твари.
В центре экрана возникают рубиновые буквы: «Зеленый смерч».
И одновременно вступает диктор. Молодой, задорный голос наполняет зал:
– Так выглядела Земля двести пятьдесят миллионов лет назад. С началом палеозоя пышная растительность покрыла нашу планету. В лесах кишели мириады насекомых, зарождались рептилии колоссальнейших размеров... Чем же вызван был этот мощный, непревзойденный в истории Земли взрыв жизнедеятельности? Наука говорит о глобальном потеплении, обмелении морей, образовании бесчисленных болот и лагун. Но не было ли здесь, и других причин?
Вопрос остается без ответа. Диктор ведет сквозь геологическое прошлое планеты, показывает огнедышащие вулканы перми и бесплодные триасовые пустыни, полные жизни океаны верхнего мезозоя и суровые пейзажи Великого оледенения.
А вот уже на экране мелькают пустыни наших дней. Ровные, как стол, каменистые гаммады, набухшие ядовитыми солями шоры, застывшие моря сыпучих песков. Каракумы, Бет-Пак-Дала, Сахара, Колорадо... Тысячи, миллионы квадратных километров.
– Пустынна ли пустыня? – спрашивает диктор. – Нет, она живет своей особой, подчас незаметной жизнью. А раз в году, когда весенние ливни обрушиваются на ее поверхность, даже самые бесплодные пески покрываются бурной эфемеровой растительностью. Вот знаменитое «сено на корню» – илак, сплошным ковром укрывающий бугристые пески. Здесь цветут эремусы. А это детище среднеазиатских пустынь – кандым.
...Кудрявые, шарообразные кусты упрямо карабкаются по склону бархана. Изогнутые, блестящие красноватой корою ветви, нежно-зеленые, безлистые, с изящными раструбами побеги...
– Но непродолжительно весеннее цветение пустыни. Жгучее солнце быстро и беспощадно подавляет эфемеры. Выгорает илак, вянут прекрасные эремусы, даже кандым сбрасывает свои зеленые, заменяющие листву побеги.
...На густом сплетении красноватых, словно отлакированных веток вместо утраченных побегов – разноцветные, щетинистые шарики плодов...
– Уже в начале мая жизнь в Каракумах замирает. Блекнут краски. Только семена, мириады созревших семян напоминают о недавнем.
...Катятся по песку цветные шарики кандыма, несутся в воздухе крылатые семена эремуса и черкеза, илака и саксаула...
– Мириады семян падают в пески, чтобы после долгой-долгой спячки пробудить их к новой короткой вспышке буйного цветения. И так из года в год, из столетия в столетие. Подобно тугой пружине сжаты могучие силы роста суровым климатом пустыни. Но быть может, существует на свете сила, способная разомкнуть тиски?
И вновь диктор уходит от ответа.
А на экране внезапно возникают знакомые всему миру картины непроходимых оранжевых зарослей Венеры.
– Большой это было неожиданностью, – напоминает диктор. – Немногие из ученых надеялись встретить органическую жизнь на раскаленной поверхности «Утренней звезды». До самого момента приземления на Венере советской автоматической лаборатории, передавшей эти снимки, не утихали яростные споры. Мало кто знал тогда о «Космическом ключе», открытом еще во время экспериментов над саранчой. А между тем в пустынном урочище под Джанабадом уже закладывался грандиозный опыт.
...Под крылом самолета плывут, перемежаясь коричневыми такырами, белые пятна солончаков. Вот сменяются они утомительно однообразной рябью барханов. Пески, пески...
– В глубине избранного участка оборудуется ЦЭБ – Центральная экспериментальная база, – сообщает диктор. – Здесь группе ученых предстоит провести своеобразную «зимовку».
...Землеройные машины вздымают тучи песка. Массивные бетонные плиты одна за другой исчезают в большом круглом котловане...
– Отсюда с помощью сложных телемеханических устройств сотрудники ЦЭБ будут управлять работой излучателей академика Боровика, следить за обстановкой на всем опытном участке.
...Уложена последняя плита. Глаз киноаппарата ведет по узким подземным галереям, заглядывает в освещенные лампами дневного света лаборатории, в пункты управления, оборудованные большими, во всю стену телеэкранами...
– В начале марта, – звучит голос диктора, – «зимовщики» совершают последнюю прогулку по своему опытному полю. Десять долгих месяцев предстоит провести им в подземном укрытии. Усиленные излучатели профессора Боровика опасны для жизни человека...
Маленький гражданин с жадностью всматривается в мелькающие на экране лица. Белогривый профессор Боровик, какие-то незнакомые, очень оживленные молодые люди... Да, черт побери, им можно позавидовать. Делают настоящее большое дело. И без всякой позы, без шумихи. Как ничтожно, мелко, какой мышиной возней выглядят сейчас все эти интриги, наветы, провокации... А сам-то он кто? Великий Какаду, король сенсаций? Как бы не так! Шут гороховый, а не король. Нет, нет, к черту-дьяволу! Больше он в этом не участник. Разве нельзя ему оставаться просто человеком, гражданином, рядовым свидетелем одного из величайших на Земле свершений?
Вот небольшая группа ученых на трех вездеходах возвращается с последнего осмотра излучателей. Машины съезжают в наклонный, уходящий вниз тоннель, стальная плита прикрывает отверстие. На обширном, огражденном колючей проволокой участке более ни души. Расположенные в шахматном порядке, установки Боровика напоминают уэллсовских марсиан, застывших на барханах.
ГЛАВА 34
«Люди, будьте бдительны!»
Сменяются кадры на экране.
День за днем преображается уголок пустыни. Пружина разжалась – сплошной поток растительности затопил пески. Облученные растения, корнями проникнув в глубь барханов, достигли влажных горизонтов. «По пояс» в зелени стоят шестиметровые гиганты – «марсиане». Возле них – невообразимое кипенье красок...
Проходит год. В подземном убежище новая смена энтузиастов, Второй раз небывалым тропическим цветением покрывается пустыня. Но что это – в непосредственной близости от «марсиан» пусто! Опаленные жестким излучением, уродливые, неустойчивые мутации не дали потомства. Сухие ветви прошлогодних эфемеров возле излучателей никнут, рассыпаются под солнцем. Желтые пятна развеваемого песка вновь покрывают слабый «корневой войлок» однолеток! Неужели поражение? Нет, выход найден. Он подсказан астробиологами. С далекой Венеры добыта надежнейшая броня от гамма-частиц. Сама природа создала ее для защиты жизни на ближайшей к Солнцу планете в виде слоистой, насыщенной углекислотою атмосферы. Правда, там, на Венере, она достигает сотни километров, но ведь и сами источники излучений несоизмеримы по масштабу!.. И вот уже прозрачные, доставленные на вертолетах, пластмассовые колпаки опускаются на установки Боровика. Нет больше голенастых «марсиан», сверкающие цилиндры высятся на буграх. И снова веселая зелень охватывает излучатели. Просочившаяся в почву углекислота еще более стимулирует рост растений. Проблема решена, можно начинать наступление на пустыни...
– Можно начинать, – повторяет диктор. – Ведь в мире сегодня миллиард голодных. Так надо ли ожидать, пока пришьется последняя пуговица на мундире? Время штурма настало. До сего дня пустыни еще наступают на человека. И мы зовем всех в решительную контратаку. Всех, у кого чисты руки.
