— Ладно, ладно… Это неважно. Целью экспедиции был поиск артефактов древних индейских цивилизаций.
— Инков, ацтеков, майя?
— Нет, насколько я понял, чего-то еще более древнего и великого. У Роббинса счет шел на десятки тысяч лет!
— Ну-ну.
— По-твоему, это бессмыслица?
— Вовсе нет. Продолжай.
— Говорят, экспедиция была плохо снаряжена и непродумана. Роббинс спешил, чтобы успеть до сезона дождей. И успел…
Стив мрачно отхлебнул остывающий кофе.
— Через две недели после того, как экспедиция углубилась в джунгли, неподалеку от католической миссии местные индейцы нашли в лесу мисс Карински. Одну. В совершенно невменяемом состоянии. Из ее бессвязных речей следовало, что на Роббинса напало какое-то чудовище и убило его. На теле девушки также имелись следы насилия… Стараниями консульства пострадавшая и все собранные экспедицией материалы были переправлены в США.
— Она поправилась?
— Майя? Нет, к сожалению. Она умерла в психиатрической клинике.
— Господи Боже! Отчего?
— Это еще одна загадка. Но я бы хотел поговорить сначала о материалах экспедиции.
— Ну, и что они нашли?
— Самое странное, что ничего. Ничего такого, что ожидалось. Только несколько банок странного розового порошка с мерзким запахом. Местные жители, однако, говорят, что среди имевшихся при мисс Карински вещей был еще череп необычной формы, который таинственным образом пропал, а затем обнаружился у одной колдуньи-прорицательницы (ее подозревали также в скупке краденого). После чего эта ведьма напророчила такого, что трое из ее клиентов предпочли отправиться на тот свет. К счастью, вскоре и саму гадалку хватил удар. Она была уже старая… Обеспокоенные граждане передали череп индейскому шаману, который произвел обряд очищения и выкинул зловещую находку в океан.
— Ты пришел рассказывать мне туземные байки? Извини, старина, это не по адресу. Так что там с порошком — установили его состав?
— Да. Это оказались человеческие останки.
— В таком оригинальном виде?
— Не смейся, Айзек, это еще только начало.
— Ладно, не буду. Может, расскажешь обо всем подробнее?
— Хорошо. Я только схожу за сумкой.
Пока гость копался в отсыревших вещах, хозяин заварил еще кофе по фамильному рецепту и достал тарелку печенья, заботливо приготовленного супругой накануне.
Мысли невольно вернулись к семье: жене и сыну. Малыш родился благодаря искусственному оплодотворению. In vitro, то есть — ребенок из пробирки. А сколько лет кануло в бесполезном ожидании, прежде чем они с Джейн наконец решились прибегнуть к современным методам. Даже ученый может проявить консерватизм, когда дело касается таких интимных вещей… Впрочем, все прошло замечательно. Ребенок родился здоровым и красивым, а рос не по дням, а по часам. В свой неполный год он выглядел почти на два, вовсю ходил, а говорил хотя и мало, зато все понимал. Однажды Айзек даже застал своего отпрыска в библиотеке, где тот делал вид, что читает: очевидно, он подсмотрел, как это делает отец и решил поиграть в ту же игру. С трудом удалось отобрать у любознательного малыша книгу по неэвклидовой геометрии…
Правда, в последнее время возникла проблема: маленький Джейкоб завел моду разговаривать сам с собой на непонятном, выдуманном языке, чудно размахивая руками. Впрочем, детский психиатр заверил родителей, что «свой» язык — не редкость в развитии детей с высоким IQ, что это возрастное и скоро пройдет — надо только больше общаться с ребенком.
Доктор Айзенберг вздохнул, возвращаясь от семейных проблем к невнятным ужасам позднего гостя. Все шло к тому, что разговор будет долгим. И не очень веселым.
— Угощайся, — радушно предложил Айзек другу.
— Спасибо, — откликнулся тот, раскладывая вокруг себя блокноты, диктофон и кассеты к нему. Покончив с этим процессом, он жадно схватил печенье и с аппетитом захрумкал. — Знаешь, Джейн все так же хорошо готовит!
— Спасибо, — пробормотал счастливый муж.
— Как ты думаешь, мне когда-нибудь так же повезет?
— А я что, похож на твою гадалку?
— Ладно, проехали. Вот запись моей беседы с доктором Хаммером, деканом факультета археологии и антропологии Мискатоникского университета в Аркхэме.
— Я с ним как-то виделся на конференции в Лос-Анджелесе.
— Зато в кабинете у него наверняка не бывал. Это что-то…
В кабинете Джереми Хаммера действительно было на что посмотреть: вдоль стен висели уродливые ритуальные маски каких-то первобытных племен, ножи и копья, каменные и бронзовые топоры. На стеллажах располагались изящные статуэтки древних культур, резьба по дереву и кости. Весьма колоритно также смотрелась связка сушеных голов.
По всему было видно, что хозяину кабинета больше импонирует образ молодого и отважного путешественника, а не пожилого чиновника от науки, каковым он, к сожалению, являлся уже долгие годы.
— Что вы можете рассказать о Джоне Роббинсе? — задал вопрос журналист.
— Я хорошо знал его, — вздохнул декан. — Как-никак, он был моим учеником, одним из лучших. Правда, именно лучшим ученикам свойственно восставать против учителей, подвергать все сомнению. Впрочем, разве не это завещал нам старик Декарт?
— Нельзя ли поподробней?
— Джон был очень увлекающейся натурой. Его энтузиазм просто не знал границ. Это радовало нас до тех пор, пока не выяснилось, что границы здравого смысла для него тоже не преграда. Он не видел или не желал видеть разницы между наукой и мифологией.
— Но разве не так Шлиман нашел свою Трою?
— А Роббинс нашел свою смерть!
Хаммер замолчал: он не привык выставлять свои чувства напоказ, тем более перед журналистами. Какого черта здесь нужно этому писаке?
— Вы полагаете, поиски древних цивилизаций в джунглях Амазонки бесперспективны? — продолжал тем временем Стив Сойер.
— Вовсе нет, — покачал головой ученый. — Имеются археологические данные, свидетельствующие о том, что Америка заселялась иначе, чем думали раньше.
Считалось, что человек пришел на Аляску из Сибири, через Чукотку и Берингию около 13 тысяч лет назад, а затем постепенно расселился по обоим континентами. Тогда же началось вымирание реликтовой фауны Америки.
Однако выяснилось, что в те времена люди уже обитали на территории нынешнего Чили. Там, в болотистых лесах Монте-Верде, обнаружены каменные орудия, следы костров и жилищ. В пещерах Мидоукрофта на юге Пенсильвании обнаружены артефакты, датируемые 19 тысячами лет. Наконец, следы человека в местечке Педра-Фурада на востоке Бразилии оставлены более 40 тысяч лет назад! К сожалению, о культурах того периода мы почти ничего не знаем.
Отсутствие столь же древних находок севернее заставляет предположить, что первичный центр расселения был на юге. В те времена климат там был заметно холоднее и суше, а растительный и животный мир сильно отличались от нынешних…
— Так в чем же был неправ Роббинс?
— В том, что смешал историческую науку с оккультной чепухой! Он бредил Великими Древними, якобы владевшими всеми тайнами Мироздания. На ученом совете он цитировал нам «Некрономикон», этот бред сумасшедшего шарлатана Аль-Хазреда! Что с того, что этот араб жил в VIII веке? Джон якобы раздобыл карту невероятной давности с указанием древних храмов атлантов на территории нынешних Бразилии и Перу.
— Вы видели эту карту?
— Он ее никому не показывал. Держал в секрете, как и координаты конечного пункта экспедиции. За время путешествия он ни разу не вышел в эфир, хотя рация была исправна — она так и осталась в вещах Майи. А ведь это могло бы спасти жизнь им обоим!
— Как же вы санкционировали такую экспедицию?
— Это была ошибка. В какой-то момент просто не захотелось стоять этаким камнем преткновения на пути прогресса, маразматиком-консерватором, душителем порывов юности. Я ведь тоже был когда-то молод, у меня были свои смелые идеи. Возможно, мой рассказ о находках в Педра-Фурада в прежние времена тоже сочли бы бредом… Знаете, мы еще пытались остановить Джона, сократив финансирование. Но он сказал, что готов провести исследования за свой счет. А сам при этом поступил не слишком порядочно: очевидно, для него цель оправдывала средства. Мы не знали, откуда у него деньги, пока…
— Так откуда у него появились деньги? — недовольно спросил доктор Айзенберг после того, как Сойер щелкнул кнопкой на полуслове. — Не мучь меня. Наш Джон Роббинс ограбил банк или как?
— Нет, он воспользовался средствами одного фонда, не поставив в известность свое руководство, — тускло заметил журналист. — Теперь давай вернемся к таинственному порошку. Им занимался биохимик-исследователь Артур Райс.
— Тоже из Аркхэма?
— Разумеется.
Лаборатория Райса была невелика, но весьма содержательна. Кроме столов с химической посудой и приборами неясного назначения там нашлось место для письменного стола, заваленного бумагами, компьютера с заставкой в виде вращающейся разноцветной модели ДНК и пары клеток, где сновали по своим делам белые мыши и серые хомячки, шурша подстилкой.
Сам исследователь выглядел типичным очкариком в белом халате.
— Итак, что удалось выяснить насчет образцов из экспедиции Роббинса? — спросил журналист.
— Это было нечто феноменальное, — всплеснул руками Райс. — Сразу стало ясно, что субстанция органического происхождения. Радиоуглеродный метод показал возраст около 26 тысяч лет!
— Но что это было?
— Ничто иное, как человеческая плоть.
— Вы хотите сказать — прах, зола?
— Ничуть не бывало. Скорее что-то вроде супового концентрата…
— То есть какие-то древние людоеды заготавливали себе пищу впрок?!
