целую ночь? Мы выступаем завтра.
— А как быть с этой девушкой? — спросил Эдитус.
— Что мы сейчас можем сделать? — сказал граф. — Мы обязательно разыщем ее потом, но сейчас главное для нас — война.
— А если она примет сторону друидов? — предположил епископ.
— Этого не может быть. Мне известно, что она терпеть их не может! — ответил граф.
— Вы правы, но нам непременно надо ее найти. Это очень важно. Если мы хотим установить в стране свою власть, эту девушку нельзя выпускать из виду. Ни в коем случае нельзя позволить ей делать все, что вздумается: она способна восстановить против нас народ. Вы ее видели, ее сила, ее характер чрезвычайно опасны!
— Мне это известно, Эдитус! Но что, по-вашему, мне с ней делать?
— Возможно, нам следует в равной мере уделить внимание и войне, и ее поискам…
— Это не имеет никакого смысла! — прервал епископа Наталиен, единственной целью которого было напасть на друидов и овладеть тремя манитами. — Главная опасность сейчас исходит от Сай-Мины, а не от девчонки!
— Ваша ненависть к друидам мешает вам объективно оценивать происходящее, — сурово ответил ему Эдитус.
— О чем вы говорите! — возразил Наталиен. — Этот офицер только что сообщил нам, что друиды готовы на нас напасть. А девушка сбежала. Не требуется большой проницательности, чтобы понять, кто для нас опаснее!
— Да, из тюрьмы она сбежала, но она еще в Харкуре и…
— Довольно! — прервал их граф.
Ал'Роэг несколько раз обошел вокруг стола. Он был в бешенстве, и страшная усталость отнюдь не улучшала его настроения.
— Я раздавлю этих друидов, как муравьев! — воскликнул он, остановившись в противоположном конце зала. — Мы выступаем завтра. Как знать, возможно, с ними будет и девчонка. А если даже нет, потом у нас будет сколько угодно времени, чтобы ею заняться, и уж на этот раз я ее не упущу.
Наталиен бросил довольный взгляд на Эдитуса. Наконец-то он доберется до друидов…
Полночи гнали они лошадей галопом на восток, пока Галиад не убедился, что за ними нет погони. Падая от усталости, семеро друзей остановились передохнуть.
Они спешились и разбили небольшую стоянку. Кейтлин плакала не переставая, и Фингин подсел к ней, чтобы хоть как-то поддержать.
Галиад отнес тело Мэла в сторону и начал рыть могилу сначала мечом, а потом уже просто руками. Он смертельно устал, но решил похоронить актера как можно быстрее, надеясь, что это хоть немного облегчит страдания несчастной Кейтлин.
Мьолльн и Фейт приготовили еду из того, что нашлось у Эрвана в походных сумках. Ужин получился небогатый, но охотиться было поздно, а еды хватало, чтобы утолить голод и немного восстановить силы.
Алеа в отчаянии смотрела на рыдающую Кейтлин.
Опять из-за нее кто-то погиб! Она была так счастлива, когда снова встретила Эрвана и Галиада, но судьба вновь напомнила ей, что в ее жизни не будет передышек. Как сделать, чтобы больше такого не повторялось? Когда наконец закончится эта череда смертей? Алеа ощущала тяжкий груз ответственности. Происходящее ужасало ее. Она Самильданах. Наверное, это значит, что все несчастья мира происходят из- за нее.
— Спасибо вам, — шепнула она, приблизившись к Кейтлин.
Та не ответила. Положив голову Фингину на плечо, она тихо плакала.
— У вас с братом нашлось столько храбрости и доброты, чтобы прийти на помощь незнакомым людям. Я никогда этого не забуду. Знаю, это не вернет вам брата, Кейтлин, но, пусть я видела его очень мало, он навсегда останется в моей памяти. А вы всегда будете моей подругой.
Кейтлин разрыдалась еще пуще. Алеа взяла ее руки в ладони и прижала к своей груди. Она чувствовала, как близка ей эта девушка! Словно они знакомы всю жизнь. Алеа разожгла в своем теле сайман, наполнила им руки и направила его энергию к Кейтлин, в ее запястья, потом выше. Алеа посылала к ней всю оставшуюся в ее сердце нежность. Все самые приятные свои воспоминания. Она вспомнила трактирщика и его жену, приютивших ее в Саратее. Она вспомнила своего брата Тагора, чтобы усилить сестринское чувство и с помощью саймана передать его Кейтлин. Она хотела подарить все лучшее этой девушке, отдать ей часть себя, своей души, своего сердца.
Алеа шепнула Кейтлин на ухо:
— Спасибо, моя старшая сестра.
Затем она встала, оставив девушку в объятиях друида, и отошла к Мьолльну, Эрвану и Фейт. Обернувшись еще раз, она увидела, что Кейтлин уже почти успокоилась.
Потом друзья все вместе сели у костра на толстый ствол поваленного дерева. К ним подошел Галиад, руки его были в земле.
— Я похоронил Мэла под большим каменным дубом. Перед сном мы попросим Мойру принять его… Хорошо, Фингин?
Друид кивнул.
Они принялись за еду. Все молча смотрели на огонь, начать разговор было непросто.
— Не сегодня-завтра может начаться война, — сказал наконец Галиад.
— Харкур начинает наступление завтра, — подтвердила Алеа, не поднимая головы. — Не знаю, какое они встретят сопротивление. Они хотят напасть на друидов и на туатаннов. А что с Галатией?
— Эогана убили, — сказал друид.
Девушка удивленно раскрыла глаза.
— Убили? Но кто же тогда правит королевством? — спросила она.
— Его супруга, — ответил Галиад.
— Амина?
— Да, — подтвердил Галиад. — Кажется, у нее очень скверный характер… В Риа говорят, что она усилила военную власть во всем королевстве и наверняка не станет защищать друидов и туатаннов… Но это только слухи.
Алеа взглянула на Фейт. Она вспомнила ее слова о друзьях детства:
— Как вы думаете, Харкур сможет одержать победу, если Галатия не будет участвовать в войне? — спросила магистража Алеа.
Галиад пожал плечами:
— Не знаю.
— Мы не можем допустить, чтобы Харкур уничтожил Совет! — вступил в разговор Фингин.
— Как это? Мы же не собираемся помогать друидам! — воскликнул Мьолльн.
— Вы не забыли, что я тоже друид, — возразил ему Фингин сурово, — а Эрван — мой магистраж? Несмотря на то что я ушел из Сай-Мины, я по-прежнему верен Совету! Какие бы ошибки ни совершили некоторые из моих братьев, я все равно служу делу своей касты!
— Я очень волнуюсь за туатаннов, — вдруг произнесла Алеа.
Все тут же замолчали и посмотрели на нее, ожидая пояснений.
— Друиды пойдут на войну не все, я в этом уверена, и даже если их уничтожат в этом бою, кто-то останется в Сай-Мине, и Совет выживет. А вот туатанны пойдут в бой все. И если они проиграют войну, их цивилизация погибнет. Туатанны — мои предки. Я не могу этого допустить.
— Твои предки? — воскликнул Галиад.
Все изумленно уставились на Алею.
— Моя мать была из Сида, у меня есть брат туатанн.
Галиад посмотрел на Фейт. Он пытался понять, знала ли она об этом, но бардесса, казалось, была
