помогает Святой Дух, но это привело к затемнению толкования многих мест из пророчеств Иезекииля и Апокалипсиса св. Иоанна, которые зачастую кажутся совершенно невразумительными. Законопослушные последователи св. Петра могли бы согласиться с уважением к этой книге и благословить труды их смиренного сына, который, веря, что он нашел один из ключей знания, пришел положить его к ногам тех, кто имеет исключительное право открывать и закрывать сокровища понимания и веры.
Глава VII. ФИЛОСОФЫ АЛЕКСАНДРИЙСКОЙ ШКОЛЫ
В эпоху своего угасания, школа Платона распространила великий свет на Александрию; но, победив после трех столетий войны, христианство усвоило все, что было неизменным и правильным в учениях античности. Последние противники новой религии пытались остановить прогресс живых людей гальванизацией мумий. Пришло время, когда борьба уже не могла более продолжаться, и язычники Александрийской школы, не желая и не сознавая этого, стали трудиться над священным монументом, воздвигнутым учениками Иисуса из Назарета, чтобы смотреть в лицо всем эпохам. Аммоний Сакка, Плотин, Порфирий и Прокл — это великие имена в анналах науки и добродетели: их теология была возвышенной, учение — нравственным, собственное поведение — безупречным. Но главной и наиболее поучительной фигурой этой эпохи, ярчайшей звездой в этом созвездии была Гипатия, дочь Феона — эта целомудренная и ученая девушка, разум и добродетели которой привели ее к купели Крещения, но она предпочла мученически умереть отстаивая свободу познания, когда ее пытались затащить туда. Синезий из Кирены учился в школе Гипатии. Он стал епископом Птолемеев и был одним из ученейших философов, а так же лучшим христианским поэтом древности. Это он заметил, что люди всегда презирают вещи, которые легко понять и все, что им требуется, это — обман. Когда ему предложили сан епископа, он написал своему другу так:
'Ум, который влечется к мудрости и созерцанию истины, в первую очередь старается скрыть это, чтобы оно могло оказаться приемлемым для большинства. Есть реальная аналогия между светом и истиной, как между нашими глазами и обычным пониманием. Внезапное созерцание слишком блестящего света ослепляет глаз и лучи его должны быть ослаблены тенью, чтобы быть приемлемыми для людей со слабым зрением. Так, по моему мнению, людям необходимы фикции, истина слишком вредна для тех, кто не очень силен для того, чтобы воспринять ее во всем ее величии. Следовательно, если церковные законы разрешают приберегать мнения и выражаться аллегорически, я могу принять предлагаемый сан; другими словами, условие состоит в том, что я буду оставаться философом дома, хотя на публике я буду произносить нравоучения и притчи. Что может быть общего между вульгарной толпой и высокой мудростью? Истину следует держать в секрете; большинство нуждается в наставлениях, соответствующих его несовершенному рассудку'.
Очень огорчительно, что Синезий писал в таком стиле, как и не может быть ничего более бестактного, чем скрывать мнение, когда оно не согласно с публичным учением. Результатом подобного неблагоразумия является общее убеждение сегодняшнего дня, что религия необходима для народа; вопрос состоит в том, для какого народа, очевидно, что никто не хочет включения в эту категорию, когда понимание и этика запутаны.
Наиболее замечательный труд Синезия — это трактат о снах, в которых он развертывает чистейшие Каббалистические доктрины и проявляет себя как теософ, чей экзальтированный и темный стиль навлекает подозрение в ереси, но в нем не было ни упрямства ни фанатизма сектантов. Он умер, как жил — в мире с Церковью, мягко подчиняя свои сомнения Церковному авторитету; его клир и паства не просили ничего лучшего, чем его руки. Согласно Синезию, состояние сна доказывает индивидуальность и нематериальные свойства души, которая в этих условиях создает для себя небеса, землю, сияющие светом дворцы, или, наоборот, темные пещеры — согласно своим намерениям и желаниям. Моральный прогресс можно оценить по тенденции снов, потому что в них взвешена свободная воля, а воображение целиком предается доминирующим инстинктам. Образы возникают как отражения или тени мысли: предчувствия получают телесный облик; воспоминания перемежаются с надеждами. Книга снов пишется иногда сияющими, а иногда темными знаками, но можно установить точные правила, по которым они могут быть расшифрованы и прочитаны. Жером Кардан написал пространный комментарий к трактату Синезия и даже, можно сказать, дополнил его словарем сновидений с пояснениями. В целом все это существенно отличается от дешевых книжонок подобного содержания и занимает серьезное место в библиотеке оккультной науки.
Синезию приписывают замечательные труды, которые появились под именем Дионисия Ареопагита; во всяком случае, их считают апокрифическими и принадлежащими к блестящему периоду Александрийской школы. Они являются памятниками завоевания христианством высшей Каббалы и они вразумительны лишь для тех, кто был посвящен в нее. Главные трактаты Дионисия — это 'О божественных именах' и 'О небесной Иерархии'. Первый объясняет и упрощает все таинства раввинской теологии. Согласно автору, Бог есть бесконечный и неопределенный принцип; в Себе Он единственен и невыразим, но мы приписываем Ему имена, которые формулируют наши стремления к Его божественному совершенству. Сумма этих имен и их взаимоотношение с числами устанавливает то, что есть наивысшего в человеческой мысли; теология в меньшей степени наука о Боге, чем наука о наших наиболее сублимированных устремлениях. Уровни духовной иерархии установлены на шкале чисел, управляемых триадой. Существует три ангельских порядка, и каждый из них содержит три хора. Это модель, по которой должна устанавливаться иерархия на земле и церковь есть ее самый совершенный тип: в ней имеются князья, епископы и, наконец, простые священники. Среди князей имеются кардинал-епископы, кардинал-священники и кардинал-дьяконы. Среди прелатов имеются архиепископы, простые епископы и викарные епископы. Среди простых священников имеются ректоры или викарии, простые священники и те, кто держат дьяконат. Эту священную иерархию дополняют три предварительных степени, к которым относятся субдьяконат, младшие служители и церковнослужители. Функции всего соответствуют ангелам и святым: они должны славить тройные Божественные имена в каждом из Трех Лиц, потому что Неделимой Троице поклоняются во всей ее полноте в каждой из Божественных Ипостасей. Эта трансцендентальная теология была теологией ранней церкви и возможно она приписывается св. Дионисию лишь в силу предания, которое восходит к его и апостольским временам, почти так же раввинские издатели книги 'Сефер Йецира' приписывали этот текст патриарху Аврааму, потому что она воплощала традиции, передававшиеся от отца к сыну в семье этого патриарха. Однако, может быть, книги св. Дионисия драгоценны для науки: они освящают мистический союз античной инициации с евангелием христианства, объединяя идеальное понимание высшей философии с теологией, совершенной и безупречной.
Книга IV. МАГИЯ И ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Глава I. МАГИЯ У ВАРВАРОВ
Черная Магия рассеялась перед светом христианства, Рим был покорен Крестом, и чудеса скрылись в том темном круге, которым варварские провинции окружили новое Римское великолепие.
Среди большого числа экстраординарных феноменов примечателен один из них, произошедший в царствование императора Адрианагё Тралле, в Азии: юная благородная дева Филинния, дочь Демострата и Харито из Коринфа, была схвачена Махатом. Брак был невозможен, потому что, как было сказано, Филинния
