Наконец Эверетт распорядился выключить сирену.
– Победа, дорогой коллега, победа! – ликовал О'Лири. – От всей души поздравляю вас!
– Это наш общий успех, – Эверетта смущали бурные излияния О'Лири, но в душе он и сам испытывал глубочайшее удовлетворение. – Вы немало потрудились. И если б не ваши приборы...
– Ни слова больше! – нахмурился физик. – «Хлыст» принадлежит вам, и только вам. С самой идеи и до блестящего воплощения. Ну, а если и дальше понадобится моя помощь, – всегда к вашим услугам.
– Благодарю вас, – с чувством пожал ему руку Эверетт. – Впереди еще много работы, и ваше участие в ней поистине неоценимо.
Работы действительно предстояло много. Надо было испытать сирену в природных условиях на открытом участке, проверить ее действие на другие виды саранчи, определить минимальную силу звука в зависимости от величины и плотности стаи, от погодных условий.
С открытием «хлыста» рабочий день еще более уплотнился. Теперь уже все лаборатории работали с полной нагрузкой. Не управляясь за день, Эверетт часто забирал материалы домой, засиживаясь над ними до глубокой ночи.
Иногда после работы он раскрывал фиолетовую папку. «Космический ключ» волновал воображение, самые неожиданные, заманчивые проекты возникали в уме. Но сейчас об этом можно было только мечтать. Эверетт не мог и не хотел отрываться от своего «хлыста». К будущей весне, к моменту появления первых саранчовых стай, надо было дать людям надежное, безотказное оружие.
ГЛАВА 11
«Джин вырвался из бутылки!»
Время шло. Дни слагались в недели, недели – в месяцы. Эверетт все более замыкался в себе. Невидимая преграда, возникшая между ним и Мэй, угнетала его, приводила в отчаяние. Девушка оставалась с ним неизменно приветливой, но прежней сердечности не было и в помине.
Никак не мог сблизиться он и с О'Лири. Странный религиозный фанатизм, обычно охватывавший ирландца в вечерние часы, отпугивал Эверетта.
Дважды в Альджаубе появлялся Блер. Горячие поздравления шефа Эверетт принял довольно равнодушно.
– Боюсь, что я начисто лишен честолюбия, – признался он. – Сознание принесенной пользы-другой награды я не желал бы.
– Знаю, Джордж, – с чувством сказал американец. – Знаю и бесконечно дорожу вашей дружбой.
– Скажите-ка, Бен, – без обиняков осведомился Эверетт. – Кто был здесь моим предшественником?
Он был убежден, что захватил на этот раз врасплох своего неуязвимого друга-шефа, тот и бровью не повел.
– Не хотелось посвящать вас в эту неприятную историйку, – равнодушно ответил Блер. – Мне попался юнец – вздорный и самонадеянный. А когда перед ним открылись подлинные масштабы исследований, растерялся. Пришлось расстаться с ним, и я, наконец, понял, что без настоящего ученого тут не обойтись.
Эверетт был обезоружен.
Они провели вечер за дружеской беседой. Блер не касался больше честолюбивых замыслов, но и не скрывал, что все это время потратил на объезд своих «владений». Последнее слово он произносил с шутливой важностью, а рассказ пересыпал десятками забавных подробностей, придававших разговору легкий, непринужденный характер.
Вторично они встретились уже в начале весны.
– Ни за что не угадаете, где я был, – с места огорошил его Блер. – В Южной Америке. Вот где настоящее царство насекомых! Между прочим, одни исследователь утверждает, что в Бразилии господствует муравей, а не человек. И это отнюдь не парадокс.
– Так, так, – улыбнулся Эверетт. – Хотите и муравья пристегнуть к своей колеснице?
– Не смейтесь, Джордж. Я убежден, что эти маленькие солдатики способны завоевать весь мир. Без ракет и без термоядерного оружия, заметьте. Дайте им только Бонапарта.
Вот тогда-то и прозвучала памятная фраза о «саранче, путешествующей без виз». В тот раз Эверетт не придал ей значения, но не прошло и двух недель, как весь этот шутливый разговор предстал перед ним совершенно в ином свете...
Прозрение пришло внезапно. Однажды вечером странный гость переступил порог его коттеджа. Он был не более пяти футов ростом – этот забавный юркий человечек с маленькими выпуклыми глазками на кукольном загорелом личике.
Судя по одежде – короткие белые штаны, тенниска и панама с серебряным кузнечиком – посетитель принадлежал к числу служащих Альджауба.
– Гарри Гопс, – представился человечек, вежливо сняв панаму. – Младший метеоролог Гарри Гопс.
Заинтересованный Эверетт провел нежданного гостя в кабинет. За все время пребывания в Альджаубе никто, кроме Блера и О'Лири, никогда не навещал его. Молчаливый Фарук, разумеется, в счет не шел.
– Прошу вас, – приветливо указал на кресло Эверетт. Ему показалось, что гость испытывает смущение, но он тут же понял свою ошибку. Это была настороженность, а не робость. Усаживаясь в кресло, Гопс внимательно огляделся.
– Общение здесь не очень-то поощряется, – тихо пояснил он. – Если не возражаете, будем говорить вполголоса.
Эверетт кивнул. Он был не на шутку заинтригован.
– Не удивляйтесь моим вопросам, – продолжал Гопс. – Я газетчик. Проникнуть сюда было не так-то просто. У меня к вам...
– Извините, – решительно прервал его раздосадованный Эверетт. – Я принял было вас за товарища по работе. Но если вы из газеты... У меня нет полномочий давать какую-либо информацию.
Он резко встал, исполненный негодования, однако бесцеремонный посетитель и глазом не моргнул.
– Вы отказываетесь говорить со мной? – не меняя позы, осведомился гость.
– Я не уполномочен, – сухо повторил Эверетт. – Мне нечего вам сказать.
– Даже если здесь готовится преступление?
Слова, произнесенные тихим спокойным голосом, прозвучали для Эверетта ударом грома. Он круто обернулся.
– Что это значит?
– Я так и знал, – с удовлетворением кивнул газетчик. – Вы тоже чувствуете, что не все здесь ладно. Чувствуете, тревожитесь, гоните прочь догадки и...
Эверетт вновь прервал его решительным движением руки:
– Что вам известно?
– Почти ничего, – честно признался Гопс. – Кое-какие разрозненные факты. Например, о создании хлебных фондов.
– Хлебные фонды? – искренне удивился Эверетт. – Ничего не понимаю.
– На Востоке самыми неустойчивыми являются цены на хлеб, – все с той же невозмутимостью пояснил газетчик. – Амплитуда колебаний их огромна. Особенно высоко взлетают они во время стихийных бедствий...
– Знаю, – нетерпеливо перебил Эверетт. – Но какое отношение это имеет...
– Самое непосредственное. Агенты Блера скупают зерно где только можно.
Эверетт насторожился.
– Не хотите ли вы сказать... – он не договорил. Уж очень чудовищно было это предположение.
