— нечто внутри рвалось наружу, двигалось… Всего мгновение — и фосфоресцирующее существо сбросило каменную скорлупу, чтобы не говоря ни слова, броситься на профессора. Один удар лапы — и тот полетел на острые камни, заливая их черной в полумраке кровью. От страха Майю просто парализовало, она не в силах была противиться неизбежному. Словно вихрь, чудовище налетело на нее и повалило наземь. Однако в этот раз в планы существа не входило немедленное убийство — острыми когтями оно разорвало на девушке защитный костюм, сорвало маску, и в ноздри хлынуло неописуемое зловоние. Теряя сознание, Майя чувствовала обжигающие прикосновения монстра, до тех пор как он вдруг не задел амулет на шее.
Перед глазами вспыхнул яркий свет, словно от электрического разряда. Пещера огласилась яростным нечеловеческим воплем, переходящим в булькание, стоны и хрип. Майя погрузилась в беспамятство…
— Когда она пришла в сознание, то была уже безумна, — заметил Стив Сойер. — Ее эмоции отключились полностью, а рассудок действовал механически, словно у робота. Так, механически, она осмотрела место происшествия, обнаружила окровавленный труп Роббинса и останки его убийцы: развалившийся скелет в куче рассыпчатого вещества человеческих очертаний. Словно автомат, она собрала пробы этой субстанции и захватила также череп — благо, хозяину он уже не был нужен. И отправилась прочь… Последнее, что она помнит — это подземный гул и дрожание почвы, из чего можно сделать вывод о приближавшемся землетрясении. Такое действительно было зафиксировано в тот период на сейсмостанциях в Лиме и Сан-Паулу.
— И пещеру, конечно, завалило… — уныло покивал Айзек Айзенберг. — А что, кстати, случилось с амулетом мисс Карински?
— Когда ее нашли, при ней его не было. Должно быть, потеряла в пещере или по дороге, в джунглях. Или он… исчез. В той вспышке.
— Готовый сценарий для фильма ужасов, — пробормотал ученый. — Но ты еще не рассказал, от чего эта несчастная умерла в клинике.
— Весной прошлого года, в апреле, ей неожиданно стало хуже. Начался реактивный психоз. Она не понимала, где находится, кричала: 'Он возвращается! Он грядет!' Ни с того ни с сего цитировала наизусть Апокалипсис, чего за ней раньше не водилось: Майя и верующей никогда не была, разве что суеверной. Затем она впала в кому и в начале мая умерла. Вскрытие показало кровоизлияние в мозг неизвестной этиологии. Проще говоря, непонятно почему.
— Бедная девушка, — вздохнул Айзенберг. — Пожалуй, я тоже выпью кофе, — он налил себе чашку и начал задумчиво прихлебывать. Печенья на тарелке уже не осталось.
— Что ты думаешь по поводу ее истории? — спросил напрямую Сойер.
— Ничего, — подумав, сказал профессор. — Это, как ты верно заметил, иррациональное объяснение. Оно не по моей части.
— Думаешь, это пустой бред? А как же порошок? И гибель Роббинса?
— Бред, но не обязательно пустой! Возможно, они действительно нашли пещерный храм. Возможно, они нашли там мумию… или нечто подобное, откуда и взяли образцы. Возможно, в той же пещере на них напало дикое животное — скажем, пума или ягуар. Смерть Джона могла произвести сильное впечатление на Майю, тем более что он был ей не только научным руководителем, но и, как выяснилось, близким человеком. В результате у нее помутился рассудок… и дальше мы имеем то, что имеем.
— Понятно, — протянул Стив Сойер. — Тогда вот тебе следующая пленка. Не удивляйся: голос изменен, а настоящего имени этого человека я не знаю. По-моему, он тоже не совсем нормален, но дело не в этом…
— Мне никто не верит, — сказал замогильный голос. — А те, кто стоит на страже тайны, охотятся за мной. Но я должен рассказать людям правду, даже если поплачусь за это жизнью.
— Вы говорили о связях фонда «Феникс» с неонацистами.
— Это правда. Но не вся, а только верхушка айсберга. Чтобы проникнуть в тайну, нужно обратиться к прошлому. Фонд был основан в 1947 году неким Вальтером Зееманом. Мне достоверно известно, что под этим именем скрывался нацистский преступник Карл Лебенсборн.
— Откуда вам это стало известно?
— Это исчадие ада сменило внешность, но мой дед все равно узнал его по фотографии — незадолго до своей кончины — и поклялся своим лагерным номером на запястье и памятью всех замученных этим демоном Рейха, что это — он! Но никто мне не верит…
— Я вам верю. Чем знаменит этот Карл?
— Он был одним из приближенных Вольфрама Сиверса — главы «Анэнербе», иерархом Черного Ордена. В концлагерях Карл Лебенсборн проводил ужасные опыты по искусственному оплодотворению женщин семенем диких животных и мертвецов разной степени разложения…
Стив Сойер заметил, как его друг переменился в лице и быстро нажал на кнопку. Пожалуй, не стоило давать слушать Айзеку этот кусок. Но с другой стороны — из песни слова не выкинешь!
— Ничего, Стив, продолжай, — кивнул профессор журналисту.
— Вы полагаете, фонд «Феникс» — это современная модификация нацистской «Анэнербе»? И они тоже занимаются оккультизмом, черной магией и прочими штучками? Но я слышал обратное: это научный фонд, они поддерживают исследования в области археологии, антропологии и молекулярной биологии…
— Тем же самым занималась и «Анэнербе»! Вы противопоставляете пути и не видите, что ведут они к одной цели.
— Что же это за цель?
— Возвращение Великих Древних, расы господ. Почитайте древние предания, Библию, наконец! Эти существа обладали невиданным долголетием и сверхчеловеческими способностями. Но способности эти они обратили во зло, за то были прокляты Богом и сметены Потопом. Однако черные души Древних не нашли забвения: из-за пределов нашего мира и поныне мечтают они вернуть свою власть, искушая людей. Об этом сказано в Книге Еноха.
— Вы это серьезно?
— Совершенно! Возможно, вам претит терминология мифа, но по существу это не мифы, а факты. Вы сами знаете об этих фактах, они в ваших руках, осталось только сложить головоломку — но слишком страшно.
Я сделаю это за вас. Вы говорили, что проклятой плоти двадцать шесть тысяч лет? А слышали вы хоть что-нибудь о прецессии земной оси? С каждым годом, в день весеннего равноденствия, звезды смещаются на ничтожную часть круга, чтобы свершить полный оборот в небесах именно за этот срок!
Теперь они становятся на свои места так, как стояли во времена Древних. Под этими звездами похоронил себя в камне сын кровавых богов, и под ними он возродится к новой жизни!
— Но каким образом?!
— А как вы думаете, что собираются делать люди «Феникса» с генетическим материалом, который украли из лаборатории Артура Райса? Зачем я поведал вам об опытах Лебенсборна? Может, вы и о клонировании не слышали, господин журналист? Майя Карински была права — Он грядет!
— Зачем ты рассказал этому психу всю историю? — осведомился доктор Айзенберг с кислым выражением лица.
— Чтобы он рассказал свою, — буркнул Стив Сойер. — Баш на баш. Ну и что ты думаешь по этому поводу?
— Знаешь, мое терпение истощилось. Слушай внимательно: какими бы фашистами не были сотрудники «Феникса» (что само по себе нуждается в серьезном обосновании, Стив: такими обвинениями зря не бросаются), у них все равно ничего не выйдет. Пусть они хоть причастятся этим чертовым порошком перед портретом Адольфа Гитлера!
Во время войны немцы истратили на свое «Анэнербе» не меньше, чем мы на Манхэттенский проект, а результат? Никакого 'оружия возмездия' так и не выковали, никаких потусторонних сил себе на помощь не призвали! Потому что наука — это наука, Стив, а чепуха — она и есть чепуха, сколько не пляши вокруг.
Клонирование человека не просто запрещено, друг мой, оно невозможно. Не решена куча важных проблем. Пресловутая овечка Долли — один удачный опыт на сотни безуспешных. Да и тот удался не совсем. Ты слышал про 'теломерный барьер'? Клетки помнят свой возраст, и клон развивается слишком быстро, а потом столь же быстро старится… кроме разве что случая, когда оригинал бессмертен, чего просто не бывает.
Так что можешь спать спокойно: никто пока не грядет, а «Феникс» еще выведут на чистую воду. Возможно, и с твоей помощью, если ты не бросишь это дело.
— Спасибо, — тихо сказал журналист. — Ты меня убедил.
Следующий день выдался ясным и солнечным. О вчерашней грозе напоминали лишь лужи, отражавшие в себе ослепительно-голубое небо, да влажное благоухание зелени в аккуратных маленьких двориках.
Друзья прощались на крыльце.
— Будь здоров, Айзек, — сказал гость, крепко пожимая хозяину руку. — Ты не представляешь, что для меня сделал.
— И тебе всего хорошего, Стив. Звони.
— Жаль, что не пришлось повидать Джейн и Джейкоба… Кстати, когда у него день рождения? Надо будет поздравить: год — это дата!
— Пятого мая, — сказал Айзек Айзенберг, широко улыбаясь.
Финал Карпатского
Все началось с одной старой книги… Да, собственно, не такой уж она была и древней — чуть более десяти лет прошло с той золотой поры, когда книг не печатал разве что ленивый, и все шло нарасхват.
Но как же состарили ее эти годы! Обложка выцвела и истрепалась, переплет едва держался на липкой ленте, страницы покоробились от влаги, а на некоторых, видимо, кто-то ел. Я взял ее в районной библиотеке, на полке 'Детективы. Фантастика', раскопав это сокровище где-то между Чейзом и Гаррисоном. Но в отличие от сей парочки знаменитостей, имя автора книги — Геннадий Голубев — было мне совершенно незнакомо.
Тем не менее, книга заставила меня жечь свет всю ночь, осторожно переворачивая ветхие страницы — до разноцветных кругов перед глазами и головной боли.
В рассказах Голубева, по существу, повторялся один и тот же сюжет: самые обыкновенные, ничем не примечательные люди вдруг оказывались втянуты в водоворот странных и пугающих событий. Иногда героям удавалось счастливо выкрутиться, но в большинстве случаев их ждал трагический финал — смерть, безумие, физические и духовные муки без надежды на избавление…
Какая-то разгадка происходящему давалась лишь в романе под зловещим названием 'Рожденный в Хэллоуин', составлявшем основную часть книги. Действие, как это нередко бывало
