Тот покосился на него.
— Какой у тебя позывной был?
— Очень простой: Сота.
— В общем, тут недалеко, Сота. Все готовы? Сейчас берем из автобуса оружие, сколько можем унести. Выходим через ту дверь, вдоль сквера, на другом конце — улица, видите? К ней, дальше во дворы, пройдем до одной шестнадцатиэтажки. В общем, увидите.
— Эй, а броневик-то? — спросил Багрянец. — Что, тут бросим, и автобус ваш?
— Противник в этом месте уже побывал, — возразил Лабус. — Если сунется опять… Ну, найдет наши машины и заберет себе. Но может и не сунуться. Мародерам тоже уже нечего в этой церкви ловить, сами видите. А ночью мы машины отсюда перегоним.
Забрав из автобуса часть оружия, они пересекли сквер. Курортник, выставив перед собой ствол 'бизона', бежал впереди, Игорь замыкал. Миновав первые дома улицы, отряд свернул во дворы, пересек квартал. Быстро темнело. Добравшись до высокого дома, между первым и вторым подъездов которого к проезжей части шел асфальтовый пандус, ведущий в подземный гараж, спецы свернули туда.
— В гараже, что ли, прятаться хотите? — спросил Багрянец.
— Не боись, Павлуха, сейчас все поймешь, — ответил Лабус, бесшумно двигаясь вслед за Курортником, который спешил мимо брошенных машин, стоящих в ряд под стеной гаража. Оба включили фонарики — в гараже было совсем темно.
Открыв дверь щитовой в дальнем конце гаража, Курортник сделал остальным знак остановиться. Донеслось звяканье, скрежет, потом он сказал:
— Гаси, Лабус.
Они выключили фонарики.
— Сюда шагайте, на голос. Не хочу вам пока что показывать вход.
Лабус добавил:
— Павлуха, 'языка' покрепче держи, чтоб не свинтил.
В темноте раздались шаги. Багрянец выругался, громко засопел Хорек.
— Так, пацан, давай… Теперь капитан — ты где там? — позвал Лабус. — Ага, шагай. Вот так…
Раздался щелчок, гудение — и электрический свет озарил просторное помещение. Игорь заморгал.
Стол, две кровати, шкаф с холодильником, электроплита. Здесь была даже имитация окон, а за ними — большие фотографии обычных московских улиц.
— Три комнаты, — пояснил Лабус, входя последним и стягивая с головы шлем. — Энергию генератор дает, горючка к нему есть. На неделю, думаю, где-то хватит. Ну что, необычно оно вам как-то, да?
— Ну да, вообще-то, — согласился Багрянец, заталкивая в угол помещения чужака, который с любопытством оглядывался. — Это ж прям ваще как пещера Алладина ёксельная какая-то!
Лабус усмехнулся.
— А в действительности — обычное дело.
— Товарищ прапорщик, но что это такое?!
— Такие объекты делаются на случай нападения на ОПа или для каких-то особых операций, когда надо нырнуть быстро куда-то, скрыться.
— Их что, много? — еще больше изумился курсант
— Подобных 'квартирок', Павлуха, по Москве полно. Не обязательно таких, всяких. Есть просто небольшие каморки закрытые, где только сейф в стене, а в сейфе сухой паек. А есть и большие. В них можно попасть через всякие вентиляционные отдушины, через двери неприметные в подворотнях — совсем задрипанные вроде, ржавые, а на самом деле очень крепкие, хрен откроешь, если не знаешь как. Через люки в подвалах, из дренажа… Короче говоря, это называется: 'объект укрытия'.
— А подземные пути между ними есть? — спросил Игорь.
Курортник, перекинув через голову ремень 'бизона', присел на диван у стены и положил оружие рядом.
— Между некоторыми — да, есть маршруты. Они обычно не относятся ни к метро, ни к канализации. Когда-то, может, и относились, но теперь от всего отрезаны, самостоятельные.
— И вы их все знаете?
— Полный список у начальника отделения, — ответил Алексей Захаров. — Мы — только те, с которыми работали. То есть пять.
— Так, а это что? — спросил идущий впереди Леша.
Они остановились, когда впереди раздался приглушенный шум. Донесся он из-за глухой металлической двери с засовом и квадратной решеткой на высоте лица, которой заканчивался коридор.
— Почему встали… — начал Яков, но Кирилл, оглянувшись, прижал палец к губам, и агроном умолк.
Стало темно — Леша выключил фонарик.
— Слышишь шум в темноте — пойми, что шумит, — тихо пробормотал Кир.
Звуки усилились — плеск и цоканье. Кто-то бежал за дверью, да не один. Будто ледяной волной, Кира окатило страхом — как тогда, ночью в развалюхе бабы Пани. Он даже отпрянул слегка, и в спину ему уперлась ладонь Якова.
— Что ты? — едва слышно спросил агроном.
— Я… — начал Кирилл сдавленно, не в силах описать свои чувства. — Это та же тварь. Она будто излучает что-то. Только теперь их много!
Плеск и цоканье усилились, издавала их явно не одна и не две пары лап. Существа бежали мимо двери. Яков тоже ощутили темную волну, расходящуюся вокруг неведомых тварей, и пальцы его судорожно сжали ткань куртки на спине Кира. А вот Леше все было нипочем. Он снова включил фонарик, направив луч в пол, бесшумно подобрался к двери и посмотрел между прутьями решетки. Звуки начали смолкать; вскинув фонарик, Леша направил луч наружу. Последнее едва слышное 'цок-цок' донеслось из-за двери, и стало тихо.
— Ну хорошо, — сказал он, оглядываясь, — убежали крысы, чего вы застыли там? Сейчас я замок открою, дальше пойдем.
— Это не крысы, — возразил Кир, стряхивая оцепенение. — Не так бежали.
— Посвети мне, Кирюха. Да нет, не включай, мой возьми.
Кир взял фонарь, и Леша склонился над засовом.
— Не вижу замка, — продребезжал он, дергая ржавый брус. — Что ж не открывается? Ржой схватился. Не крысы, говоришь? И как же они 'не так' бежали?
Кир не сразу сообразил, что последние слова обращены к нему. Он неопределенно пожал плечами.
— Между цоканьем время проходило слишком большое. То есть как бы ритм не такой, как от крыс должен быть, — что-то более крупное.
— Много ты крыс слышал, — хмыкнул Леша. Повернулся к двери боком, упершись в стенку ногой, вцепился в засов и дернул. Тот рывком съехал в сторону, старика качнуло к стене. — Вот так! Якуша, готов?
— Всегда готов! — откликнулся тот.
— Кирюха, а ты посторонись, раз у тебя только холодное оружие.
Кир отступил назад, Яков с ружьем на изготовку протиснулся мимо него. Леша молодецким ударом ноги раскрыл дверь, они сунулись в проем, выставив перед собой стволы, оглядели помещение. Кир взял фонарик с пола, посветил. Спутники вышли из коридора, и он шагнул за ними, отдав фонарь Леше.
Круглое помещение наполнял тихий-тихий шелест, будто эхо сотен далеких шепчущих голосов. В стене темнели круглые отверстия в человеческий рост, Кир насчитал их дюжину — двенадцать больших труб сходились сюда со всех сторон. Шумы доносились из них. Пол неровный — пологий конус, в центре которого начинался колодец. Метрах в пяти над головой стены становились наклонными и сходились к пятну света далеко-далеко вверху. Сумеречного, серого дневного света.
— Так, ага, а ну-ка… — Леша скинул рюкзак, присел и расстегнул его.
