умозрительным областям, существует тройное слово, потому что иерархический порядок выявляет себя с помощью триады. Существуют: (a) простая речь, (b) иероглифическая речь и (с) символическая речь. Иными словами, есть слово, которое выражает, существует такое, которое скрывает и, наконец, есть слово, которое вмещает все священные сведения о совершенной науке этих трех степеней'.
После такого высказывания Пифагор заключает доктрину в символы, но тщательно избегает олицетворений и образов, которые, по его мнению, приведут рано или поздно к идолопоклонству. Ему присуще даже отвращение к поэтам — изготовителям плохих стихов, которых он назидал: 'Ты, у которого нет арфы, не пытайся петь в пределах дозволенного'.
Столь великий человек, никогда не пренебрегал точным соответствием между величественными мыслями и красивыми фигуративными выражениями; действительно, его собственные символы полны поэзии: 'Не разбрасывай цветы, из которых плетут венки'. Так он поучал своих учеников никогда не унижать славу и не пренебрегать тем, что представляется достойным в мире чести.
Пифагор, будучи целомудренным, не требовал безбрачия от своих учеников, и в конце концов женился и имел детей. Прекрасное высказывание его жены осталось в людской памяти: она спросила, не требуется ли очищение женщине после ее близости с мужчиной и, в таком случае, после какого времени она может чувствовать себя полностью очищенной, чтобы перейти к другим делам? Он ответил: 'Немедленно, если она была со своим мужем, а если с другим, то никогда'.
Та же строгость принципов, та же чистота манер практиковалась в школе Пифагора при посвящении в таинства Природы и так было достигнуто то господство над собой, с помощью которого можно было управлять первоначальными силами. Пифагор обладал способностью, которая называется нами ясновидением, а в ту пору именуемая кудесничеством. Однажды, когда он со своими учениками находился на морском берегу, на горизонте появился корабль.
'Учитель', — сказал один из учеников, — 'буду ли я богат, если мне отдадут груз этого корабля?'
'Для тебя это будет более, чем бесполезно', — ответил Пифагор.
'В таком случае я держал бы это для моих наследников'.
'Пожелал бы ты завещать два трупа?'
Корабль пришел в порт, и оказалось, что на нем было тело человека, который хотел быть похороненным в своей стране.
Известно далее, что Пифагору повиновались звери. Однажды в ходе Олимпийских Игр он подал сигнал орлу, пролетавшему в небесах; птица снизилась, описала круг и снова продолжила быстрый полет по разрешающему знаку учителя. В Апулии свирепствовал большой медведь. Пифагор поверг его к своим ногам и приказал ему покинуть страну. Он покорно удалился; когда Пифагора спросили, какому знанию он обязан такой чудесной силой, ответ был таков: 'Науке света'. В самом деле животные существа являются инкарнацией света. Из тьмы безобразия возникает форма и последовательно движется к великолепию красоты; инстинкты находятся в соответствии с формами; и человек, являющийся синтезом этого света, каких бы животных не подвергать анализу, создан, чтобы командовать ими. Получается, однако, что вместо того, чтобы управлять ими, как это полагается хозяину, он начинает их преследовать и губить, так что они боятся его и враждуют с ним. В присутствии исключительной изначально благосклонной и прямой воли они полностью гипнотизируются, и множество современных феноменов могут и должны помочь нам понять возможность чудес, подобных пифагоровым.
Физиогномисты давно заметили, что внешность большинства людей подобна внешности того или иного животного. Это может быть следствием воображения, вызываемого впечатлением, которое производят различные физиономии, отражающие некоторые существенные личные характеристики. Угрюмый человек таким образом напоминает медведя, лицемер имеет вид кота и тому подобное. Впечатления такого рода усиливаются воображением и углубляются во снах, когда люди, отмеченные нами, во время бодрствования трансформируются в животных и заставляют нас переживать все страдания ночных кошмаров. Животные же — так же, как мы, и даже более, чем мы, управляемы воображением, будучи лишены того рассудка, с помощью которого мы контролируем ошибки снов. Следовательно, они относятся к нам согласно их симпатий или антипатий, возбужденных нашим собственным магнетизмом. Они не осознают того, что составляет человеческую природу, и воспринимают нас только как других животных, которые над ними господствуют; собака считает своего хозяина собакой более совершенной, чем она сама. Секрет господства над животными лежит в использовании этого инстинкта. Мы видим знаменитого укротителя диких зверей, который зачаровывает взглядом своих львов, делая устрашающее выражение лица и ведя себя так, как это делает разъяренный лев. Здесь имеет место буквальная реализация знаменитой поговорки о том, что с волками надо выть, а с овцами — блеять. Следует также отметить, что каждое животное формирует проявления некоторого инстинкта, склонности или норова. Если мы миримся с тем, что характер животного преобладает в нас, мы таким образом соглашаемся принять его внешние черты все в возрастающей степени и прийти к отпечатку его совершенного образа в Астральном Свете; более того, когда мы впадаем в сон или экстаз, мы можем видеть себя глазами сомнамбул или животных. В подобных случаях навязчивые сны могут привести к безумию и мы должны будем превратиться в животных подобно Навуходоносору. Этим объясняются те самые истории об оборотнях, которые действительно имели место. Факты находятся вне обсуждения, но их свидетели галлюцинировали не менее, чем сами оборотни.[2]
Случаи совпадения и соответствия во снах не являются ни редкими, ни экстраординарными. Люди в состоянии гипнотического экстаза могут видеть и говорить друг с другом с противоположных концов земли. Мы сами можем встретить впервые того, кто покажется нам знакомым, потому что мы часто встречали его во сне. Жизнь полна курьезными случаями, и что касается превращения человеческих существ в животных, то есть тому свидетельства. Очень часто старые куртизанки и прожорливые женщины доходят до идиотизма, пройдя все сточные канавы бытия, и не представляют собой ничего более, чем старую кошку, бесстыдно соблазняющую кота.
Пифагор верил прежде всего в бессмертие души и бесконечность жизни. Бесконечная последовательность лета и зимы, дня и ночи, засыпания и пробуждения достаточно иллюстрировали ему феномен смерти. Для него особенное бессмертие человеческих душ также заключалось в постоянстве памяти. Пифагор уверяет, что знал о своих предыдущих инкарнациях, и кое-что ему передавалось этими реминисценциями, потому что такой человек как он, не мог быть ни обманщиком, ни дураком.
Глава VII. СВЯЩЕННАЯ КАББАЛА
Обратимся теперь к происхождению истинной науки, возвратившись к Священной Каббале или преданиям детей Сифа, взятых из Халдеи Авраамом, сообщенными Иосифом египетскому духовенству, собранные Моисеем, скрытыми в символах Библии, показанными Спасителем Святому Иоанну и воплощенными во всей полноте в иератических образах, аналогичных образам всей античности, в Апокалипсисе этого апостола.
Как бы то ни было, есть родство с идолопоклонством, которое каббалисты отвергают, когда они представляют Бога в человеческом облике, но это чисто иероглифично. Согласно их представлений, Он мудрый, любящий, бесконечно живущий. Он не является ни обобщением всех существ, ни существом в абстракции, ни существом, которое философски определимо. Он присутствует во всех вещах, будучи больше и величественнее, чем все. Его подлинное имя невыразимо и все же это имя выражает только человеческий идеал Его божественности. Для человека невозможно понять Бога самого по себе. Он есть абсолютная вера, но и абсолютный разум Бытия. Бытие является самосуществующим и есть потому что оно есть. Причина Бытия — само Бытие. Это способ узаконить рассуждения о том, почему то или иное существует, но было бы абсурдно допытываться, почему Бытие есть, потому что это означало бы постулировать Бытие как предшественника Бытия.
Рассудком и наукой демонстрируется, что виды существования в Бытии уравновешиваются в соответствии с гармоническими и иерархическими законами. Сейчас иерархия поднимается по восходящей
