– Где-то между Сан-Диего и Лос-Анджелесом.
– У вас точные координаты точки приземления, – заметила Софи, смеясь от всего сердца. – А как же вы умудритесь встретиться с друзьями?
– Слухами земля полнится, так что мы всегда узнаем, где кто находится. Мир серфингистов – одна небольшая семья.
– А потом?
– Сан-Фрациско, обязательный пробег под парусом под Золотым мостом, а потом найду грузовой корабль, который согласится взять меня на борт, и отправлюсь поближе к Гавайским островам.
Боб Уоллей предполагал остаться минимум года на два в районе Тихого океана – там столько атоллов, которые интересно посмотреть. Когда он попросил счет, Софи напомнила молодому серфингисту, чтобы он не забыл свою доску, которую оставлял под ее присмотром. Доска дожидалась его, прислоненная к стене у входа в кабинет.
– Она не позволила вам оставить ее в гостинице? – удивилась Софи.
– Ну, я же говорил о комнате за сходную цену… – смутился Боб.
Чтобы продолжить путешествие, нужно тщательно рассчитывать бюджет. Он не может позволить себе потратить за пристанище на ночь сумму, которая даст ему возможность прожить почти месяц где-нибудь в Южной Америке. Но Софи не следовало беспокоиться. Погода нынче мягкая, лондонские парки великолепны, а он обожает спать под открытым небом. Он привык.
Софи заказала им два кофе. Австралийский путешественник, который уезжал в Мексику и должен был вернуться из своей поездки только в следующем веке… Не беспокоиться, что он проведет ночь на улице?… Он плохо ее знал! Она вдруг почувствовала себя очень виноватой за то, что утром дала ему дурной совет; ведь отчасти из-за нее этот симпатичный серфингист не смог найти где переночевать по нормальной цене… Вон какая у него милая ямочка на подбородке… Только чтобы снять с себя вину, да, только поэтому… Господи, она просто тает, когда он улыбается… И руки у него какие красивые… Вот если б он еще раз улыбнулся, всего разок… Нужно только набраться смелости… В конце концов, не так уж это трудно…
– Вы не знаете здешних мест, это естественно, но в Лондоне дождь может пойти в любой момент… особенно ночью… а уж когда идет дождь, то это просто ливень…
Софи незаметно смахнула счет себе на колени, скатала его в шарик и бросила под стол. Она сделала знак Энии, что потом зайдет оплатить его.
Чуть позже Боб Уоллей пропустил Софи вперед у дверей ее квартиры, Джон Гловер поступил точно так же по отношению к Ивонне на пороге номера люкс, который он зарезервировал в «Карлтоне», а когда Матиас вставил ключ в дверь своего дома, ему открыл Антуан. Он только что посадил Даниэль на такси…
Кадры отматывались назад на полной скорости. Одри тронула кнопку на' монтажном столе, чтобы остановить перекрутку ленты. Она узнала на экране изображение старой электростанции с ее четырьмя гигантскими трубами. На откосе стояла она сама с микрофоном в руке и улыбалась; хотя лицо получилось совершенно размытым, она точно помнила, что улыбалась. Выбравшись из-за пульта, Одри решила, что пора спуститься за горячим кофе в кафетерий. Ночь обещала быть долгой.
Уткнувшись носом в раковину, Матиас перетирал посуду. Рядом с ним Антуан в фартуке, завязанном на поясе, и резиновых перчатках надраивал половник, нещадно водя по нему мочалкой.
– Ты ручку деревянную не поцарапаешь, если будешь так тереть?
Антуан и ухом не повел. За весь вечер он не произнес и слова. После ужина Эмили и Луи, чувствуя витающую над домом бурю, предпочли устроиться в сторонке, от греха подальше, чтобы повторить пройденное за день: перед уходом Даниэль дала им домашнее задание.
– У тебя совершенно не гибкая психика! – изрек Матиас, запихивая тарелку в сушку.
Антуан надавил на педаль мусорного ведра, выбросил туда половник, отправил следом мочалку. Нагнулся и достал новую с полки.
– Согласен, я нарушил твое священное правило! – продолжил Матиас, воздевая руки к небу. – Мне нужно было отлучиться на пару часов в конце дня, всего на каких-то пару часиков, и я позволил себе попросить подругу Ивонны посидеть с детьми, ну и в чем тут трагедия?… К тому же они ее обожают.
– Она приходящая няня! – гнул свое Антуан.
– Ты протираешь пластиковый стаканчик! – взревел Матиас.
Антуан сорвал с себя фартук, скомкал его и швырнул на пол.
– Должен напомнить, что мы договорились…
– Мы договорились, что заживем в свое удовольствие, а не будем выступать в качестве конкурентов стенду «Месье Чистюля» на Парижской ярмарке.
– Тебе плевать на все договоренности! – не сдавался Антуан. – Мы установили три правила, всего три простеньких правила…
– Четыре! – не упустил случая Матиас, – и я ни разу не закурил сигару в доме, так что не надо, а! А еще ты меня утомил, так что я пошел спать. Да, хорошенькие будут каникулы!
– Это не имеет ни малейшего отношения к каникулам.
Матиас поднялся по лестнице и остановился на последней ступеньке.
– Выслушай меня хорошенько, Антуан, с сегодняшнего дня я меняю правило. Мы будем поступать, как любая нормальная пара; если возникнет нужда, будем вызывать приходящую няню, – подытожил он, заходя в свою комнату.
Оставшись в одиночестве за кухонной стойкой, Антуан стянул резиновые перчатки и поглядел на детей, сидевших по-турецки на полу. Эмили держала ножницы. Луи вооружился тюбиком с клеем Они со всем тщанием вклеивали в тетрадки вырезанные фотографии и сравнивали получившиеся друг у друга коллажи.
