Кендрик опробовал на вас свое известное всем копье?
Диана повернулась к нему, в бешенстве от того, что он позволил себе задать вопрос, который был внутренним делом их семьи.
– Вас это не касается! – резко ответила она.
– Нет, меня это очень даже касается! – возразил Дональд, прищурившись и глядя прямо на нее: – Я хочу знать, как моя будущая жена поживала в объятьях моего смертельного врага.
Она взглянула на него так, словно он был паразитом, ползущим по полу:
– Тогда почему вы спрашиваете меня об этом?
– Отвечайте, ляжете ли вы на брачное ложе девственницей? – Дональд с такой силой хватил кулаком по столу, что его бокал опасно закачался.
Диана холодно улыбнулась в ответ:
– Так как вас не будет со мной на брачном ложе, это вас не касается. – Она подняла голову, наблюдая, как он воспримет сказанное.
– Хватит! – гневно приказал Роберт, прежде чем Дональд смог что-либо ответить. Он взглянул на нее: – Мы должны знать, что случилось с тобой в Рат-на-Иоларе. И мы должны знать это сейчас же!
– Так что вы хотите знать? – спросила Диана. Хотя голос ее был спокоен, Диана сжала руки, чтобы они не заметили, что они дрожат. Во власти Роберта было изгнать ее из Сидена. Но и она не могла отказаться отвечать на его вопросы. Она не могла отказаться отвечать ни на чьи вопросы, кроме собственных.
Роберт покраснел – явный признак того, что он взбешен. Он подошел ближе и наклонился к ней.
– Он использовал тебя, да? Скажи, да или нет! – требовал он.
– Вы не поверили бы, если бы я стала отрицать. – Она прямо смотрела ему в глаза.
Роберт склонил голову.
– Поверил бы, – мягко сказал он, – если бы ты подтвердила обратное и дала мне слово.
Диана наклонила голову. Для Роберта, она ясно понимала, это принципиально важно. Даже защитные сооружения Рат-на-Иолара не были так важны для него.
Роберт поднял подбородок.
– Так как ты ничего не отрицаешь, надо понимать, ты, очевидно, больше не девица. – Он подождал некоторое время, и когда ответа не последовало, продолжил: – Какой мужчина теперь захочет взять тебя, Диана Мак-Ларен! – язвительно сказал он. – Шлюха. Ты должна была убить себя, но не отдаться ему!
Диана оглядела зал. Мужчины, которые всю жизнь обращались с ней с почтением и восхищением, теперь отводили глаза, словно не желая видеть ее позора.
Она вновь взглянула на брата, который смотрел на нее так гордо, словно одержал победу.
Здравый смысл подсказывал ей быть осторожной. Но усталость пересилила, и Диана сорвалась.
– Если бы я попала в плен к такому, как ты, я действительно убила бы себя, – заявила она.
Пощечина была неожиданной и грубой, наотмашь. Хотя она и отступила на шаг, ей не удалось все же удержаться на ногах. Сибель поспешила ей на помощь, но Диана жестом остановила ее.
– Даже мой враг не позволял себе так вести себя! – глухим напряженным голосом сказала Диана.
Неожиданно и стремительно Роберт схватил ее за руку и высоко поднял ее.
– Есть ли кто-нибудь среди вас, кто заступится за эту использованную, оскверненную женщину? – спросил он.
И вновь все отводили глаза. Резким движением Диана вырвала руку. Лицо Роберта светилось от удовольствия. Ни один мужчина не встанет на ее защиту. Такого не могло произойти до похищения. Роберт, чуть повернувшись, обменялся взглядами с Дональдом. Они улыбнулись друг другу.
– У вас есть еще вопросы ко мне? – требовательно спросила Диана.
Роберт вновь повернулся к ней.
– Не сейчас. Ты можешь идти, – разрешил он.
Высоко подняв голову и распрямив плечи, Диана гордо вышла из залы, Сибель следовала за ней. Как только они пришли в покои Дианы, Сибель быстро схватила полотенце и намочила его в чаше с холодной водой, стоявшей на туалетном столяке.
– Ох! – воскликнула она в отчаянии, рассматривая щеку Дианы. – Уже меняет цвет.
Диана слабым движением приказала Сибель удалиться и убрать мокрое полотенце и тяжело опустилась на стул, стоявший рядом с ней. Откинувшись на спинку, она положила ладонь на лоб и неподвижно уставилась в огонь. В пламени очага она видела высокого золотого рыцаря таким, каким он предстал перед ней в тот день в долине под Эдинбургом. И все же не игра света создала его образ: это была ее собственная память, и образы, рожденные ею, были мучительно живыми воспоминания, которые останутся с ней навсегда.
Сибель отложила полотенце и подошла к кровати Дианы. Через некоторое время она обернулась и, прежде чем спросить, несколько мгновений смотрела на нее.
– Может быть, нам стоило остаться? – неуверенно прошептала она.
Диана, наклонив голову, взглянула на свою служанку. Последовало долгое молчание, прежде чем она ответила:
– Это самообман думать, что все могло сложиться по-другому.
