать о помощнике с тех пор, как вернулась на Ферму. Я даже говорила старому упрямцу, что ему следует послать за тобой кого-нибудь в горы, но ему хоть кол на голове теши. Он не желает ничего слушать.
– Мне там было совсем неплохо, – сказал Гед. – Мне надо было отдохнуть.
– Ты пас овец?
– Коз. На самых высокогорных пастбищах. Мальчик, которого для этого наняли, заболел, и Серри послал меня туда сразу же, как только принял на работу. Они пасут их в горах до первых холодов, чтобы подшерсток был погуще. Этот месяц в горах благотворно подействовал и на меня самого. Серри дал мне
