прямоугольник с почти прямым потолком.
— А ведь по описанию Якова, лэптоп где-то в этом районе потерян, — заметил Курортник. — Может, прямо тут, под нами. Поискать, что ли?
— Это когда вражеские патрули вокруг шастают? И вообще, черт его знает, где именно он потерян, Кирилл этот толком не описал место.
— А ты заметил, что порталов последнее время почти не стало?
Костя кивнул, не отрываясь от бинокля:
— Да, раньше постоянно в разных местах загорались и гасли, а теперь не видно их. Ну, кроме этого, большого. И еще рогачи исчезли.
— Рогачи… а, коровы те. На это я не обратил внимания.
— Ясное дело, ты от сельских реалий далек, горожанин. А я вот заметил: раньше их много было, а теперь совсем нет. Почему?
— Потому что в городе их нечем кормить?
— Точно. Скорее всего, рогачей перегнали куда-то в область. Весна вон в самом разгаре, трава уже появилась, да и по деревням можно корма всякие найти. Ну что, снимаем наблюдением?
— Угу, пора возвращаться.
Костя привстал, но снова улегся, когда со стороны лагеря полился гул.
— Леха, на портал гляди!
— Вижу.
Огромная дымная спираль клубилась, из центра ее били трескучие молнии. По всему лагерю чужаки поворачивались к порталу, опускались на колени, потом укладывались на мостовую, лицами вниз, скрещивая ладони на затылках.
— Подожди, они что, молятся? — удивился Курортник.
Сквозь гул портала донесся хор что-то напевно завывающих голосов.
— Ага. Или просто защитная поза у них такая.
Облако полыхнуло режущим глаза изумрудом, и воздух со всех сторон устремился к порталу. Засвистел ветер, упал стоящий ближе к эпицентру шатер, кого-то поволокло по асфальту… Центр спирали вскипел, в нем набух дымовой пузырь. Лопнул, выпустив сноп молний. Громовое «ГРУУХ!» разнеслось над Красной площадью — и портал исчез.
Скрипнув, слегка качнулась стена с огрызком перекрытия, на котором лежали напарники. Где-то посыпались остатки стекла.
— Э, а ну давай-ка вниз! — засуетился Лабус, вешая СВД за спину. — А то я, ты знаешь, высоту не очень…
Один за другим они нырнули в проем и полезли вниз по пожарной лестнице, идущей сбоку от ряда окон. Теперь напарников можно было легко заметить с улицы, да и с площади, стоит кому-то кинуть взгляд в их направлении. С утра мимо наблюдательного пункта трижды проезжали патрули, недавно под охраной двух БПМ прополз грузовик с прицепом, пушкой на колесном лафете, а следом проехала машина с кожаной цистерной — Курортник предположил, что в ней перевозят газ, из которого заправляют БХМ. А может воду, возразил на это Лабус. Или горючку. Или… да черт их знает, что там может быть. Вообще, чувствовалось, что центральный район Москвы вокруг большого портала, который теперь так внезапно и громко исчез, варханы заняли основательно.
Лабус с Курортником достигли второго этажа, когда сзади донесся гул мотора. Они замерли, повернув головы.
Мимо дома катил броневик, над люком которого торчала короткая мачта с тремя направленными в разную сторону рупорами. От них вдоль мачты сбегали провода. За броневиком ехала пара тачанок с варханами-водителями, а впереди шли четверо людей в обычной городской одежде. Поверх нее были накинуты кожаные куртки, которые носили рядовые бойцы орды. У троих на правой руке — фиолетовые повязки.
Пятый москвич, крупный светловолосый мужчина в джинсовом комбинезоне и безрукавке, с повязкой прямо на толстом бицепсе и с микрофоном в руках, сидел на краю башенки, привалившись спиной к мачте. Все столичные жители были в кожаных варханских шапках, и под одной зоркий Лабус углядел что-то белое, похожее на край повязки. А еще ему показалось, что четверо из пяти, включая мужика на башенке, наголо обриты, во всяком случае, из-под шапок не торчали волосы.
Машины миновали остатки здания, направляясь к Москворецкой набережной, когда из рупоров полился грубоватый сиплый голос:
— Москвичи! Теперь вам нечего бояться! Незачем скрываться, не прячьтесь в развалинах! Война окончена! Вступайте в Силы Городского Правопорядка! Вы получите пищу, кров, оружие и уверенность в завтрашнем дне! Не прячьтесь, выходите на улицы, идите в отряды СГП! Конец страху и голоду! В наших лагерях вас ждут горячая пища и вода, а так же спокойствие и уверенность в завтрашнем дне!
Голос смолк. Машины начали поворачивать, когда он зазвучал вновь:
— Москвичи! Теперь не надо бояться, не надо прятаться! Выходите из развалин, война закончилась! Силы Городского Правопорядка ждут вас, вы получите еду, крышу над головой, вам выдадут оружие и…
Слова далеко разносились по пустынным улицам, отражались от стен, эхо повторяло их в лабиринте развалин. Машины с людьми уже скрылись из виду, а Костя с Алексеем все еще слышали отголоски призывных выкриков.
Лабус спрыгнул с лестницы первым, выхватив ПМ, взбежал на кучу, состоящую из кусков бетона, гнутой арматуры и части ограждения — остатков балкона. Посмотрел вдоль улицы влево, вправо.
Курортник встал позади кучи, Костя оглянулся и кивнул:
— Чисто.
Большой бетонный осколок под его ногами зашатался, когда Костя начал поворачиваться. Из-под осколка торчало что-то покатое, пластиковое, на нем была эмблема: надкусанное яблоко. Костя присел, схватился за край осколка. Пальцы почти коснулись пластика.
— За мной! — Алексей побежал вдоль стены, и Лабус спрыгнул на землю. Прислушался — и поспешил вслед за напарником, так и не заметив лежащего под бетонным осколком лэптопа.
Они нырнули во дворы возле улицы Варварки, потом спустились в подземный переход метро «Китай- город», после него прошли еще метров сто и свернули на север по Спасоглинищевскому переулку.
— Как думаешь, выяснил полковник что-то у «языка»? — негромко спросил Лабус, выглядывая над «тойотой» с обгоревшими колесами. — Чисто.
— У него мало времени было, — ответил Курортник и перебежал к здоровенному зеленому «форду».
— Ну, мало… Зато он лингвист, военный переводчик. Семь языков знает — сам говорил. Полиглот! А варханы болтают похоже, в смысле, на нас похоже, я вроде многие слова узнаю. Хотя все равно ни черта не понимаю.
— Говорю тебе: толком он пока ничего узнать не мог.
Прячась за машинами, они пересекли улицу, из-за поворота которой эхо донесло монотонный сиплый голос:
— …Не прячьтесь, выходите к нам! Конец страху и голоду! Силы Городского Правопорядка…
— Вот же тоскливо они как… — пробормотал Лабус и вдруг усмехнулся. — А друг у Якова — ну, смешной старикан! Вчера, когда ты дежурил, рассказывал мне, как в Ливии еще в семидесятые консультировал тамошних армейских, когда они с Египтом сцепились. Там такие случаи были…
— Ладно, не отвлекайся. Чисто, пошли.
Впереди между домами была небольшая школа, во внутреннем дворике ее стоял спец-автобус, а рядом, наполовину в проломе стены, — отремонтированный броневик.
После атаки варханов было решено покинуть схрон в подземном гараже — зачистив территорию, чужаки устроили лагерь прямо за поворотом, в Самотечном переулке, и возле шестнадцатиэтажки стало опасно. Другие известные эфэсбэшникам «объекта укрытия» находились в дальних районах Москвы. Сутки ушли на то, чтобы найти новое пристанище и потихоньку перевести машины туда. Из помещений в гараже забрали все, что можно, Костя при помощи Багрянца, инструментов и отборных матов сумел даже размонтировать генератор, который теперь стоял в столовой школы, снабжая электричеством холодильники
