молодежь быстрее ощутила течение времени и теперь не желала терять ни одной драгоценной минуты. А значит, нужно покончить с войнами. Но у туатаннов, как и у многих других, последнее слово было не за молодыми…
Саркан помнил собственное детство. Он помнил о нашествии людей, пришедших с юга, которые убили его отца, его братьев и братьев отца. Он помнил, как ему пришлось спасаться бегством под землей, как он рос, тая в сердце горечь, постоянно видя печаль на лицах немногих уцелевших взрослых. Он никогда не сможет этого простить, и месть — это его долг предкам.
Неожиданно в дверь постучали. Саркан вздрогнул, очнувшись от тяжелых мыслей, как от глубокого сна.
— Прибыл гонец из Галатии, — возвестил воин, стоявший у дверей.
— Пусть войдет, — ответил Саркан.
В комнату вошел высокий, худой юноша, на красной одежде которого виднелся королевский герб в виде алмазной короны. Он не производил впечатления могучего воина, сухощавый, с плохо развитыми мускулами, но в его взгляде читалась решимость, какую встретишь далеко не у каждого. Король знал, кого посылать с донесением.
— Приветствую тебя, Саркан, да признает тебя Земля и твой народ.
— Меня зовут Талиендр О'Баллиан, я гонец Его Величества короля Эогана Мора, Верховного Короля Гаэлии, сына Конора Мак Несса, объединителя. Я принес тебе печать Верховного Короля в знак того, что он передает твоему народу часть Темной Земли протяженностью от Тенианского леса до пика Дин.
— Печать? — удивился туатанн. — Ты хочешь сказать, что нет ни соглашения, ни договора? Her ни одного документа?
— В Гаэлии не придают никакого значения письменным документам. Мойра говорит, что нам надлежит делать, а наша память записывает ее слова. От друидов вы получили устное послание, а Верховный Король передает вам печать в знак своего согласия. На этом острове нет более значимого поручительства, чем то, которое я вам принес.
Саркан кивнул:
— В таком случае я его принимаю.
Он поднялся и подошел к гонцу:
— Приветствую тебя, Талиендр, да признает тебя Земля и твой народ. Позволь мне взглянуть на эту печать.
Галатиец протянул ему цилиндр из позолоченного металла. В центре его в небольшом круглом углублении Саркан увидел отпечатанное на расплавленном воске изображение короны.
— Мы даем согласие владеть этой землей, завоеванной кровью наших братьев. Наш народ будет здесь жить. Мы назовем эту страну Эриу, гонец, передай это королю и графам. И в этой стране Эриу я возведу храм туатаннов.
Гонец пробыл в Филидене весь остаток дня и всю ночь, и его принимали как вождя клана. На следующий день рано утром он отправился обратно к равнинам Галатии, раздумывая о том, к каким распрям приведет столь непродуманный договор. Ни за что не уступит Темная Земля ни пяди своей территории. А Харкур не смирится с новыми соседями. Но он, Талиендр, — всего лишь гонец, и не ему решать судьбы мира.
Накануне они весь день шли вперед, к остроконечным вершинам Гор-Драка, ломаная линия которых виднелась на горизонте. Мьолльн пребывал в веселом расположении духа и веселил своих спутниц. В глубине души он знал, что их ждут новые испытания, но старался не думать об этом, наслаждаясь путешествием по равнинам Галатии. Впрочем, он так много говорил, что и думать-то было некогда. Несмотря на то что гному было немало лет и жизнь его была полна приключений, девушки успели узнать о нем абсолютно все. Его рассказы каждый раз начинались неизменным вопросом: «А я вам уже рассказывал?…», что вызывало улыбку у Фейт, но не мешало ему начать очередную историю.
Во второй половине дня, пользуясь тем, что гном наконец ненадолго умолк, Фейт придержала свою лошадь и поравнялась с Алеей.
— Ты упоминала о своей подруге детства… — начала она.
— Об Амине?
— Это ведь она вышла замуж за короля? — спросила Фейт, пристально глядя на девушку.
Алеа удивилась. Вопрос Фейт стал для нее полной неожиданностью.
— Да, я слышала об этом. Недавно сыграли свадьбу. Жаль, меня там не было. Интересно было бы расспросить Амину, как она встретилась с королем… Знаешь, с тех пор, как я покинула Саратею, я только и мечтала с ней повидаться. Я… скажем так, обстоятельства не позволили мне сделать это, — вздохнув, заключила она.
— Думаешь, она вспомнит тебя?
Алеа нахмурилась:
— Ну конечно! Мы были очень близкими подругами.
— Знаешь, время очень меняет людей. В детстве у меня было множество друзей, я их нежно любила, а сейчас они мне совершенно чужие. Подумай, ведь если жизнь далеко увела тебя от нее, то, возможно, ее жизнь увела ее от тебя еще дальше…
Алеа пожала плечами:
— Не знаю. Но я уверена, она меня вспомнит. А почему ты заговорила о ней?
— Алеа, если то, что говорят, — правда, твоя подруга стала королевой! Представляешь себе? Она королева Гаэлии! Может быть, нам стоит увидеться с ней и попросить о помощи…
— Но король по-прежнему нас разыскивает, — напомнила ей девушка.
— Только потому, что его об этом попросили друиды, но, возможно, он изменит свои намерения, если жена скажет ему, что ты — ее подруга детства… Во всяком случае, хорошо бы нам убедиться, что это действительно она.
— Проверим это в первом же городе, — предложила Алеа.
— Вчера во всем королевстве праздновали Лугнасад. День рождения Верховного Короля. Люди обязательно должны знать, как зовут королеву. Только одни мы, ненормальные, живем вне этого мира… Как ее полное имя?
— Амина Салиа, — ответила Алеа и улыбнулась.
— Как? — спросила Фейт.
— Представляешь? Дочь кузнеца, а теперь — королева! А я и вовсе сирота… — Она не договорила. Казалось, само слово «Самильданах» страшит ее. Или она просто не хотела пугать им Фейт?
Они обе замолчали.
— Как ты думаешь, она счастлива? — после долгой паузы задумчиво спросила Алеа.
— Откуда мне знать? — смеясь, ответила Фейт.
— А ты бы хотела выйти замуж за короля?
— Нет.
— Почему ты не замужем?
Фейт осадила лошадь. Алеа частенько умудрялась ставить своих собеседников в затруднительное положение…
— Я же бардесса, — кратко ответила Фейт.
— А барды что, не выходят замуж и не женятся? — бесцеремонно спросила Алеа.
— Очень редко.
— И ты никогда… никогда не была влюблена?
Тут уж бардесса не смогла сдержать улыбки.
— Ты задаешь очень нескромные вопросы, Алеа…
— Ты тогда… не сводила глаз с Галиада…
Фейт засмеялась, но отвечать не стала и отвернулась.
Алеа тоже засмеялась, а это случалось столь редко, что Мьолльн тут же приблизился к ним:
— Что это вас так рассмешило?
