— За победителя состязаний Димоэта и выпускника острова Брагги как за обычного элоха? — усмехнулся собеседник. — А если он половину моих ребят положит?
— Сколько ты хочешь? — устало спросил Дилеоар.
— За первого, как обычно. А за второго — впятеро больше. И еще в восемь раз больше за каждого моего погибшего, если он станет защищаться.
Какое-то время элиран шестой грани размышлял. Затем пригубил напиток из кружки, что стояла перед ним и кивнул:
— Хорошо, согласен. Но только в том случае, если золотых при нем не окажется. Здесь мне придется поверить тебе на слово, Безгубый.
— Разве я когда обманываю? — неприятно рассмеялся собеседник элирана. — Еще что-нибудь надо?
— Пока все. Деньги принесу завтра. Но у этого Мейчона с собой куча золотых.
— Не волнуйся, не обману. Найдем золотые, значит плату не потребуем.
Дилеоар встал.
— Пролайн, — крикнул незнакомец, — проводи гостя.
Трэггану словно очнулся от объявшего его кошмарного сна. Это — не сон. Трудно поверить, но это происходит в действительности. Собеседник элирана шестой грани, обвинившего Трэггану в убийстве монаха, является никто иной, как знаменитый разбойник Гэфрину Безгубый, за голову которого король Реухала обещал аж триста золотых.
В этом не могло быть сомнений.
Вот, оказывается, почему он неуловим. Здесь, глубоко под землей, в лабиринтах ходов земляных червей разбойники обустроили свое логово, может целый разбойничий город под Городом Городов.
Но чтобы элиран разговаривал с разбойником… Одно это чудовищно, невозможно. Нет, Трэггану не ребенок, подлостей и вероломства он увидел предостаточно в своей жизни. Тогда почему он удивлен, почему опустились руки от услышанного и увиденного? Элиран хочет свалить на него убийство монаха, а сам замышляют смерть двух людей. Трэггану наплевать на первого, но Мейчон…
Руки быстро подняли арбалет на уровень щели и Трэггану прицелился. Дилеоар не выйдет отсюда живым. Он собирается убить не стража порядка, а преступника, вступившего в сговор с разбойниками… И рука Трэггану не дрогнет.
Мейчон недостаточно хорошо знал город и решил идти теми же переулками, что шел сюда с элиранами — зрительная память у него была отменная. Правда, шел он сюда, когда было еще светло. Факел на несколько шагов освещал дорогу и смутно вырывал из темноты стены домов.
Мейчон направился ко входу в элиранат, чтобы оттуда начать путь.
— О-о, красавчик! — Услышал он голос давешней девицы в красном платье. — Откуда ты взялся? Я тебя тут жду-жду, понимаешь, а ты во откуда идешь!
— Что ты хочешь? — мрачно спросил ее Мейчон.
— Как что? — удивилась девица. — Я ж тебе сказала, что люблю тебя, красавчик. Хочешь?
В свете своего факела Мейчон увидел как она залезла рукой в разорванный ворот и вытащила оттуда левую грудь, соблазняя его.
— Хороша, красавчик, правда?
Мейчон вздохнул. Он не был с женщиной с… С тех пор, как увидел впервые Сейс. Сейс больше нет, он ее никогда не увидит. А эта стоит рядом и от нее пахнет… женщиной. Никто не займет место Сейс в его сердце, никто. Но ведь с ней он даже поцеловался всего один раз.
— Мне нужно в «Сладкую свободу», — сказал Мейчон. — Ты знаешь, где это?
— Зачем тебе куда-то, красавчик? Пойдем со мной и я подарю тебе полную свободу. И такую сладкую- сладкую…
Она прижалась к нему, стараясь держать лицо подальше от его факела, и обняла руками.
Мейчон не отстранил ее, он поднял факел выше, чтобы не опалить ей волосы.
Он чувствовал в себе некую раздвоенность. Сейс… Ее лицо стоит перед глазами.
А от этой, чье имя он не знает, так сладостно-странно пахнет развратом и дурманом, что трудно заставить себя оставаться равнодушно-бесстрастным. Но в его-то положении тратить время на девок…
А какое, собственно, положение? Друг в смертельной опасности, да. Но что сейчас, в данный момент, он может сделать? Только зайти в «Сладкую свободу», убедиться, что Трэггану там нет (а вряд ли он уже там, раз подземный ход ведет аж за город) и идти спать. Несколько часов ничего не изменят. Или изменят для Мейчона очень много, но друга-то как раз это никак не касается и на его судьбе не отразится.
— Как тебя зовут? — наконец спросил Мейчон.
— Сейс, красавчик. А тебя — Мейчон, да? Я правильно запомнила?
Мейчон непроизвольно отстранил ее от себя.
— Как… Как ты сказала тебя зовут?
— Я что невнятно говорю, красавчик? — захихикала девка. — Мамка меня Сейс назвала, как благородную. Но можешь кликать меня Белкой, так в кабаках зовут, я привыкла.
Мейчон молча смотрел на нее в свете факела. Она была под действием дурманящих фруктов, но от этого нисколько не теряла своей несколько грубоватой привлекательности. Она ни капли не напоминала Сейс, наоборот — полная противоположность. И он хотел ее. Но имя… Имя!.. Великий Димоэт, все во власти твоей!
— Ты что, не любишь меня, красавчик? — обиделась девка. — А я-то, дура, ждала тебя, ждала-ждала. Давно бы уже посговорчивей ухажера нашла.
— Хорошо, — решился Мейчон, — идем. И куда?
— Да хоть куда, красавчик, — она снова прижалась к нему и провела губами по его небритой щеке, — хоть в твою «Сладкую свободу». Комнаты для свиданий везде имеются… У тебя деньги-то на кабак найдутся, красавчик?
— Найдутся, — кивнул Мейчон. — Дорогу знаешь?
— А тут всего две дороги. Одна — к Храму Правосудия и королевскому дворцу. Зачем нам туда — там нет кабаков. А по той улочке, как раз выйдем куда надо. С тобой мне ничего не страшно, красавчик.
Только сейчас Мейчон подумал, что, может быть, ей боязно было идти одной по ночным улицам и поэтому она ждала его.
— А где твой дом… Белка?
— А мой дом там, где спать лягу, красавчик. Хочешь, заведем дом вместе?
Мейчон взял ее правой рукой за талию, ощущая при этом давно забытую сладость, и повел к улочке, по которой несколько элиранов с факелами вели новых задержанных. Мейчон на всякий случай прижался к высокому каменному забору, пропуская процессию — видеть толстое улыбчивое лицо гостеприимного элирана Ведиггу ему больше не хотелось.
Улочку пересекала другая, более широкая, на ней были разложены в специальных очагах костры.
— Пойдем здесь, красавчик, а то там совсем темно, хоть и ближе. С тобой мне ничего не страшно, но зачем нам приключения? Я тебя люблю, милый, пойдем быстрее. Слушай, а зачем нам твоя «Свобода»? Пойдем к Плешивому Эрру, там я всех знаю…
Навстречу им двигалась до верху нагруженная телега, больше напоминающий армейский фуражный фургон. Рядом с ней шли три человека с факелами.
— Что это? — спросил спутницу Мейчон.
— А-а, обычное дело, красавчик. Сейчас же время торговцев. Главные улицы битком забиты — у кого- нибудь телега сломалась и все стоят. Тут объездной путь, зато свободный. Не обращай внимания. Вон за тем углом, пройти еще немного, кабачок Плешивого, называется «Удивительная пустошь», там чистые комнаты, красавчик, я знаю…
Мейчону было все равно куда идти — лишь бы побыстрее. Он не потерял голову, словно мальчишка, едва вышедший из боевого монастыре, нет. Но решение принято и оттягивать действо нет смысла.
— Красавчик, — щебетала девка, — ты такой…
Они поравнялись с телегой. На козлах спал пожилой мужчина; другой, рядом с ним, с поводьями в руках, что-то напевая, вглядывался вдаль плохо освещенной улицы. Один человек с факелом шел впереди, двое других двигались по обочине, внимательно глядя больше под ноги, чем по сторонам. Обычные работники
