Я похоронил Хому на пустыре за домом. Впрочем, пустырем он казался только взрослым… Для нас, детей, это была целая страна — с горами и долинами, лесами и озерами. Там росли странные растения, которых я больше не видел нигде… но никому до этого не было дела.
Воздав последние почести усопшему, я отправился домой, но тут вдруг услышал чей-то отчаянный писк. Бродячий кот выбрался из травяных джунглей, а в пасти у него трепыхалось нечто живое. Не в силах вынести еще одну смерть, я замахнулся на кота лопатой. Тот выпустил свою жертву, бросившись наутек, и теперь я смог рассмотреть маленькое существо повнимательней.
Размерами, рыжим мехом и пушистым хвостом оно напоминало белку. Но необычная
Зверек сразу пошел за мной, а затем вспрыгнул на плечо. Дома я устроил его на место Хомы, предварительно хорошо почистив клетку, и наполнив кормушку разной едой. Новый жилец принялся ее уминать и выглядел совершенно довольным жизнью.
Самое странное, что родители даже не заметили подмены. Впрочем, мне это было только на руку.
Зверька я назвал Рыжиком. Мы неплохо подружились. С тех пор, как он появился в доме, мне стали сниться удивительные сны. В них мы с Рыжиком путешествовали по сказочному лесу. Под высоким пологом там царил полумрак, в котором таинственно фосфоресцировали древесные грибы и сверкали глаза невиданных зверей, скрывавшихся в дуплах и зарослях.
На опушке леса, у замшелых валунов, собирались существа из Рыжикова племени. Во сне я понимал их язык, и они рассказывали мне волшебные сказки о далеких странах, тамошних людях и нелюдях. Но просыпаясь я, увы, все забывал…
Так продолжалось пару недель. Потом Рыжик заскучал, затем стал проявлять беспокойство и пытаться выбраться из клетки. Хома когда-то вел себя так же — и на мой взгляд, совершенно неразумно. Разве любовь и уход не лучше голода и опасностей на воле?
Во сне Рыжик просил отпустить его в родной лес. Близилось полнолуние, и это как-то было связано с возможностью
Тогда волшебные сны прекратились, а зверек мой стал вести себя совсем как дикий. И руку к нему в клетку нельзя было сунуть без толстой рукавицы, не рискуя быть укушенным до крови.
Однажды я нашел Рыжика мертвым. Он удавился, пытаясь пролезть между прутьями решетки. И этого уже было не скрыть.
Пришлось похоронить его на пустыре, рядом с Хомой.
Новых питомцев я уже не заводил.
Месяц спустя, когда мои расстроенные чувства поутихли, я вдруг вновь увидел Рыжика во сне, и очень этому обрадовался.
Мы снова шли через лес, но почему-то иной дорогой.
Маленький друг вывел меня к полуразрушенному каменному зданию, похожему на церковь. Отодвинув полог вьющихся растений, мы поднялись по древним выщербленным ступеням. Внутри царили пустота и запустение, мозаичный пол покрылся вековой пылью и обломками камня. Фрески на потрескавшемся куполе с трудом можно было разглядеть, но похоже, они изображали драконов, единорогов и прочих сказочных существ.
Посреди зала стояло зеркало в темной дубовой оправе, блестящее, как будто его вытирали только вчера. Я подошел и увидел себя в нем. Странно, но только я один там и отражался — все остальное застилала мерцающая зеленоватая дымка.
Чем больше я смотрел на свое отражение, тем более четким оно становилось, наливаясь жизнью. А я чувствовал, что не могу пошевелиться… Наконец, мой двойник вышел из зеркала, и в этот момент я умер.
Витая под куполом, я видел, как моим мертвым телом пировали маленькие хвостатые друзья. А существо из зеркала отправилось прочь из леса, чтобы занять мое место в Яви.
Теперь я — бесплотный дух. Призрак, сотканный из лунного света и грез, в стае подобных себе. Каждую ночь, свободные и прекрасные, мы танцуем и веселимся на руинах древних городов, чьи имена преданы забвению.
И звезды мерцают нам с неба под неумолчный стрекот цикад.
Узник Ка-Шаргата
'Я пишу на стенах своей тюрьмы черной кровью одной из мелких тварей, что водятся здесь. Не думаю, что это прочтут при моей жизни. Возможно, не прочтут и никогда. Но если люди однажды достигнут этой планеты на космических кораблях, даже через сотни лет, пусть знают мою печальную историю. Надеюсь, им хватит сил справиться со вселенским злом и коварством, с коими довелось здесь столкнуться мне.
С детства я не любил скучный мир, в котором родился. Душа томилась в ожидании чего-то
Много лет прошло, прежде чем я совершил свое открытие. В головоломке древней тайны не хватало последнего элемента, и в его поисках я приехал в Аркхэм. Меня интересовал музей Рэндольфа Картера, писателя и исследователя непознанного. Хранителем музея был некий Кристофер Мэнтон, странный и нелюдимый старик.
Он принял меня неохотно, что лишь больше распалило меня.
Я сразу перешел к делу, спросив, имеются ли в коллекции
— У нас много загадочных экспонатов. Порой они имеют много имен, а порой безымянны. Истинное же имя и предназначение каждого, возможно, навсегда останутся тайной для смертных.
Тогда я решил, что старик просто морочит мне голову.
— Речь идет о полой конструкции в форме
— Да, — вздохнув, признал Мэнтон, — такой экспонат у нас есть. Зачем он вам?
— Я полагаю, что с его помощью можно путешествовать по Вселенной!
— Вот как?
— Пожалуйста, выслушайте меня. Много лет я изучал древние рукописи. Однажды в гностических хрониках III века мне довелось прочесть легенду о Ка-Шаргате, Темном замке, возведенном в сумрачном и холодном мире. После Великой войны в Небесах там нашел прибежище легион крылатых демонов. Они обитали там тысячи лет, а затем ушли, уступив место иным чудовищам — порождениям Тьмы и Звезд. Легенда гласит, что в мире том камень кажется легким, как перо, Солнце в небе подобно яркой звезде, а Луна огромна и темна. Год там длится два земных века, а зимы столь суровы, что воздух обращается в снег. Мир этот называют по-разному, в том числе —
— Вот как? — повторил Мэнтон скептически.
— Как вам должно быть известно, Югготом в древности именовали Плутон — девятую планету Солнечной системы, вновь открытую лишь в XX веке. И все подробности, изложенные в легенде, вполне соответствуют современным научным данным.
— За исключением демонов и чудовищ…
— Пусть так. Часть рукописи была зашифрована, но там был скрыт от непосвященных способ достичь Ка-Шаргата. Долгие годы я пытался проникнуть в тайну, но безрезультатно. Пока не занялся изучением с трудом добытых мною фрагментов дневников Ван Тасселла, легендарного метафизика, путешественника и изобретателя, жившего более ста лет назад. Во время путешествия по мертвым городам Внутренней Монголии он вступил в контакт с космическим Духом из звездного скопления Гиад, который открыл ему тайны Мироздания, вдохновив на создание Часов Йан-Хо. Ван Тасселл писал, что Числа и Знаки, которые поведал ему Дух, открывают дорогу во Вселенную, во множество Мест и Времен.
— Я работаю здесь давно и слышал немало странных историй, — заметил мой собеседник, — Бывали и похлеще… Так что вы, собственно, хотите?
— Не считайте меня сумасшедшим! Я уверен, что, выражаясь современным языком, речь идет о некой транспортной сети, созданной в незапамятные времена какой-то космической сверхцивилизацией. А Часы, изготовленные Ван Тасселом, представляют собой примитивный, самодельный портал этой сети. Зная нужные коды и координаты цели, можно использовать его для перемещения в иные миры. И эти данные у меня есть! Используя записи Ван Тассела, мне удалось раскрыть древний шифр и определить координаты Юггота. Я хочу отправиться туда!
— А вам известна судьба Ван Тасселла?
— Он таинственным образом исчез… Но это ничего не значит. В свете изложенного, я думаю, он отправился в космическое путешествие…
— … и не вернулся.
— Значит, не захотел! Неужели вы думаете, что Земля — лучшее место во Вселенной? Так может казаться лишь тому, кто никогда не мечтал об ином.
— Вы сознаете, что даже если вы правы, то подвергаете себя смертельной опасности? Вы же не знаете, что ждет вас
— Вы просто старый зануда, Мэнтон! Вы паразитируете на славе великого Рэндольфа Картера, а в душе остаетесь обывателем, каких тьма. Мне не нужно вашего разрешения. При необходимости я готов применить силу!
С этими словами я вытащил и направил на старика револьвер.
Он отшатнулся, морщинистое лицо стало еще более угрюмым и замкнутым.
— Хорошо, — скрипуче произнес он. — Пусть вам недорога ваша жизнь, а мне своя дорога, хоть и осталось ее уже немного.
И он провел меня к Часам… Доселе я не видел их во плоти. Их вид вызвал во мне ощущение сбывающейся мечты, восхищение и вместе с тем страх — что если у меня ничего не получится? Лихорадочно я начал вертеть ручки, то и дело бросая взгляд на недовольного хранителя. Тот лишь качал головой:
— Вы совершате большую ошибку. Эти Часы никогда не приносили добра.
Должно быть, он знал, о чем говорил, но я убедился в этом много позже.
За стрельчатыми окнами моей темницы идет снег. Впрочем, сказать так — значит, ничего не сказать. Снежинки просто огромные, размером с ладонь; они переливаются радугой в огнях Ка-Шаргата. Раньше меня восхищало это зрелище, теперь я его ненавижу… Снег падает медленно, невыносимо медленно. Метель уже занесла все подступы к замку. Снег будет идти годы, пока не поглотит Ка-Шаргат целиком и не погребет нас заживо… Но не остановится и тогда. Вся планета укроется саваном в ожидании весны, до которой мне не дожить…
А пока я могу, хоть изредка, когда проясняется, видеть звезды и Солнце. Порой их затмевает огромный серый диск Харона. Я пытаюсь найти в небесах голубую искорку Земли, но слишком далеко она отсюда и слишком мала. Глупец, зачем я покинул родную планету?
Я пишу, чтобы не сойти с ума от отчаяния.
