Митя действительно находился рядом: в тени соседнего дома, в компании супругов Шимановых. Как только появились сани с Вересовыми, он начал внимательно следить за супругами, ориентируясь по торчащей голове мальчика в пестрой, сшитой из меховых лоскутков шапочке.
Мите нравились Лизины дети, особенно забавный Саша, который так смешно крутил головой, напоминая живую игрушку.
Митя улыбнулся. Стоявшая рядом Софи немедленно спросила:
— Митя, ты меня не слушаешь?
— Извини, Софьюшка, я задумался. Так о чем ты говорила?
— О том, как замечательно быть снова свободной, не запертой в четырех стенах.
— Кстати, как новорожденный? Рад, что врач не ошибся и предсказал мальчика.
В разговор включился Павел Николаевич:
— Врачи иногда творят настоящие чудеса!
— Но так же часто ошибаются. Представьте, однажды приходит ко мне полковой лекарь… — Митя увлекся воспоминаниями о прошедших годах, о внезапно покинутых товарищах.
Софья его перебила:
— Так когда мы тебя увидим в роли примерного отца?
— Поверь, дорогая, это будет не скоро.
— Отчего же? Разве Катрин не обладает хорошим здоровьем? Разве не она обещала нарожать тебе армию ребятишек?
Митя понимал, что Софья задала этот вопрос неспроста. Тонкое чутье подсказывало женщине, что с Катрин не все ладно.
— Видите ли, друзья мои, — Митю утомило внимание Софьи. — Катрин нездорова, вынуждена много лечиться… Именно поэтому она осталась в Градбурге. Но как только поправится, обязательно порадует меня сыном.
Павел Николаевич похлопал друга по спине:
— Не отчаивайся, так и случится.
Панин вымученно улыбнулся:
— Надеюсь. Однако спешу вас ненадолго покинуть. Нужно кое с кем повидаться. Не уходите далеко. Впрочем, я все равно найду вас!
Митя быстрым шагом направился в сторону Вересовых.
Шимановы переглянулись. Софья тревожно спросила:
— Ты слышал, Катрин нездорова. Что с ней?
Павел Николаевич поспешил успокоить жену:
— Ничего серьезного. Катя осенью застудила ноги. Весь октябрь провела в постели. Поэтому Панины не торопятся обзаводиться потомством.
Софья недоверчиво посмотрела на мужа:
— Это сам Митя тебе рассказал?
— А от кого, по-твоему, я узнал? Он, конечно, страдает.
— Страдает? Нисколько! — ей вспомнился вчерашний званый ужин, на котором Митя неплохо веселил публику.
Вдоволь насмотревшись представления с куклами, Вересовы решили перекусить. Лиза подошла к лотку и угостилась блинами с медом. Николай Степанович откусил ломоть от ее блина, но больше пробовать не стал, похлопав себя по животу. Дети запросили пирогов с яблоками, но завидев балаган с живым Петрушкой, забыли про еду и бросились туда.
Петрушка зазывал народ:
Лиза удивилась:
— Интересно, что это за спектакль, за который не берут денег?
— А вот мы сейчас и посмотрим, — весело отозвался Николай Степанович. — Давайте зайдем?
— Давайте, давайте! — восторженно затараторили дети.
Публика на обещание бесплатного представления отвечала восторгом. Кроме Вересовых в балагане оказалось около тридцати человек.
Запустив внутрь порцию желающих, охрана преградила путь остальным. Задернули матерчатые пологи входа. Люди с удивлением осматривались: внутри балагана не было ничего, кроме бочек, сложенных в виде сцены. Несколько минут в помещении стояла тишина — люди ждали обещанного представления. Наконец, на бочки взобрался Петрушка и торжественно разводя руками произнес:
Прохожие, случайно попавшие в балаган, нехотя устремились к выходу. Их разочарованные возгласы нисколько не волновали Петрушку. Напротив, там он, вместе с ряжеными опричниками, преградил им дорогу и звонко заголосил:
За выход, разумеется, брали несколько копеек.
Толпа начала хохотать. Самые бойкие отпускали шуточки в адрес ряженых. Кто-то тянулся к кошельку, слышался звон монет, в балагане становилось свободнее.
А Петрушка все не унимался и кричал задорнее прежнего:
