мною полуофициальным данным. Вами, в нарушение установленного порядка, сохранялись на дому секретные материалы, связанные с проектом так называемого «Космического ключа». В создавшейся обстановке вам совершенно необходимо срочно вернуться в Минск для представления соответствующих объяснений»...
– «Так называемый «Космический ключ»! – подхватил Владимир Степанович. – Обратите внимание: «Так называемый «Космический ключ»...
– Нда-а... Упорный товарищ.
– Это еще не все. Он передал на словах, через Шурочку, что в зарубежную печать проникли сведения о моей якобы связи с американским авантюристом Блером. И «дружески предостерегает» меня от каких-либо публичных выступлений.
– Вы доверяете его дружелюбию?
– Да разве ж дело в этом, – с досадой махнул рукою Боровик. – Главное – я действительно чертовски скомпрометирован. Лучше мне сейчас отойти в сторонку.
– И сыграть на руку всяким шептунам? – Кулиев задумался. – А не может ли оказаться, что этот упорный товарищ сам...
Не договорив, он вопросительно посмотрел на Владимира Степановича.
– Нет, нет, такой мысли я не допускаю, – поспешно возразил Боровик. – Подозревать в нем вражеского шпиона было бы просто дико. Даже смешно. Тут другое. Какая-то беспочвенная неприязнь, недоброжелательство...
– Ладно, предоставим разобраться во всем чекистам. Думается, им этот орешек по зубам. А у нас сегодня своих дел хватает. Сейчас сведу вас с вашим старым другом Эвереттом. Он что-то захандрил. Неплохо было бы продемонстрировать ему в действии Третий вариант.
– Третий вариант?! Уж не хотите ли вы сказать!..
– Именно. Я и сам не ожидал, что наши хозяйственники развернутся с таким проворством. Но факт остается фактом. Обработка саранчи с сегодняшнего дня переведена исключительно на Третий вариант.
– Молодцы! За такой срок, без всякой подготовки. Нет, какие у вас тут молодцы! Интересно было бы поглядеть на месте...
– А для чего же я напросился к вам в такую рань? – улыбнулся академик. – Вертолет готов. Пригласим вашего англичанина, и отправляйтесь. Полетайте, пока я занимаюсь подготовкой на экспериментальной базе.
Доктор Эверетт помещался этажом выше. Аспер Нариманович, предусмотрительно созвонившийся с ним накануне вечером, застал англичанина на ногах.
Владимир Степанович совсем иначе представлял себе встречу со старым своим соратником и был глубоко обескуражен подчеркнутой холодностью Эверетта.
– Мне, право, жаль, что я доставляю вам хлопоты, – с первых же слов сухо заявил доктор. – Пожалуй, не следовало в такой степени злоупотреблять вашим гостеприимством.
– Да что с вами, Эверетт? – возмутился Владимир Степанович. – Извините, что так называю вас, но когда-то, помнится, мы были друзьями...
– Я тоже считал вас другом, – ответил англичанин. – Я верил и вам, и вашей стране. Но то, что довелось мне у вас увидеть и услышать...
– Да что же такое здесь произошло? – Владимир Степанович в полном недоумении уставился на Кулиева. Тот молча пожал плечами.
– Мой «хлыст», к сожалению, не уничтожает насекомых, – продолжал Эверетт. – Его можно использовать по-разному. Изготовив сотни и тысячи сирен, – сгонять саранчовые стаи в океан, а при желании и двинуть их на поля соседей... Я был не вправе выпускать идею из своих рук.
На мгновение его собеседники онемели от изумления.
– Но не думаете же вы... – начал было Боровик. – Нет, нет, это невозможно, совершенно невозможно.
– А мне кажется, речь идет как раз об этом, – заметил академик. – Наш гость сожалеет, что доверил нам свое изобретение, не так ли?
– Мне не следовало доверять его никому, – упрямо повторил англичанин.
– Но вы доверяли прежде владельцу Альджауба, – напомнил ему Кулиев.
– Я допустил непростительную ошибку, – холодно согласился Эверетт. – Надо было похоронить свою мысль, спрятать ее от всех. Человечество разделилось на два непримиримых лагеря. Кто бы ни овладел «хлыстом», обратит его во зло.
– Но позвольте!.. – не выдержал академик.
– Господин Кулиев, – решительно прервал его Эверетт. – Не вы ли в первую же нашу встречу признались, что готовы ответить на диверсию, что не собираетесь ограничиться одной только обороной? А позднее не подтвердили разве, что разводите стадную форму шистоцерки. Да, да, разводите в количествах, отнюдь не обусловленных исследовательскими целями. Зачем она вам, разрешите спросить?
– Так вот оно что! – сразу успокоился Кулиев. – Вот что смущает вас, дорогой коллега...
Он облегченно вздохнул, переглянулся с Боровиком, и оба они весело рассмеялись, в то время как озадаченный англичанин смотрел на них во все глаза.
– Третий вариант! – весело сказал Кулиев. – Вся надежда только на Третий вариант. Это будет лучшим ответом нашему недоверчивому другу. Если только наш гость не возражает против небольшого путешествия...
Он вопросительно посмотрел на Эверетта.
– Собственно, я не совсем понимаю, – растерянно пробормотал тот. – И не знаю, надо ли...
– Э, нет, так дело не пойдет, – добродушно перебил его Владимир Степанович. – Высказать столь чудовищные подозрения и отказаться от проверки их? Нет, нет... – И он дружески подхватил под руку растерявшегося англичанина.
У вертолета их встретил худощавый юноша в летном шлеме.
– Кулиев-младший, – с шутливой торжественностью представил его своим спутникам академик. – Впрочем, быть может, он позволит вам называть себя просто – Черкез.
– Ага, так вот каков он – наш спаситель! – воскликнул Боровик, крепко пожимая руку смутившемуся юноше. – Не имел еще возможности поблагодарить вас.
– Ну что там, – пробормотал Черкез. – Я действовал на редкость неуклюже. Даже не заметил, как этот негодяй всыпал вам яд.
– Все, все обошлось как нельзя лучше, – заверил его Владимир Степанович.
Академик объяснил брату маршрут. На это не потребовалось много времени, Черкез прекрасно знал все объекты опорной станции.
– Вернетесь прямо на ЦЭБ, – сказал Кулиев. – Жду к шестнадцати ноль-ноль.
Пассажиры молчали. Украдкой поглядывавший на них Черкез недоумевал. Что это? Аспер утверждал, что они старые друзья, а вот поди ж ты, и словом не обменяются...
– Озеро Джиликуль, – сообщил он, обернувшись к профессору Боровику. – Приземлимся?
– Разумеется, – отозвался тот.
Черкез выключил мощный двигатель, в полчаса перенесший их за 500 километров от Джанабада. Ракетоплан шел теперь по инерции, несущие плоскости перемещались вверх, образуя горизонтальный винт вертолета.
– Иду на посадку, – сообщил Черкез.
Большое озеро, светлевшее среди песков, росло по мере их снижения. Когда они приземлились у самой воды, противоположный берег скрылся за горизонтом.
Из маленького фанерного домика, за которым виднелось несколько радарных автомашин, выбежал молодой человек в темных очках и с обгорелым шелушащимся носом.
– Вовремя, как раз вовремя! – воскликнул он, здороваясь с прибывшими. – Сейчас начнется, самолеты уже на подходе. Да вот они!
С севера послышался быстро нарастающий мощный рокот. Девять двухмоторных самолетов приближались военным строем, звеньями. На подходе к озеру они вытянулись в цепочку, головной
