– Ах, у тебя везде осведомители.
Я представила, как Марго сидит сейчас в кабинете на двадцатом этаже сверкающей высотки и, разговаривая с дочерью, одновременно ворошит документы на столе – на пальце правой руки сверкает бриллиантовый перстень, подарок Юрия Валентиновича. За стеклянными стенами – розовый закат, солнце пылает, уткнувшись в горизонт, ощетинившийся трубами и небоскребами…
– Пришли мне фото. И вообще – могла бы поставить веб-камеру на свой компьютер.
– А зачем она мне?
– Ну тогда быстро скинь фотку. Мне же интересно, что ты изобразила у себя на голове.
– А как ее скинуть? Фотку?
– Юля! Ты в каком веке живешь?
– В двадцатом… э-э… в двадцать первом.
– Вот! А задаешь такие вопросы, будто сидишь в пещере у костра, замотанная в шкуру мамонта.
– Не-а, я дома.
– Тогда щелкни себя телефоном и сбрось мне картинку.
– О, – сказала я и с недоумением посмотрела на свой новенький телефон.
Да, продавец в салоне связи экстатически верещал что-то про мегапиксели и четкость изображения. Меня волновало другое – восхитительные пупырчатые кнопочки. Предыдущий аппарат я использовала сурово: только для болтовни. Он не был предназначен ни для фото– или видеосъемки, ни для скачивания игр, ни для интернет-серфинга, ни для забивания гвоздей.
Я повертела телефон в руках. Возможно, совсем нетрудно выяснить, где здесь камера и как передавать изображения. Но пока нельзя признаваться маме, что я до сих пор не освоила простейшие функции.
– Мамусик, лучше прилетай на выходные домой.
– Лучше спроси, кто сообщил мне о прическе.
– Кто?
– Никита.
Я свалилась замертво, издав сдавленный всхлип.
Почему он позвонил? Решил восстановить отношения и сделал первый разведывательный шаг? Прозондировал почву?
– Юля, я тебе раньше не говорила… Просто… Мы общаемся, – немного смущенно призналась Марго.
– Что? Не понимаю. – Я затравленно оглянулась. Предметы в комнате зашевелились, окно перекосило, ноутбук растекся по столу алой пластмассовой лужицей, кресло вздыхало и охало… Я помотала головой, пытаясь избавиться от наваждения… – Мам, что ты сейчас сказала?
– Мы с Никитой общаемся, – повторила мама, в ее голосе звучала грусть и усталость: она, естественно, предвидела, какой шквал вопросов обрушится на нее через секунду.
– Все это время? – не поверила я. – И как? По телефону? Или встречаетесь? И часто?
– Мы вместе обедаем в «Виконте» раз в месяц.
Я, можно сказать, давно уже труп – валяюсь на свалке с перерезанным горлом. А мой бывший возлюбленный и мамочка мило общаются. Беседуют на разные темы, смакуя улиток и перепелиные грудки во французском ресторане.
– Почему ты не сказала мне об этом раньше?
– Ты выглядела растерзанной. Я не хотела тебя травмировать. И в то же время боялась невольно дать надежду – без всяких на то оснований. Ты могла бы вообразить, что раз Никита поддерживает со мной отношения, то, значит, не планирует отказаться от тебя окончательно.
– А он планирует?!
– Юля, я не знаю. Да, мы общаемся. Но у нас негласное табу на личные темы. Я ни о чем не спрашиваю у него, он – у меня. В этом плане Никита как бетонная стена, его лицо непроницаемо, я не знаю, какие он испытывает чувства.
– У него кто-то есть?
– Юля, я не знаю!
– Так о чем же вы разговариваете?! – возмутилась я.
– Поверь, и без твоей персоны тем достаточно. Говорим о финансах, политике, бизнесе. Юля, Никита – необычайно интересный человек. Я не собираюсь отказываться от нашей дружбы.
Да, они сразу же скорифанились, едва увидели друг друга – зять и его шикарная теща. Сколько раз я сидела в сторонке во время наших семейных встреч, не пытаясь вмешаться в оживленную беседу. В Никите Марго ценила напор и амбициозность, широту взглядов и постоянное стремление к развитию – все эти качества она тщетно пыталась культивировать в собственной дочери.
– А вчера, Юля, он позвонил и спросил о тебе.
Сердце ухнуло, задергалось и застряло между ребер.
– Да, Никита позвонил. Сказал, вы случайно встретились. И у тебя новый имидж. Но он обеспокоен – ты ужасно похудела. Да, я знаю, ты ужасно похудела. Никита спросил, все ли в порядке у тебя со здоровьем. Быстро признавайся, что ты с собой сделала? Что с твоим здоровьем?
– Ты хочешь сказать, он звонил лишь для того, чтобы выяснить – не собираюсь ли я отбросить копыта?
– Ну, нет, конечно, не так прямолинейно…
– Кошмар. Значит, я выгляжу настолько ужасно, что внушаю опасения…
– Но прическу-то он похвалил! Юля, ты ничем не заболела? Я волнуюсь!
– Мама, не нагнетай. Я совершенно здорова, если не считать нервной анорексии, псориаза и шизофрении. Но это сущие пустяки. У меня все в полном порядке.
– Я очень надеюсь, что с тобой все нормально. Да, ты похудела. Но в принципе вернулась к прежнему весу. Ты всегда была стройной, пока не набрала пару тонн жира – когда бросила курить.
– Мама, лучше бы ты и не рассказывала мне о разговоре с Никитой, – угрюмо выдавила я.
– Да, конечно, следовало бы промолчать. Но я испугалась. Вроде бы только что оставила тебя в городе целой и невредимой, и тут звонит Никита с таким вопросом. Естественно, я заволновалась.
– Теперь можешь успокоиться, – мрачно буркнула я.
– Юля, ты подумай, он нарушил молчание. Никита заговорил о тебе.
– Неужели я выгляжу до такой степени плохо?!
– Если честно, ты вовсе не производишь впечатление человека, отдохнувшего месяц на Багамах.
– А я там и не отдыхала.
– А я тебе, между прочим, предлагала! Поехать куда-нибудь развлечься… Но мы же гордые. У мамы денег не берем.
– Да есть у меня деньги! Зато желания никакого… Господи, неужели я такая страшная кикимора?! – едва не прорыдала я в трубку.
– Уже раскаиваюсь, что сообщила тебе об этом разговоре. Но, Юля, давай посмотрим на ситуацию с другой стороны. Никита беспокоится о твоем здоровье. Он переживает. Разве это плохо? Возможно, он оттаял? А вдруг у тебя появился шанс?
– Сомневаюсь.
– Прости, я, видимо, окончательно испортила тебе настроение…
Я положила трубку и уставилась взглядом в одну точку, размышляя… Ничтожная, жалкая! Единственное чувство способна я теперь вызвать у Никиты – не любовное волнение и трепет, а недоумение: что с ней, почему она так плохо выглядит? Да, подумать только, какое впечатление я произвожу на людей, если после встречи со мной любимый срочно звонит в Москву и консультируется у Марго, не заболела ли я тифом!
Или надо радоваться? Мог бы и вовсе не заметить нашей встречи – подумаешь, промелькнуло что-то в воздухе, взбудоражило на секунду память и тут же исчезло…
Глава 15
Роман и Нонна
