Пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы, она сделала шаг назад.
— И ты тоже будь осторожна, — добавил юный магистраж, последний раз обернувшись к ней.
Он вскочил в седло. Галиад и Фингин были уже готовы к отъезду.
— Те, кто первыми справятся со своей задачей, поспешат навстречу остальным, — сказала Алеа на прощание. — Если мы закончим дела в Мон-Томбе прежде, чем завершится сражение у Филидена, то придем на помощь. А если первыми справитесь вы, ждите нас у ворот Мон-Томба. В город не въезжайте, там вас могут схватить. Если же мы освободимся одновременно, наши пути обязательно пересекутся. Место здесь между морем и горами узкое. Я почувствую, если вы будете где-то рядом, да и Фингин поймет, что мы недалеко.
Друид кивнул.
Галиад в последний раз взглянул на Фейт, и все трое пустили лошадей в галоп, желая сократить мучительные минуты расставания.
Мьолльн вздохнул.
— Ну вот! — воскликнул он. — Я столько дней промучился с двумя женщинами, а теперь их стало три! Уф!
Кейтлин широко открыла глаза. Она еще не привыкла к своеобразным выходкам гнома.
— Ну-ну, милый Мьолльн, — ответила ему Алеа, — если тебе больше по душе идти к Филидену, ты еще успеешь догнать наших.
Гном показал ей язык.
— Если вы не соизволите проявить хоть немного любезности, друг мой, — с улыбкой подхватила Фейт, — уж и не знаю, кто из нас согласится везти вас!
— Что ж, я и здесь могу подождать!
Алеа подошла к гному и обняла его за плечи.
— Ну уж нет! Не можем же мы остаться без такого галантного кавалера! — сказала она.
— А мне еще есть чему вас поучить, если вы действительно хотите стать бардом до начала праздников в Бельтене… — добавила Фейт.
Эта шутливая перепалка немного отвлекла всех от грустных мыслей. Девушки вскочили на своих коней. Потом Фейт подала Мьолльну руку, и он устроился на крупе лошади позади нее. Усевшись, гном приладил на бедро волынку и заиграл какой-то веселый мотив.
Они ехали на восток. С юга, все ближе к ним, виднелось море, синее, как небо, и спокойное, как огромное озеро. Солнце стояло уже высоко, но легкий ветерок дул с берега и нес с собой приятную прохладу. Девушки ехали молча, с удовольствием слушая мелодии, которые все искуснее извлекал из волынки гном.
Алеа предпочитала двигаться подальше от оживленных дорог, желая избежать лишних встреч, да и долины Харкура были чудо как хороши.
Почти всю первую половину дня путники ехали шагом, затем Алеа, возглавлявшая кавалькаду, обернулась к друзьям:
— Теперь нам надо поторопиться, и тогда уже завтра мы сможем быть в Мон-Томбе.
Гном вздохнул и, переместив волынку за спину, ухватился за Фейт.
— Ну, давайте, поехали, — проворчал он.
Алеа склонилась к своей лошади, потрепала ее по шее и, подбодрив ласковыми словами, пустилась в галоп. Обе ее спутницы поскакали за ней.
Они остановились только во второй половине дня, перекусили в тени высокого дерева и двинулись к Мон-Томбу, треугольный силуэт которого вскоре должен был появиться посреди моря.
Друзья скакали без отдыха до тех пор, пока солнце не стало клониться к горизонту, а они наконец не увидели скалу посреди бухты. Казалось, Мон-Томб плывет в океане облаков. Город-крепость виднелся на фоне восточного песчаного склона горы, а аббатство возвышалось над серыми крышами домов подобно торчащему перу.
Алеа долго в восхищении смотрела на Мон-Томб. Здание аббатства немного напоминало ей очертания Сай-Мины, но в нем было что-то необычное: сама скала, одиноко стоящая посреди бухты, казалась миражом, и трудно было различить, где кончается небо и начинается море. Только небольшие каменные домишки, которые как будто карабкались вверх по склону на приступ аббатства, придавали картине реальности.
— Здесь мы переночуем, — объявила Алеа.
Мьолльн от радости захлопал в ладоши. День, проведенный на крупе лошади, стал для него тяжелым испытанием. Он с удовольствием слез на землю.
Кейтлин занялась ужином, и это отвлекло ее от грустных мыслей. Ее скорбь по погибшему брату все еще не утихла, но постоянная поддержка друзей приносила ей облегчение.
После еды путники сразу улеглись спать. Их ждал нелегкий день.
