Подозреваю, драгоценная начальница Елена Аметистова так прочно угнездилась в моей подкорке, что напоминает о себе даже в случайных метафорах.
– Удобнее считать в евро, – разумно заметила Ева. – Итак, каково наследство?
– Лучше вовсе не считать, а оценить факт эмоционально. Ну, вообрази, представь! Исключительное, грандиозное наследство. А Виталий явно запал на тебя. Он готов потратить миллионы. Твое решение?
Ева надолго задумалась.
– Не будем говорить об этом, – отмахнулась она в конце концов. – И чего ты пристала как репей? Я не знаю, ничего не знаю… Это не тот мужчина, о котором я мечтала… Понимаешь?
– Тебе не угодишь! – возмутилась я. – Ты страшно привередлива!
– Уж какая есть. – Ева поднялась с дивана. – Я сейчас еду в налоговую. Тебя подбросить куда-нибудь?
Глава 14
Сплошные переживания!
Сидим с Матвеем во дворе – теплый и умиротворенный вечер, вовсе не похожий на осенний.
Я не хочу идти домой, там пусто. Матвей, полагаю, тоже не стремится расстаться с прилежной ученицей. Он сидит на скамейке с бутылкой минералки. Я смотрю вверх – на красные грозди рябины среди желтых листьев, подрагивающих от ветра. Третий участник коалиции – пятиклассник Антон, соседский ребенок. Дитя ведет себя нетипично: вместо того чтобы играть на мобильнике, держит на коленях учебник.
– Что пишут? – интересуется Матвей у парня.
Я думаю о том, почему инструктор, отмотав со мной по городу несколько десятков километров, не рвется домой – душ, телевизор, пиво, – а сидит во дворе. С момента нашего знакомства я еще не задала Матвею ни одного личного вопроса. Сколько ему лет? Женат или холост? Дети, любовницы, попугайчики? Отчество, фамилия? Образование?
Я уверена – Матвей разносторонне образован, его не сравнить с моим первым инструктором Герасимом Андреичем. Тот, устав от водительской практики, но владея лишь профессией шофера, в какой-то момент биографии подался в учителя. Чтобы, как делают многие бесталанные педагоги, кромсать на кусочки желание и волю ученика, напрочь отбивая интерес к предмету. Конечно, и среди простых водителей (токарей, плотников) попадаются гениальные педагоги, способные поделиться мастерством и заразить своей влюбленностью в дело. Матвей – из этого племени. Но, кроме того, его образование явно не остановилось на изучении устройства карбюратора. Что он заканчивал? Какие книги читает?
Он просто приезжает утром, и мы отправляемся в путь. Я привыкла чувствовать его доброжелательное внимание, он мягко залез в мою душу и орудует там в пушистых перчатках. Каждый разговор с ним поднимает самооценку, он так ловко делает комплименты! Знаю, даже за серьезную ошибку на дороге с нарушением ПДД я не подвергнусь вивисекции – эта уверенность делает меня смелее и раскованней. А к жизненным ошибкам у Матвея один подход – все и всегда можно исправить.
Но, несмотря на лояльность инструктора, я держусь на расстоянии. Не пытаюсь сблизиться, хотя он уже столько обо мне знает!
Это игра в одни ворота. Все разговоры вертятся вокруг моей персоны – чувства, желания, мечты… Приятно иметь подобного самоотверженного собеседника. Особенно – мужского пола. Разве мужчины способны в течение двадцати минут поддерживать диалог, в центре которого вовсе не их изумительная личность? Нет, конечно, для них это мучительно.
Матвей определенно уникален. Он нравится мне, но я ни шагу не сделаю навстречу.
Пять месяцев назад я дала монашеский обет. В душе теплится надежда: моя нынешняя сдержанность зачтется на небесах, и я искуплю свою вину перед Никитой. Больше никаких мужчин! Но почему-то так приятно сидеть на скамейке рядом с Матвеем, нечаянно соприкасаться с ним и чувствовать ровное тепло его тела…
– Что пишут?
– Да так, – ответил пацан. – Учу. Вода – единственное вещество на планете Земля, которое при охлаждении сначала сжимается, а при температуре плюс четыре начинает снова расширяться.
– Что? – повернулась я к мальчишке. – Как это? Почему? Сначала сжимается, а потом опять начинает расширяться?
– Угу, – кивнул ребенок.
Минуты три я напряженно переваривала новую информацию. Вроде бы в школе училась неплохо, но вот представьте себе – прямо во дворе на скамейке обогатилась совершенно незнакомыми сведениями. Кто бы мог подумать! Обыкновенная вода – и такое своенравие! При охлаждении сначала сжимается, как и положено всем порядочным веществам, но в последний момент – хоп! – и назад копытами. Все делает по- своему. Опять начинает расширяться. Какое непредсказуемое поведение!
Недаром вода – женского рода. А я удивляюсь собственной противоречивости! Если обычная вода, три ничтожных атома, простейшая формула Н2О, способна выкинуть подобный финт, чего уж ждать от человека – существа, чей мозг так до сих пор и не изучен…
– Юля, о чем задумалась?
– Так.
– Не хочется идти домой?
– Чудесный вечер. Ты тоже не торопишься.
– У меня работа еще не закончилась, – усмехнулся Матвей.
– Еще одна ученица? Или ученик?
Инструктор неопределенно хмыкнул. Внезапно я ощутила укол ревности. А что, если и с другими подопечными мой автомобильный босс нянчится так же трогательно, как со мной? Неужели это его фирменный стиль?
Но почему мне хочется думать, что только со мной он заботлив и ласков?
– Завтра покатаемся по трассе.
– По трассе? – подпрыгнула я. – Но я же там всем буду мешать!
– Ну ты же постараешься ехать чуть-чуть быстрее? Правда?
У меня и так колоссальный прогресс – теперь перемещаюсь практически как сверхзвуковой самолет. Целых тридцать километров в час – это вам не шутка! Но в принципе очень удобная скорость. Если бы все катались в том же темпе, количество ДТП исчислялось бы не тысячами, а единицами. Дивно наблюдать, как какая-нибудь пафосная иномарка, рыча и содрогаясь, обгоняет нашу «девятку», мчится, летит, меняя ряды, ежесекундно создавая аварийные ситуации… А затем с визгом тормозит на красном светофоре, опередив нас всего лишь на один корпус.
И стоило так суетиться?
– Придется, Юля, ехать побыстрее.
– Но как же?! Я не смогу! У меня не получится. В прошлой жизни я, наверное, была улиткой.
– Что ж, пора вытравить из твоей памяти отголоски прошлых жизней. Попытаемся оснастить улитку реактивным двигателем.
– Смеешься! Да твоя лоханка на ходу развалится, – привела я жестокий аргумент. Подняла руку на святое – его машину. Ни один водитель не простит подобного.
– Все будет нормально, – улыбнулся Матвей. – Успокойся, не нервничай заранее. Я уверен, тебе понравится.
– Я на минутку. – Мамин голос в трубке звучал по-деловому. – Мне сообщили, ты постриглась?
