– Лучше скажите, как поживает ваша нога, Джуэлс.
– Как все остальное: хромает!
– Надо ее перебинтовать, чтобы не загноилась, – посоветовал Лукас, удаляясь.
Джуэлс наблюдал, как он шагает к старым офисным постройкам метрах в ста от воды. Лукас взбежал по изъеденной ржавчиной лесенке и загромыхал по трапу вдоль фасада второго этажа.
– Ваша хандра – блондинка или брюнетка? – крикнул ему Джуэлс.
Но Лукас не услышал крика. За ним закрылась дверь единственного кабинета, в окне которого горел свет.
Софии совершенно не хотелось возвращаться домой. Как ни радовалась она тому, что приютила Матильду, с ее появлением в доме не стало так необходимого Софии уединения. Она прошла под старой башней из красного кирпича, высившейся над пустой пристанью. Часы под коническим карнизом башни обозначили одним ударом половину двенадцатого. Она приблизилась к краю пристани. Свет луны, пробиваясь сквозь легкую дымку, падал на нос старого торгового корабля.
– Люблю эту старую посудину: мы с ней ровесники! Она тоже движется со скрежетом, проржавела почище меня
София обернулась и улыбнулась Джуэлсу.
– Ничего против нее не имею, – сказала она. – Будь трапы не в таком плачевном состоянии, «Вальпараисо» нравился бы мне еще больше.
– Железо в этом происшествии ни при чем.
– Откуда вы знаете?
– В доках даже у стен есть уши, недоговоренные слова превращаются в недоговоренные фразы…
– Вам известны обстоятельства падения Гомеса в трюм?
– Загадочная история! Если бы это был неопытный юнга, то можно было бы свалить все на его собственную невнимательность. Недаром по телевизору талдычат, что молодые дурнее стариков! Но телека у меня нет, а докер – бывалый матрос. Никто не поверит, что он свернул себе шею по оплошности.
– Может, ему стало плохо?
– Не исключено, но надо разобраться, что вызвало недомогание.
– У вас есть свои соображения!
– Главное, я озяб, эта сырость пробирает меня до костей. Я не против продолжить нашу беседу, но подальше от воды, у лестницы в контору. Там что-то вроде микроклимата. Не возражаешь?
София взяла старика под руку и увела его под трап, служивший конторе коридором между офисами. Джу-элс облюбовал местечко под единственным окном, в котором в этот поздний час еще не погас свет. София знала, что у всех стариков есть причуды и что любить их – значит не чинить помех их привычкам.
– Совсем другое дело! – заявил Джуэлс. – Здесь лучше всего!
Они сели у стены. Джуэлс разгладил свои клетчатые штанины.
– Так что там насчет Гомеса? – напомнила ему София.
– Ничего я не знаю! Но ты слушай, вдруг ветерок чего-нибудь нам нашепчет?
София нахмурилась, но Джуэлс приложил к губам палец. В ночной тишине София расслышала низкий голос Лукаса, доносившийся из кабинета у нее над головой.
Херт, сидя на краю пластикового стола, подталкивал в сторону директора службы недвижимости порта запечатанный пакет из крафт-бумаги. Друг напротив друга сидели Теренс Уоллес и Лукас.
– Треть сейчас, треть – когда ваш административный совет проголосует за отчуждение доков, последняя треть – когда я подпишу разрешение на исключительное право продажи участков, – говорил вице-президент.
– Мы договорились, что совет соберется до конца недели, – напомнил Лукас.
– Слишком мало времени, – простонал Уоллес, еще не осмелившийся взять коричневый пакет.
– Близятся выборы! Мэрия с радостью объявит о превращении грязной портовой зоны в чистенькое жилье. Это будет настоящей манной небесной! – И Лукас сунул пакет Уоллесу в руки. – От вас требуется не такая уж трудная работа.
Лукас встал, подошел к окну, приоткрыл его и добавил:
– А поскольку скоро вам уже не нужно будет работать, вы сможете даже отказаться от повышения, которое вам предложат в благодарность за то, что вы их обогатили…
– Вернее, за предотвращение неминуемого кризиса! – подхватил Уоллес жеманным тоном, протягивая
Эду большой белый конверт. – В этом секретном докладе указана стоимость каждого участка Повысьте ее на десять процентов – и мои администраторы не смогут отказаться от вашего предложения. Уоллес схватил пакет и радостно его потряс.
– Они у меня соберутся не позднее вечера пятницы!
Внимание Лукаса, оставшегося у окна, привлекла тень внизу. Когда София садилась в машину, ему показалось, что она заглянула ему в глаза. Габаритные огни «Форда» растаяли в темноте. Лукас повесил голову.
– У вас не бывает угрызений совести, Теренс?
