смерти каким-то тупым предметом.
– Это случайное совпадение.
– Да неужели?
– Им обеим не повезло: встретились на тёмной улице с чокнутым отморозком. Аллу ограбили. А Айгуль?
– Её тоже ограбили.
– Вот видишь. Возможно, бедняжки, напоролись на одного и того же ублюдка. Только с разницей в полгода.
– Настя, но ведь я об этом и говорю! Вероятно, их убил один и тот же человек.
– Ну да. Какой-нибудь маньяк. Ему мало просто забрать сумочку у беззащитной девушки, так надо ещё и переломать ей все кости.
– Настя, сумочки тут ни при чём! Он их забирает для отвода глаз. Он только прикидывается грабителем. Ты забыла, что обе девушки сочиняли тексты отнюдь не для рубрики «Рецепты праздничного стола»? Они поставляли тебе материалы, сходные по терапевтическим свойствам с виагрой! Они сочиняли для мужчин, обращались к ним, дразнили и даже издевались.
– Ты хочешь сказать… Девушек убили из-за того…
– Из-за того, что каждая изображала из себя Веронику!
Анастасия молчала три минуты, переваривая услышанное.
– Иными словами, это не было случайной встречей жертвы и убийцы на тёмной улице? Он за ними охотился, выслеживал?
– Точно!
– Нет, этого не может быть!
– Почему?
– Потому что никто не знал, что Айгуль и Алла ведут блог. Я раскрыла тебе их имена уже после того, как они перестали у меня работать. А когда работали – ни одна живая душа не догадывалась об их авторстве. Сами они этого не афишировали. Вот ты, например… Уже рассказала кому-нибудь про блог Вероники?
– Нет.
– Вот видишь! И они не рассказывали. А я молчала как рыба. Я обещала им полную анонимность и выполняла своё обещание. Даже у нас в редакции никто ничего не знал.
– Неужели? Но ведь Айгуль приходила к вам в офис за деньгами.
– Ну и что? Она приходила как автор одной из рубрик – у меня в городе сотня внештатных авторов. И все пишут, и многие приезжают за деньгами… Алла, например, не приходила. Я сама ей отвозила гонорар, мы часто пересекались, чтобы посидеть в ресторане. Мы ведь дружили…
– Да, вы дружили, – тихим эхом повторила Даша. Почему-то убеждения Анастасии совершенно на неё не действовали.
– В общем, ты, Даша, ошибаешься. Ты думаешь, какой-то безумный маньяк, помешанный на Веронике, выследил и убил сначала Айгуль, потом Аллу? Нет, это невозможно. Никто не смог бы провести параллель между девушками и Вероникой. Никто не знал, что они ведут Вероникин блог.
– Мы можем проверить.
– Но как, Даша, как?
– Позвони Веронике номер три и Веронике номер четыре. Если с ними всё в порядке, значит, у меня больное воображение и я выдумываю небылицы. Если их тоже нет в живых…
– Боже мой, не говори так!
– …значит, все четверо стали жертвой маньяка. И с этой минуты мне нельзя будет спокойно выйти на улицу.
– Почему? – заторможенно спросила Анастасия.
– Как почему?! Но ведь я – тоже Вероника! Вероника номер пять!
Людмила попросила друга заехать к ней домой – чтобы переодеться.
– Зачем? Ты прекрасно выглядишь, – сказал Борис, метнув жаркий взгляд на голые Люсины ноги. Ноги, без сомнения, были хороши, никто бы и не догадался, каких трудов они стоили хозяйке: постоянно эпилировать, высматривать первые признаки целлюлита и сразу принимать меры, подкачивать мышцы внутренней поверхности бедра и – ни в коем случае! – не перекачивать голени, смазывать тонизирующим гелем и оттеночным лосьоном…
Борис быстро вёл машину. Автомобиль, как огромный чёрный стриж, летел по проспекту, залитому ярким светом. Солнце слепило глаза, припекало.
– Я бы хотела надеть что-то более строгое, – смущённо пролепетала Люся. – Ладно? А то как-то неудобно знакомиться совсем голой… Мы же едем с кем-то знакомиться?
– Всё нормально, – отмахнулся Борис. Сегодня он вряд ли выиграл бы конкурс на самую весёлую физиономию. Сидел нахохлившись, сосредоточенно смотрел на дорогу. – И шарфик очень красивый, зелёный.
– Аквамариновый, – поправила Люся. Так утверждала Дарья – хозяйка этой тоненькой тряпочки. Сама же Люся тоже считала шарф зелёным.
– Всё нормально. Пойдёт. Не волнуйся зря.
«Неужели Даша права? – подумала Люся. – Его родители – безбашенные неформалы! Мой пляжный прикид придётся им по душе! Или мы едем не к родителям? С кем же Боря хочет меня познакомить?»
Сначала маршрут пролегал так, словно они направлялись домой к Борису. Но потом Боря свернул на соседнюю улицу, проехал пару переулков… В конце концов он припарковал автомобиль у панельной пятиэтажки. В палисаднике буйно колосилась трава, радовали глаз фиолетовые и лимонно-жёлтые цветы. Во дворе верещали дети – катались на качелях, съезжали с горки, азартно гоняли голубей.
Борис открыл багажник и достал увесистый пакет с продуктами.
– Нам сюда, – хмуро сказал он и свободной рукой взял Люсю под локоть, увлекая в подъезд.
«Совсем ничего не понимаю, – подумала девушка. – Какая таинственность!»
Борис открыл дверь своим ключом. Они вошли в квартиру. Внутри было душно, воздух отнюдь не радовал свежестью морозного утра, пахло лекарствами.
Навстречу из комнаты вышли две женщины, одна помоложе, с приятным милым лицом, вторая – седая косматая бабуля в пёстром халате, надетом поверх ночнушки. Она держала в руках тряпичную куколку и бормотала что-то себе под нос.
– Здрасьте-здрасьте, – поприветствовала молодая женщина. – Ох, Боря, сегодня мы не в настроении. Есть не хотим, буяним, обижаемся.
– Я продукты привёз. Вера, познакомься, это Людмила.
– Здравствуйте, – выдавила Люся.
Молодая женщина молча кивнула.
– Брум-брум-брум, – пропела старушка. – Бряки-бряк! Сыночек мой пришёл. Боренька, привет!
– Привет, мама, – грустно отозвался парень.
Тряпичная кукла наклонила голову, приветствуя гостей, помахала в воздухе засаленной лапкой. Потом задрыгалась в весёлом танце:
– Брум-брум-брум. Ку-лю-лю!
– Вера, ты бы её причесала, – вздохнул парень.
– Так не даётся! – резко ответила женщина. – Вот, – она пошарила на тумбочке и выудила исписанный листочек. – Лекарства принеси, закончились.
– Ладно. Я вечером ещё зайду.
Они молча спускались по лестнице. В подъезде было прохладно и сумрачно, но едва они вышли на улицу, как жаркий летний день навалился горячей подушкой.
– Вот, – удручённо пробормотал Боря. – Видишь, какие дела.
– А что с твоей мамой? – с сочувствием заглядывая ему в глаза, спросила Люся.
– Вообще ничего не соображает.
– Как ничего! Тебя ведь узнаёт.
– Ну, если только это. И то не часто.
– И давно она… такая?
