выполнение этого решения. Вам следует объединить армии Галатии, Сарра и Бизани. С ними будут шестеро наших братьев и самые опытные из друидов, и вы будете воевать с Харкуром до тех пор, пока Ал'Роэг не признает, что подчиняется Сай-Мине. Тогда вы заберете у него Меч Нуаду и привезете епископа Эдитуса в Зал Совета на суд. Секта христиан будет признана запрещенной в Харкуре, а также на всей остальной территории острова. Власть Сай-Мины должна быть усилена. И да будет так.
— А туатанны? — спросил Одран.
— Они уже наши союзники. И то, что они отдали нам маниты, доказывает их верность. Если они помогут нам победить Харкур, мы поможем им удержать часть Темной Земли и, как они нас просили, вместе с Верховным Королем официально признаем территорию, которую они называют Эриу. Я знаю, они к нам присоединятся, если мы пойдем на Харкур. Им предстоит битва с Темной Землей, поэтому они не смогут сразу объединиться с нами, а мы не можем их ждать. Но они, скорее всего, победят. Барды говорят, что у Мерианда десять тысяч человек, но туатанны — хорошие воины. Удача всегда на их стороне. А даже если они и проиграют, это только упростит положение на политической арене и ослабит Темную Землю, таким образом Харкур останется нашим единственным противником. Что бы ни случилось, это всего лишь вопрос времени. Мы начнем без туатаннов. Шехан, я хочу, чтобы вы занесли это в летопись Совета.
Летописец кивнул. Архидруид глубоко вздохнул и обвел взглядом собравшихся. Все слушали его с большим вниманием, и он впервые почувствовал, что сделал нечто очень важное. Сегодня решалась судьба братства. Он не мог больше ждать. В глубине души Эрнан надеялся, что не совершает сейчас величайшую ошибку в своей жизни. Он понимал, что такое решение унесет тысячи жизней. Но он также был уверен в том, что, если ничего не предпринять, в стране начнется смута, последствия которой могут быть еще страшнее. Он не в силах был предвидеть будущее, но при этом не мог позволить себе стать его жертвой. Совет не имел права оставаться в стороне. Это противоречило самому его смыслу, его предназначению.
А главное, в глубине души Эрнан очень надеялся, что Харкур признает свое поражение раньше, чем война унесет много жизней. Граф Ал'Роэг в конце концов должен понять, что ему не одолеть объединенные силы друидов и армий Галатии, Сарра, Бизани и туатаннов. Побеждает сильнейший. Такова жизнь.
Архидруид медленно сел на место. В полной тишине было слышно, как скрипит перо летописца.
— Значит, будет война, — вдруг сказал Киаран.
Эрнан бросил на него уничтожающий взгляд.
— В первый раз за долгое время Совет послужит настоящему делу на этом острове! — воскликнул Архидруид. — Мы выполним свое предназначение. Мы восстановим порядок. Если для этого потребуется война, если нужны жертвы, я готов от имени Совета взять на себя эту ответственность. В Сай-Мине вас учили не только вести переговоры и улаживать споры мирным путем, вас учили сражаться. И на то были причины. Если среди вас есть те, кто отказывается идти в бой, пусть скажут об этом немедленно.
Никто не посмел ответить.
— А Алеа? — все же подал голос Киаран. — Нам следует ею заняться.
— Алею беру на себя я. Пусть Одран займется Харкуром, а я позабочусь о девушке. Я доставлю ее сюда. А когда Харкур и Темная Земля сдадутся и наша власть вновь утвердится, у нас будет время и возможность заняться этой девушкой. К тому же мы обретем Меч Нуаду. Вы знаете, как это важно.
Зал всколыхнулся.
— Меч — одно из немногих орудий, способных убить Самильданаха, — продолжил Киаран фразу, начатую Архидруидом.
И в голосе его слышалась глубокая печаль.
Галиад Аль'Даман, Победитель дракона, вскочил на ноги и одним прыжком очутился рядом со своим мечом. Он едва успел заснуть рядом с сыном под проливным дождем, немилосердно низвергавшим на них все новые потоки, как вдруг услышал звук, непохожий на шум дождя. Это было что-то другое.
Он бесшумно вынул меч из ножен. Бантраль. В легенде говорилось, что меч этот Галиад вынул из хвоста последнего убитого им дракона. Говорили также, что меч был выкован самим драконом. Теперь, когда Фелима не было в живых, только Бантраль напоминал Галиаду о том времени, когда он был магистражем. С мечом он был воином. Бантраль стал чуть ли не смыслом его жизни. Он позволял Галиаду служить своему делу. С ним он оставался магистражем. Магистражем призрака.
Галиад схватил меч обеими руками и поднял его перед собой на уровень лица. Капли дождя, стекая по клинку, сверкали у него перед глазами. Он медленно сделал несколько шагов в обход того места, откуда слышался шорох. У подножия холма было множество огромных камней, некоторые — больше его роста. За ними вполне мог спрятаться человек. Даже много людей. Надо быть настороже. Галиад сожалел, что сейчас рядом с ним не было сына. Эрван был хорошим воином, но силы пока еще не полностью вернулись к нему, и, уходя, отец не решился тревожить его сон.
Магистраж широко открыл глаза, пытаясь уловить малейшее движение в темноте. Опять послышался шорох. Теперь чуть восточнее. Дождь не прекращался. Галиад ускорил шаг, потом наклонился вперед и немного согнул ноги в коленях, чтобы в любую минуту быть готовым к прыжку? Шорох послышался за кустом амаранта. Мелькнула тень. Галиад приготовился и прыжком перелетел через камень, отделяющий его от куста. Он приземлился на обе ноги и тотчас сделал несколько шагов назад, готовясь отразить удар.
И тут он их увидел. В темноте среди льющихся потоков воды желтым огнем блеснули четыре горящих глаза. Вытянув вперед мокрые от дождя руки, Галиад выставил перед собой меч. Перед ним стояли два волка.
Галиад перевел дыхание. Ему следовало быть осторожнее. Волки — это хищники, в любую секунду они могут наброситься на него. Но он им этого не позволит. Он прожил столько полных смертельной опасности лет не для того, чтобы погибнуть от волчьих зубов. И Галиад решил напасть первым.
Волки стояли неподвижно. Они смотрели на него, чуть оскалив клыки. Галиад занес меч над правым плечом. Он замер в ожидании и стоял не двигаясь. Напасть надо было внезапно. Только так можно одолеть хищников. И нападать надо на обоих сразу. Волки не станут ждать. Они сумеют воспользоваться своим численным преимуществом.
Внезапно Галиад услышал позади звук треснувшей ветки.
— Постой!
Это был Эрван. Он шел к отцу, протягивая вперед руки.
— Подожди, не трогай их!
Галиад нахмурился. Не опуская меча и не сводя взгляда с волков, он сделал шаг назад.
— Что ты еще надумал? — громко спросил он, стараясь перекрыть шум дождя.
— Не трогай их, я думаю… Я думаю, они не причинят нам зла.
— Что за вздор? — возразил Галиад и, обернувшись, уставился на сына.
Эрван подошел еще ближе. Он прошел мимо отца и приблизился к волкам. Один из них, крупный серый зверь, зарычал и отошел. А второй, белый, не двинулся с места. Мокрая шерсть прилипла к его худому телу.
— Ты с ума сошел, Эрван! Сейчас он на тебя бросится! А ну отойди!
— Погоди! Я ведь говорю тебе, что… Я их видел… Я… Сегодня ночью мне приснилась Алеа. Она меня предупредила.
Галиад подошел к сыну:
— Но это был всего лишь сон, Эрван… Берегись!
— Она говорила, что сюда придут два волка. Они мне тоже снились. Их прислала сюда Алеа, я уверен в этом. Я видел во сне эту волчицу.
Юноша медленно опустился перед белой волчицей на колени прямо в грязь. Он узнал ее, но все же оставался настороже. А вдруг это и впрямь был всего лишь сон. Хотя…
Волчица заскулила и осторожно протянула морду к вытянутой руке юноши. Второй волк оставался неподалеку. Он крутился позади волчицы, скрываясь за невысоким деревом, но не проявлял агрессивности. Эрван еще ближе придвигал к морде волчицы открытую ладонь. Она слегка отступила, затем вновь приблизилась. Очень медленно Эрван положил ладонь на голову волчицы. И начал ее осторожно гладить, все же не наклоняясь к ней слишком близко.
Волчица повалилась на бок, потом перевернулась на спину. Летний дождь лил не переставая. Волчица
