– Осторожно! – крикнул Атаманов и схватил девушку за куртку. – Куда ты? Упадешь!
Настя собиралась заглянуть вниз, в пропасть.
– Я это уже видела. На твоей картине! – вспомнила она. – На выставке. Только на картине пропасть гораздо глубже и страшнее.
– Но и этой хватит, чтобы раздробить череп, – внезапно помрачнел Атаманов. – Улетишь, и все. Иди сюда.
Он отогнал девушку от края и потащил обратно, вниз.
– Давай еще тут постоим! – засопротивлялась Настя. – Как красиво!
Но у художника, очевидно, напрочь испортилось настроение. А когда запыхавшаяся альпинистка вдруг спросила, кто такая Дина (о второй картине она вспомнила по ассоциации с «Бездной», так как на выставке два полотна висели рядом), Атаманов налился свинцовой тяжестью, как грозовая туча.
«Возможно, я слишком много болтаю, – расстроилась Настя. – И ведь прекрасный выдался день! А я все испортила своими вопросами!»
– Наверное, мы никогда больше не увидим нашего драгоценного Рексика! – плаксиво сказала Люся. Она захлопнула дверь.
Только что им была предъявлена для освидетельствования овчарка. Собаку привел парень, по телефону утверждавший, что экземпляр точь-в-точь соответствует параметрам, указанным в объявлении. В результате беглого осмотра Мария пришла к следующим заключениям:
а) это не Рекс;
б) и это не веселый подросток, каковым являлся Рекс Здоровякин, а престарелая матрона;
в) непонятно, на что надеялся посетитель.
Посетитель надеялся на вознаграждение.
– Да вы на морду посмотрите! – воскликнул он, вынимая из кармана объявление с фотографией Рекса. – Одно лицо!
– Да, что-то есть, – вставила Люсьен. – Наверное, это его мама.
– Так, вы свободны, – дипломатично завершила аудиенцию Мария. – До свидания.
Парень с собакой ушел, а Люся распустила нюни. Ясное дело, жизнь без Рекса утратила краски, но у Маши не было никаких желаний выслушивать стоны гувернантки.
– Ты вроде бы собиралась в магазин?
– Да, уже иду. Ах, Марья Анатольевна, вижу, вы все еще злитесь на меня! Поверьте, мне так стыдно! И как же я забыла передать вам слова Ильи Кузьмича! Но когда мне позвонила мама и сказала, что ей плохо, я совершенно…
– Люся, иди, – сморщилась Маша. – Я не злюсь.
Она нарисовала в уме следующую картинку: Люся висит на пальме вниз головой, а обезьяны забрасывают ее кокосовыми орехами. И Маше сразу стало легче. Нет, по-другому: бескрайний океан, и в центре – утлый плот с привязанной к нему домработницей, жестоко страдающей от палящего солнца и обезвоживания. Да, хорошо. Славно.
– Спасибо, что не уволили, – продолжала тарахтеть Людмила. Ее длинный нос-хоботок, весь в черных точках, шевелился. – Я понимаю, как виновата, простите, ради бога… Деньги и список!
– Держи. – Маша вручила красотке пакет и кошелек. – И пожалуйста, быстро. Мне работать надо…
Да, у Маши появился заказ. Уже два дня она сочиняла программу для инвестиционной компании «Энигма». Задание, по Машиным меркам, было легким. Один из многочисленных друзей Александра Валдаева, работающий в этой структуре, признался, как они маются со старой программой. Вникнув в суть, Мария пообещала за три-четыре дня исправить ситуацию. Правда, директор «Энигмы» господин Кирьянов отказался заключить с программисткой договор. «Принесите сначала продукт, – потребовал он, – потом поговорим…»
– Скупердяй страшный, – предупредил Машу знакомый. – Ему плевать, что у нас компьютеры висят и жрут данные. Он предпочитает закрывать на это глаза.
«Ничего, – решила Мария. – Кирьянов раскошелится. Я не оставлю ему ни одного шанса. Уж три тысячи как-нибудь найдет».
Три тысячи долларов – именно в эту сумму оценила Маша свой труд.
И сейчас ей было совершенно необходимо на пару часов прилипнуть к ноутбуку. А для этого – как минимум отлепить от себя Стасика. Но сладкое существо категорически не хотело лежать в кроватке, наблюдать за пластмассовыми коровами и слушать однообразную мелодию шарманки. Дитё предпочитало ездить на маме по всей квартире и таращиться на стены, мебель, потолок. Увидев в прихожей африканскую маску, ребенок скривился, покраснел. Уголки рта уползли вниз, и детеныш разразился воем.
– Проклятая маска, – прошипела Мария. – Надо от нее избавиться!
Но это был подарок Ильи, и самому главе семейства поделка чрезвычайно нравилась. А как же! Ведь приобрести такое эстетически ценное изделие мог только человек с изысканным вкусом. Илья это понимал.
Каким образом Валдаев очутился в квартире Вероники Шум? Нагло напросился на ужин, подкараулив объект у «Фонтенуа». В восемь вечера прекрасная брюнетка выпорхнула на крыльцо и тут же попала в плен. Валдаев, ободренный отсутствием бизнесмена Краснова, ринулся в бой. И уже через восемь секунд получил вожделенное приглашение на ужин.
– Учти, у меня замороженные овощи, – предупредила Вероника.
– Разморозим! На фаршированных перепелов я и не рассчитывал!
Вероника внимательно посмотрела на сыщика, пытаясь понять, на что вообще рассчитывает юноша. Вроде бы секс она ему предложила уже во время их второй встречи. Но он отказался! Чего же он хочет?
Апартаменты галеристки представляли собой арт-салон в миниатюре. На стенах висели картины – наверное, самые любимые.
– И здесь у тебя тоже Атаманов? – поинтересовался Валдаев, прохаживаясь по комнате.
– Куда без него, – вздохнула Вероника.
– Как распродается выставка?
– Отлично. Половина картин уже ушла. Я отбила все затраты на презентацию, обеспечила безбедное существование Атаманову по крайней мере на год, ну и себя не обидела.
– Не понимаю, чем ты занимаешься? Искусством или коммерцией?
– Искусной коммерцией, – улыбнулась Вероника.
В отличие от ликующего гостя (а чему он, собственно говоря, радовался?) настроение хозяйки явно не сияло радужными красками. Она устроилась на диване и запрокинула голову:
– Боже, как я устала!
– Сиди, – кивнул Валдаев. – Я о тебе позабочусь.
– Серьезно? – удивилась Вероника. Перспектива анабиоза (пока гость будет возиться с угощением) ее воодушевила. – О, спасибо!
Саше понадобилось пятнадцать минут, чтобы накрыть стол. Он пожарил глазунью – она шипела и брызгалась, разморозил любимые Вероникины овощи (неужели она и вправду собиралась ужинать цветной капустой?!). Кроме того, нарезал окорок, открыл вино, распечатал конфеты – все это он принес с собой.
– О-о-о, – восхитилась Вероника. – Красиво! И сколько же здесь калорий? А холестерина?
– Не надо занудствовать, – остановил ее Валдаев. – Быстро за стол.
Глазунья и вино существенно улучшили настроение Вероники. Вскоре она уже хохотала, а Валдаев кормил ее цветной капустой, протягивая вилку через стол…
– Душ будем принимать вместе или раздельно? – посмотрела она на Александра. – Или сегодня ты снова не готов к сексу?
Валдаев поежился. Настойчивые Вероникины толчки в сторону спальни выбивали его из колеи. Соблазнять и уламывать – задача мужчины. Саша как минимум двадцать лет практиковался в этом виде спорта и уже превратился в супермегапрофи. А Вероника брала на себя его функции.
Конечно, о таких честных отношениях мечтают все мужчины – разве не здорово проскочить букетно- подарочный период и подрубленными сосенками упасть в кровать? Но Александра почему-то не покидало ощущение, что его тривиально хотят использовать.
