нет. Желаю вам приятного пребывания у нас и большого счастья, мисс. Пусть Всевышний пошлет вам в мужья честного человека.
Алиса холодно улыбнулась в ответ и забрала паспорт со штампом.
— Ну, кто был прав? — хвастался Долдри, выходя из аэропорта.
— Могли бы просто сказать, что мы приехали в отпуск.
— Учитывая, что у нас разные фамилии, это было бы в высшей степени непристойно.
— Вы несносны, Долдри, — сказала Алиса, садясь в такси.
— Как по-вашему, каков он собой? — спросил Долдри, усаживаясь рядом.
— Вы о ком?
— Этот загадочный мужчина, ради которого мы приехали сюда.
— Не валяйте дурака, я приехала за новым ароматом… я представляю его красочным, чувственным и в то же время легким.
— Что до красочности, то беспокоиться не о чем: бледнее нас, бедных англичан, трудно кого-то найти. А насчет легкости… если вы намекаете на мое чувство юмора, боюсь, мне нет равных. Про чувственность это уж вам судить! Все, больше вас дразнить не буду, а то вы явно не в настроении.
— Настроение у меня прекрасное, но, если бы вы не выставили меня на таможне заурядной авантюристкой, оно было бы еще лучше.
— А вы считайте, что я просто отвлек таможенника от вашей фотографии, из-за которой вы в Лондоне так волновались.
Алиса толкнула Долдри локтем и отвернулась к окну.
— Опять скажете, что у меня скверный характер? Да вы сами дитя, и жизнь у вас была не сахар.
— Может быть, но мне хотя бы хватает честности это признать.
Начались пригороды Стамбула, и спор сам собой утих. Такси приближалось к бухте Золотой Рог. Узкие улочки, пестрые фасады домиков, поднимающихся ступенями вверх по склонам холмов, такси и трамваи, воюющие за место на дороге… Жизнь в городе бурлила, завораживая путешественников.
— Как странно, — проговорила Алиса, — мы так далеко от Лондона, а место кажется мне знакомым.
— Это потому что я рядом, — съязвил Долдри.
Такси остановилось на округлой площадке, примыкающей к широкому мощеному проспекту. Отель «Пера Палас»,[8] величественное здание французской архитектуры, построенное из тесаного камня, возвышалось над улицей Мешрутийет квартала Тепебаши, в самом центре европейской части города. Шесть стеклянных купольных конструкций украшали потолок огромного холла, в смешанной внутренней отделке удачно сочетались английские деревянные панели и восточная мозаика.
— У Агаты Кристи здесь был личный номер, — сообщил Долдри.
— Здесь чересчур роскошно, — возразила Алиса. — Можно было поселиться в скромном семейном пансионе.
— У турецкой лиры выгодный обменный курс, — заметил Долдри. — К тому же мне все равно приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы пустить наследство по ветру.
— Если я правильно поняла, вы сделались несносным ребенком, когда начали стареть, Долдри.
— Все возвращается на круги своя, моя дорогая. Месть — это блюдо, которое подают холодным. Поверьте, мне за многое нужно расквитаться с собственной юностью. Но довольно обо мне. Идемте устраиваться. Через час встретимся в баре.
Час спустя, поджидая Алису в баре, Долдри познакомился с Джаном. Сидя у стойки на одном из четырех стульев, он рассеянно оглядывал пустой зал.
Джан, молодой человек лет около тридцати или чуть меньше, был одет в элегантный костюм — черные брюки, белая шелковая рубашка, жилет и прекрасно сшитый пиджак. Быстрый, пронзительный взгляд его небольших глаз золотисто-песочного цвета прятался за маленькими круглыми очками.
Долдри сел рядом, заказал рюмку ракии и осторожно повернулся к соседу. Джан улыбнулся ему и спросил на довольно сносном английском, приятным ли было путешествие.
— Да, доехали быстро и с комфортом, — ответил Долдри.
— Добро пожаловать в Стамбул, — сказал Джан.
— Как вы узнали, что я англичанин, я ведь только приехал?
— Ваша одежда английская, и вчера вас тут не было, — важно ответил Джан.
— Приятное место этот отель? — снова сказал Долдри.
— Как знать… Я живу на верху холма Бейоглу и вечером прихожу часто сюда.
— По делам или развлечься? — спросил Долдри.
— А вы почему путешествуете в Стамбул?
— Я и сам до сих пор задаю себе этот вопрос, это занятная история. Скажем так: мы приехали на поиски.
— Здесь вы найдете все что хотите. У нас много богатств. Кожа, каучук, хлопок, шерсть, шелк, масло, морепродукты и, впрочем… Скажите мне, что вы ищете, и я сделаю вам знакомство с лучшими коммерсантами в округе.
Долдри кашлянул.
— Дело не в этом, я в Стамбуле не по торговым делам. Да я и не смыслю в них ничего, я художник.
— Вы человек искусства? — с воодушевлением спросил Джан.
— Ну, может, пока и не искусства, но, думаю, пишу я неплохо.
— А что вы рисуете?
— Перекрестки.
Джан поглядел на него озадаченно, и Долдри пояснил:
— Скрещения улиц, если вам больше нравится.
— Нет, мне не нравится. Но я могу вам показать наши необычайные перекрестки Стамбула, если желаете, я знаю много таких: с пешеходами, повозками, трамваями, с автомобилями, с долмушами[9] и автобусами. Это как вы выберете.
— Кто знает… Может, при случае. Но я приехал сюда не за этим.
— Так зачем? — с любопытством прошептал Джан.
— Как я вам уже сказал, это длинная история. А вы чем занимаетесь?
— Я гид и переводчик. Наилучший в городе. Как только я отвернусь, бармен скажет вам совсем другое, но только потому, что он сам на этом зарабатывает. Другие гиды переводят ему процент инкогнито. Со мной никакой бакшиш, у меня есть мораль. Здесь невозможно для туриста или если вы по бизнесу обходиться без гида или превосходного переводчика. А как я вам сказал, я…
— Лучший в Стамбуле, — закончил за него Долдри.
— Моя слава уже допутешествовала до вас? — осведомился Джан, надуваясь от гордости.
— Очень возможно, что мне понадобятся ваши услуги.
— Вам было бы лучше поразмышлять. Выбирать гида — важная вещь в Стамбуле, а я не хочу, чтобы вы сожалели. У меня только довольные клиенты.
— С чего мне сожалеть?
— Потому что скоро этот чертов бармен расскажет вам клевету обо мне, и вы, может быть, захотите поверить. И потом, вы так и не сказали про ваши поиски.
Долдри заметил Алису: та вышла из лифта и направилась к нему через холл.
— Поговорим об этом завтра, — сказал он, поспешно вставая. — Вы правы, утро вечера мудренее. Встретимся завтра здесь часов в восемь, если вам удобно. Нет, в восемь рановато, из-за разницы во времени я еще буду сны досматривать. Давайте в девять. И если не трудно, я бы хотел, чтобы мы увиделись в другом месте. В кафе например.
По мере того как Алиса приближалась, Долдри говорил все быстрее. Джан хитро улыбался.
— В прошедшем у меня были иностранные клиенты, — сказал гид. — Есть кафе с чаем и пирожными на улице Истикляль, дом 461. Скажите такси везти вас в кафе Лебона. Ошибка не случится, все его знают. Я
