задыхается, либо снимает маску… И задыхается еще быстрее. Судороги, рвота и потом конец.
— Товарищ прапорщик, а можно сигарету стрельнуть у вас? — спросил Багрянец. — Я два блока в ресторане нашел — так забыл оба там.
Курортник дал ему сигарету, они закурили.
— Я видел маску одного чужака вблизи, — сказал Игорь. — Даже фильтр раскрутил.
Спецы живо повернулись к нему, и Алексей спросил:
— Что внутри?
— Какое-то абсорбирующее вещество незнакомое. Кашица зеленоватая, она пузырилась там. Понятия не имею, что это такое.
— А как вы спаслись? — спросил Хорек.
Лабус ответил серьезно, будто взрослому:
— У нас и у охраны тюрьмы противогазы разных моделей. Наши газ чуть дольше держали. Когда началась атака БХМ, мы в автобусе наружу прорвались.
— А почему почти все машины стоят, а ваш автобус ездит?
— Потому, парень, что это спецмашина, защищенная от ЭМИ, к тому же опытная, с опто-волоконикой вместо обычной электроники. Любимое детище зама, которого мы возили, он этот проект лично вел, потому в спецавтобусе в Лефортово и ездили. Про оптическую электронику последние годы много говорили, но реализовать не получалось, потому что не могли сделать оптический ключ, ну, аналог транзистора. Оптику использовали для связи, для хранения данных приспособили… А у нас впервые аналог микросхемы смогли на опто-волоконной основе создать, вот так наша машина и работает. Все равно после появления купола она забарахлила, я больше суток в ней копался, пока запустил. В Лефортово подземная автомастерская есть вместе с гаражом, защищенная. Там некоторые детали нашлись, кое-как запустил автобус. Так вот и уехали оттуда. Не сами — с нами еще четверо охранников, но они все отравились и погибли. Потом мы ночевали в одном… месте. Наружу выходили, наблюдали, что происходит. Противник десантируется через эти зеленые облака, вы их наверняка видели. С каждым часом бойцы прибывают. БХМ ездят по всему городу, их всегда сопровождают машины боевого охранения и пешие. Накроют газом несколько домов — все, кто на первых этажах или в подвалы спустились, гибнут. Наверняка таким же способом уничтожают базы ОМОНа, милиции. Потом газ опадает, просачивается через всякие трещины под землю… Если кто в канализации, в метро — им тоже конец почти гарантированный. Тех гражданских, кто выжил на верхних этажах, сгоняют вниз, часть сразу отстреливают, из других формируют бригады, которые стаскивают трупы в кучи, а третьих угоняют куда-то. Трупы жгут. Это все, что мы успели понять, но надо еще разведданные собирать, потому что вообще-то пока ничего не ясно.
— Они угоняют людей? — Игорь выпрямился. — Куда? Это же важно. Для чего им пленники, их ведут в одно место или нет? Вообще есть система какая-то? Кого из тех, кто не отравился, они предпочитают убивать, кого угоняют?
Курортник выпустил ноздрями дым.
— Людей гонят на юг, кажется. А, Костя?
— Не знаю, мы ж только ночью видели. Хотя вроде в одном направлении всех уводят. К Красной площади, что ли?
— К Кремлю? — снова влез в разговор Хорек. — Надо ехать туда!
— Зачем это? — удивился Лабус.
— Чужаки забрали его отца, — пояснил Игорь. — Еще в первый день, он его с тех пор везде выглядывает. Хорь, сейчас мы к Кремлю не поедем.
Хорек поник, но возражать не стал — он вообще последнее время, как заметил Игорь, вел себя потише и больше слушался.
— Вы потому на броневик напали, что он один ехал?
Курортник бросил окурок на пол и раздавил подошвой ботинка.
— Ну да. Мы вообще-то 'языка' хотели взять, поэтому ручные гранаты не стали использовать. А то бы вам конец.
Все замолчали. Пленник внизу пошевелился, Игорь заглянул в раскрытый люк. Чужак сидел на ступеньках в неудобной позе и смотрел на него, часто моргая. Стягивающая рот повязка намокла от крови — Багрянец сквозь ткань разбил ему губы. Что там за мысли в этой светловолосой голове, какие чувства? Одно Сотник мог сказать точно: чужак их не боится. Ничего, скоро начнет бояться, подумал он и отвернулся. Дождь почти стих, было пасмурно, прохладно и сыро, в помещение под куполом задувал зябкий ветерок.
— Парни, а как вы в охрану ФСБ попали? — нарушил молчание Багрянец. — Я б тоже хотел, туда спортсменов берут?
— В армии отслужили, — пояснил Лабус, — подали в ФСБ документы, проверку прошли, после этого попали в штат учебного подразделения. Повысили квалификацию и получили прапорщиков. Стали работать. Так до капитана можно дойти. То есть можно и выше, но тогда надо академию ФСБ заканчивать. А ты хочешь, чтоб тебя за то что ты спортсмен только, взяли?
Он улыбнулся. Игорь поднял голову, ощутив взгляд Курортника, который в упор смотрел на него.
— Капитан… Буду тебя капитаном называть, хоть ты и гражданский теперь. Что ты дальше делать собирался?
— До того, как мы с РПГ и СВД в клешнях появились, — хмыкнул Лабус.
— Схрон подыскивать, — ответил Игорь. — Думал, подвал под магазином каким-то или стройку. Обосноваться там, потом людей еще найти. Таких… — он искоса окинул взглядам Хорька с Багрянцем. — Нормальных, короче. А дальше… Я ж разведчик. Значит — разведданные собирать. Ну и действовать потом.
— А как?! — Курортник подался к нему, так сжав пальцы на магазине 'бизона', что побелели костяшки. — Я тоже думаю: действовать. Но как? Перестреливаться с противником, громить патрули? Что это даст? Сколько дней уже прошло! Что это значит? Всё, помощи не будет. Сквозь купол не пройти, да?
Сотник кивнул.
— Точно мы этого не знаем, но если бы он был проницаем — тут бы уже столько наших было…
— Не пройти, — уверенно повторил Курортник. — И наружу выхода нет. Так что делать? Нужен план. Но мы больше силовики, мы таким не занимались. Нет у нас никакого плана!
Впервые в голосе его появилась растерянность.
— А его сейчас и не может быть, — возразил Игорь. — Тут же все последовательно. Надо поставить себе четкие цели. Разработать под них стратегию. Для этого собрать тактические данные — то есть как можно больше информации о противнике, его методах, задачах, численности, структуре подчинения. Обо всем. Допрашивать 'языка', делать вылазки. Обосноваться. Провиант, боезапас… Всего мало.
— Ну, провиант… — начал Лабус и замолчал, напоровшись на острый, как десантный нож, взгляд Курортника.
Алексей Захаров шагнул к напарнику, и они негромко заговорили. Багрянец повернулся к окну, а Хорек подошел к Игорю, схватил его за рукав, заставил опуститься на корточки, и зашептал:
— Сотник, давай с ними останемся! Они классные! ФСБ! Давай, скажи им, что мы с ними…
— Да они…
— Ну, скажи же!
Игорь отстранил его и выпрямился, когда спецы повернулись к ним.
— Вот что, капитан, — сказал Курортник, — и вы, парни. Насчет боезапаса, провианта и схрона… Пошли-ка с нами. Покажем вам одно место.
И, не ожидая ответа, он нырнул в люк. Багрянец с Хорьком посмотрели на Сотника, тот кивнул. Лабус пропустил их на лестницу, с которой донеслось: 'Встать! Вперед шагай!', и стал спускаться последним.
Когда они очутились в зале, пленник стоял лицом к стене, а Курортник осторожно выглядывал в окно.
— Только что снаружи на велосипедах проехали, — сообщил он. — За сквером, я плохо разглядел. Несколько подростков.
Подняв АК стволом к потолку, Игорь встал рядом и тоже выглянул.
— Куда идем, Курортник? — спросил он.
