— Да, как и всем немцам.
— Кто подбил вас на это?
— Я действовал по собственному убеждению.
Наполеон задумался. Он приказал своему врачу освидетельствовать Штапса. Тот оказался совершенно здоровым. Тогда император продолжил допрос. Что-то влекло его к этому спокойному, серьезному, бесстрашному юноше. Он готов был сделать то, чего не делал никогда ни до, ни после этого.
Он предложил убийце жизнь.
— При вас найден медальонный портрет молодой девушки. Это ваша невеста?
— Да, ваше величество.
— Что бы вы сделали, если бы я вернул вас невесте? Могли бы дать слово, что откажетесь от новых покушений?
Штапс побледнел еще больше. Он делал видимое усилие над собой. И наконец сказал, зная, что подписывает свой смертный приговор:
— Нет, сир. Я бы не мог дать вам такого слова.
Наполеон не сдержался. Его обуяла ярость.
— Черт возьми! — воскликнул он. — Такой молодой, а уже закоренелый преступник!
— Убить вас — это не преступление, это долг, — ответил юноша.
…Его расстреляли только через пять дней. Всемогущий властитель все еще надеялся, что упрямец обратится к его милосердию…
Наполеон редко вспоминал о своих злодействах. Они никогда не тревожили его совесть. Но этот случай, когда, казалось, так легко было оправдать себя необходимостью самозащиты, почему-то потряс его, потряс настолько, что он возвращался к нему памятью даже на острове Святой Елены.
15
В последние месяцы жизнь его не раз висела на волоске.
Совсем недавно он был ранен в бою, теперь это покушение.
Все заставляло снова и снова задумываться о наследнике, иначе говоря, о новом браке.
Медлить было нельзя.
Из всех возможных вариантов Наполеон остановился на двух, единственно достойных его: русском и австрийском. Только Романовы или Габсбурги могли обеспечить ему продолжение рода с необходимой степенью устойчивости и величия.
Романовы были предпочтительнее.
Россия своими размерами и своей исторической славой намного превышала Австрийскую империю, которую Наполеон только что разбил в четвертый раз. К тому же, несмотря на все разочарования, он все еще питал известную слабость к Александру.
Через посла Коленкура был сделан неофициальный запрос.
В России нашлись две невесты: две великие княжны — Екатерина и Анна. Наполеону было абсолютно безразлично, которая из них станет императрицей Франции; накануне развода он говорил рыдающей Жозефине: «У политики нет сердца, есть только голова». Но Екатерину, дабы уберечь от «людоеда», поспешили выдать замуж, относительно же Анны, после всевозможных заверений и экивоков, было сказано, что «она еще слишком молода»…
Наполеон все понял и тут же, без дальних разговоров, обратил свой взор на Австрию.
Здесь все пошло совершенно иначе. Австрийский двор проявил величайшую готовность и без всяких проволочек «отдал на заклание» дочь императора Франца юную Марию-Луизу.
При русском дворе ликовали. Мария Федоровна, вдовствующая императрица-мать настояла на своем! Теперь наконец «супостат» и «антихрист» отступится от России! Только сам русский царь не разделял этих восторгов. Его угнетали зловещие предчувствия.
Еще задолго до этого опытные политики острили:
— Он будет воевать с той из держав, которая откажет в невесте!
Теперь граф Клемент Меттерних, восторженно потирая руки, изрекал при каждом подходящем и неподходящем случае:
— Австрия спасена!
Теперь ни у кого не было сомнений, что следующей великой державой, на которую пойдет безудержный завоеватель, окажется Россия.
16
Любитель театрального действа даже свой новый брак умудрился превратить в довольно пошлую комедию.
Жозефине он дал развод еще в декабре 1809 года, подарив ей при этом Мальмезон — старое гнездышко их пламенной любви — и сохранив за ней титул императрицы.
11 марта 18 10 года в Вене при колоссальном стечении народа состоялась торжественная церемония бракосочетания эрцгерцогини Марии-Луизы с императором Наполеоном.
На церемонии присутствовала императорская фамилия Габсбургов в полном составе. Согласно этикету, в заранее установленных местах разместились придворные, дипломатический корпус, сановники и военачальники высших рангов.
Присутствовало высшее католическое духовенство в своем парадном облачении.
Разумеется, присутствовала невеста, окруженная своими фрейлинами.
Не было только… жениха.
Восемнадцатилетняя эрцгерцогиня, тщательно пудрившая свое заплаканное личико, никогда в жизни не видевшая Наполеона, не увидела его и в день свадьбы.
Великий властелин, не так давно болтавшийся в Вене несколько месяцев, не счел возможным снова отправиться в этот город ради собственной женитьбы. Теперь он старался показать этим зазнавшимся Габсбургам, что лишь снисходит до них и что было бы слишком много чести ему лично являться на их торжество.
Вместо себя он послал маршала Бертье, который должен был изображать жениха.
Строго говоря, в ходе церемонии личность жениха «раздвоилась»: одной половиной остался маршал Бертье, как уполномоченный великого императора, другой — стал брат новобрачной, эрцгерцог Карл, который подвел ее к алтарю и стоял с ней рядом во время совершения обряда…
Наполеон встретил императрицу в Компьене. Здесь новобрачные впервые в жизни увидели друг друга.
Впрочем, Мария-Луиза вполне оправдала надежды Наполеона. В положенный срок она принесла ему наследника, который будет наречен королем римским, а позднее — никогда не царствовавшим Наполеоном II.
17
В каждом рисунке любого мастера важен последний штрих.
Вот уже все закончено, произведение поражает своей ясностью, выразительностью, его можно отправлять на выставку, но…
Проходит день, месяц, а иной раз и год, прежде чем художник наконец сделает последний штрих и скажет: «Теперь все».
Наполеон в принципе давно поставил крест на Фуше. Раньше, чем на Талейране. Но Талейрана он отстранил от дел в январе 1809 года, а Фуше терпел на посту министра еще почти восемнадцать месяцев. Император уже прекрасно знал и о его сговоре с Талейраном, и о заигрываниях с эмигрантами, и о противостоянии австрийскому браку, и о снисходительности к заговорщикам; уже почти год, как подготовил ему замену в лице Савари; уже отстранил его от всех важных дел, передав их Дюбуа и Паскье; и все же терпел. Терпел до июня 1810 года.
Последним штрихом, завершившим картину «художеств» Фуше, оказалось известие, которое Наполеон получил случайно и как бы мимоходом.
Совершая брачное турне с молодой супругой, император прибыл в Голландию. Во время торжественного приема, устроенного его братом, королем голландским Луи, тот упомянул как о чем-то общеизвестном — о переговорах, которые ведутся с Англией. Наполеон насторожился: никаких переговоров подобного рода он не вел и не собирался вести. Вникнув в это дело поглубже, используя данные своей разведки, он узнал
