— А не много ли вы берете за выход? — Лиза протянула сидевшему за кассой деньги.
— Пока никто не жаловался! — отвечал тот.
— И не пожалуются, — Вересов покатывался со смеху. — Все-таки, Лиза, наш народ — самый изобретательный. Кому бы еще пришло такое в голову?!
Снаружи собралась очередь. Люди пытались выяснить, что за представление их ожидает внутри. Однако те, что выходили, не торопились делиться тайной и только хитро посмеивались. А поскольку входящих было больше, чем выходящих, дела у бесплатного балагана сегодня шли в гору.
— Все верно, — продолжал монолог Николай Степанович. — Если я заплатил и оказался дураком, то так ли необходимо раскрывать секрет и делать умным кого-то другого?
В еще большем восторге пребывали дети: им очень понравился веселый Петрушка, а представление оказалось настолько коротким, что они не успели заскучать.
— Мама, а мы туда вернемся? — дергал Лизу за воротник сидевший на плечах у отца Сашенька.
— Нет, милый, не в этом году. На сегодня бесплатных развлечений достаточно.
— Я предлагаю посетить заведение с фокусами и акробатами. Как бишь зовут этого циркача… Ах, да, Леман, — вспомнил Вересов. — Говорят, это что-то необычное.
— Необычного нам сегодня хватило, даже слишком, — Лиза взяла дочь за руку. — Но ты прав, детям нужны впечатления.
Вересовы направились к другому балагану — большому сооружению из новеньких досок, обтянутых яркой тканью. Здесь тоже толпились люди, ожидая очереди на вход. Они весело переговаривались — делились масленичными впечатлениями. Лиза привстала на мысках, чтобы лучше рассмотреть толпу, и сразу увидела Митю, который подходил к кассе, собираясь оплатить билет.
Внезапно толпа заволновалась: тревожной волной прокатился гулкий рокот, потянуло дымком. И вот уже языки пламени охватили верхнюю часть балагана; огонь поднимался все выше, поглощая строение и складывая его, точно карточный домик.
Над площадью повисло плотное облако, люди громко кричали:
— Пожар! Горим! Помогите!
Началась паника. Вересов подхватил детей, устремляясь в безопасное место, и на ходу крикнул жене:
— Лиза, не отставай, быстрее!
Но Лиза, зачарованная зрелищем, не могла сдвинуться с места. Она знала, что людей, желавших посмотреть представление, было много, и что никто из них не подозревал об опасности. Теперь все эти люди оказались в огненном плену и погибали, задыхаясь от жара и боли…
Но там, в балагане, Митя! Если он стоял у кассы, то успел купить билет и прошел внутрь. Если же этого не случилось, что менее вероятно, — его подхватило людским потоком, и теперь он распростерт на площади, растоптан, истекает кровью…
Ноги сами несли ее против людского течения — Лиза не понимала, куда и зачем идет. Она хотела пробиться к любимому, чтобы спасти его, уберечь от гибели: слабые искры сознания мгновенно затухали под мощным натиском зова обезумевшего сердца.
Крепкие руки стиснули ее сзади и потянули прочь из толпы. Лиза стала брыкаться; она не видела человека, который пытался ее спасти.
— Лиза, очнись! Что ты делаешь? Это же я, Митя!
Лиза обмякла, сдавшись на милость державшего ее человека. Она наконец поняла, что не нужно никуда стремиться, и что Митя — он здесь, рядом.
Они пробрались в пустующий пряничный домик — продавец, видно, поддался всеобщей панике и бросился наутек. Здесь было безлюдно, да и запаха дыма почти не было — ветер уносил все запахи в противоположную сторону.
Митя привлек Лизу к себе:
— Любимая моя! Милая, славная девочка! Куда ты бежала?
Он нежно прикасался к ее щекам, покрывал поцелуями лицо, губы, шею.
Лиза пришла в себя:
— Я так за тебя боялась! Значит, ты не пошел в балаган?
Митя еще сильнее прижал Лизу к груди:
— Так ты боялась за меня? Искала меня? Конечно, я туда не пошел! Я увидел тебя и сразу же поспешил в твою сторону.
— Слава богу…
Он слегка отстранился, заглядывая к ней в глаза:
— Любимая!
Митя снова прильнул к ее рту, и поцелуй получился жарким. Лиза чувствовала, как ее пожирает огонь, но это не был огонь полыхавшего за спиной балагана. Сжигавшее ее чувство было необыкновенным — ярким, словно солнечный свет, и нежным, словно стайка белоснежных голубок.
Когда Лиза вновь очнулась, Митя уводил ее прочь от площади. Сани, на которых приехали Вересовы, виднелись неподалеку, но Вересов смотрел не на Лизу, не видя ее, а совсем в другую сторону; он тревожно осматривался, пытаясь разглядеть жену в толпе.
Митя грустно прошептал над Лизиным ухом:
— Прощай, там твой муж и дети… Иди к ним.
Лиза попыталась его задержать, но результата это не возымело. На прощанье он поцеловал ей руку:
— Прости, это выше моих сил.
Глава 12
Лиза любила зиму. Ей были по сердцу снегопады, короткие дни и мороз. Но не только погода привлекала Лизу; зима открывала сезон балов, начинались выезды в театры, на званые вечера, на чай, на обед. Людской поток волновал, внося разнообразие в жизнь.
Вот и сейчас Лиза томилась в предвкушении. Она, в сопровождении мужа, с легкой руки Стаси, спешила на один из тех светских балов, которыми обычно заканчивался сезон масленичных развлечений. Хозяева такого бала стремились как можно богаче обставить залу, чтобы потом в столице говорили: «А помните бал у княгини накануне великого поста?»
Поднимаясь по парадной лестнице под руку с мужем, Лиза знала, что увидит Панина. Сердце отчаянно колотилось, руки превратились в лед. Приятное головокружение, которое Лиза испытывала, подстегивало идти быстрее.
Этикет требовал подойти к хозяйке бала, княгине Бутера, для приветствия. Николай Степанович рассыпался в любезностях, отметив достойную организацию и большое количество живых цветов. Княгиня вежливо поздоровалась с Лизой: «Вы прекрасно сегодня выглядите, дорогая!»
В просторной, хорошо освещенной зале на Лизу нахлынула робость. Здесь было многолюдно: дамы в шелках и кринолинах болтали друг с другом; их подтянутые кавалеры во фраках, мундирах и галунах разглядывали толпу; пожилые матроны, сверкавшие драгоценностями, обсуждали молодежь.
Порхание вееров, мелькание кудрей и перьев, ровный, слившийся аромат заграничных духов и одеколонов и едва уловимый, но стойкий запах обуви, начищенной до блеска..
Лиза заметила среди прочих гостей Натали Пушкину, окруженную молодыми поклонниками. Пушкин, скрестив на груди руки, стоял неподалеку. Он о чем-то живо беседовал с одним из своих знакомых. Эта чета
