Он видел улицу, делящую лагерь пополам, и за ней уборные. Он видел десятки хижин. В нос ему бил вонючий запах пота, плесени и мочи. Живые мертвецы стояли везде - живые мертвецы в лохмотьях, живые мертвецы в набедренных повязках, живые мертвецы в саронгах - высохшие скелеты.
- Вы хорошо себя чувствуете? - заботливо спросил Кинг. - Что-то вы плохо выглядите.
- Со мной все в порядке. Кто эти бедолаги?
- Просто парни, - сказал Кинг. - Офицеры.
- Что?
- Конечно. Что-то с ними не так?
- Вы хотите сказать, что это офицеры?
- Точно, все это офицерские хижины. В тех бараках живет начальство, майоры и полковники. Около тысячи австралийцев и... англичан, - быстро сказал он, - в хижинах к югу от тюрьмы. Внутри самой тюрьмы живут около семи или восьми тысяч англичан и австралийцев. Все рядовые.
- Они все выглядят подобным образом?
- Не понял, сэр?
- Они все выглядят подобным образом? Они все вот так одеты?
- Конечно. - Кинг рассмеялся. - Догадываюсь, что вы имеете в виду. Они действительно похожи на кучу бродяг. Это меня никогда не волновало.
Потом до него дошло, что Форсайт критически рассматривает его.
- В чем дело? - спросил он, погасив улыбку.
Со всех сторон на них смотрели люди. Среди них был и Питер Марлоу. Но все соблюдали дистанцию. Все они задавались одним и тем же вопросом действительно ли их глаза видят человека, который похож на настоящего мужчину с пистолетом на поясе и который разговаривает с Кингом.
- Почему вы так отличаетесь от них? - поинтересовался Форсайт.
- Не понял, сэр?
- Почему вы одеты подобающим образом, а они все в лохмотьях?
Улыбка Кинга вернулась на свое место.
- Я следил за своей одеждой. Они, думаю, нет.
- Вы выглядите вполне здоровым.
- Не таким здоровым, как мне хотелось бы быть, но вполне в хорошей форме. Хотите, я покажу вам лагерь? Думаю, вам нужна помощь. Я могу свистнуть сюда некоторых ребят, собрать команду. Лагерные припасы так малы, что о них не стоит и говорить. Но там в гараже есть грузовик. Мы могли бы поехать в Сингапур и освободить...
- Как получилось, что вы здесь - единственный в своем роде? - оборвал его Форсайт, слова били как пули.
- А?
Форсайт грубовато показал пальцем в сторону лагеря.
- Передо мной, наверное, двести или триста человек, но вы единственный, который одет. Все люди не толще бамбука, но вы, - он повернулся и посмотрел на Кинга, взгляд его стал жестким, - вы в хорошей форме.
- Я такой же, как они. Просто я не зевал. И мне везло.
- В такой дыре нельзя говорить о везении!
- Конечно, можно, - не согласился Кинг. - И нет ничего плохого в том, чтобы следить за своей одеждой, и нет ничего дурного, чтобы следить за своим здоровьем. Человек должен заботиться о собственной персоне. В этом нет ничего дурного!
- Вовсе нет ничего дурного, - согласился Форсайт, - при условии, что это делается не за счет других. - Потом пролаял: - Где казарма коменданта лагеря?
- Вон там. - Кинг показал. - В первом ряду бараков. Не знаю, что это на вас нашло. Я думал помочь вам. Думал, что вам нужен кто-то, кто введет вас в курс дела.
- Мне не нужна ваша помощь, капрал! Как вас зовут?
Кинг пожалел, что влез с предложением о помощи. 'Сукин сын, - подумал он в бешенстве, - вот как ты отвечаешь на предложение о помощи!'
- Кинг, сэр!
- Вы свободны, капрал. Я не забуду про вас. И уж будьте уверены, при первой же возможности встречусь с капитаном Брафом.
- Что, черт возьми, все это значит?
- Это значит, что я нахожу вас очень подозрительным, - выкрикнул Форсайт. - Я хочу знать, почему вы здоровы, а остальные нет. Для того чтобы быть здоровым в подобном месте, надо иметь деньги, а способы их получения весьма ограничены. Очень ограничены. Первое - это доносы. Потом продажа еды или лекарств...
- Будь я проклят, если соглашусь с подобной чепухой...
- Вы свободны, капрал! Но не забудьте, я с этой минуты считаю своей обязанностью приглядывать за вами!
Кинг совершил над собой невероятное усилие, чтобы не ударить капитана.
- Вы свободны, - повторил Форсайт, потом зло добавил: - Убирайтесь с моих глаз!
Кинг отдал честь и ушел, кровь застилала ему глаза.
- Привет, - Питер Марлоу преградил ему путь. - Бог мой, хотелось бы мне иметь ваши нервы.
Глаза Кинга прояснились, и он прокаркал.
- Привет, сэр. - Он отдал честь и собрался идти дальше.
- Бог мой, Раджа, что, черт возьми, происходит с вами?
- Ничего. Просто... просто нет настроения разговаривать.
- Почему? Если я чем-то обидел вас или надоел, скажите. Пожалуйста.
- Это не имеет никакого отношения к вам. - Кинг выдавил улыбку, но в душе он кричал. 'Господи, что я сделал не так? Я кормил этих ублюдков и помогал им, а теперь они смотрят мимо меня, как будто меня здесь больше нет'.
Он оглянулся и увидел, что Форсайт прошел между двумя хижинами и исчез из виду. 'И он считает меня доносчиком', - мучительно думал он.
- Что он сказал? - спросил Питер Марлоу.
- Ничего. Он... я собирался... что-нибудь сделать для него.
- Я ваш друг. Позвольте помочь вам. Разве вам мало, что я пришел сюда?
Но Кинг хотел одного - спрятаться. Форсайт и остальные растоптали его достоинство. Он понимал, что погиб. Потеряв достоинство, он потерял мужество.
- Увидимся, - пробормотал он, отдал честь и торопливо ушел. 'Господи, рыдал он в душе, - верни мне уважение. Прошу тебя, верни'.
* * *
На следующий день над лагерем прогудел самолет. Из своего брюха он выбросил парашюты с провиантом. Несколько парашютов упали на территорию лагеря. Те, что приземлились над джунглями, искать не стали. Никто не осмелился расставаться с безопасностью Чанги. Все могло быть обманом. Роились мухи, донимала жара, несколько человек умерли. Все было как всегда.
Еще один день. Потом над посадочной полосой начали кружить самолеты. В лагерные ворота вошел полковник. С ним были врачи и санитары. Они привезли лекарства. Все новые самолеты кружили и приземлялись на аэродроме.
Неожиданно в лагерь с воем въехали джипы. Важные мужчины курили сигары. С ними прибыли четыре врача. Все они были американцами. Они ворвались в лагерь, закололи американцев уколами, залили их галлонами свежего апельсинового сока, завалили едой и сигаретами, обнимая без конца - своих ребят, своих героических ребят. Они помогли им сесть в джипы и довезли до ворот Чанги, где их ждал грузовик.
Питер Марлоу с удивлением наблюдал эту сцену. 'Они не герои, - думал он, сбитый с толку. - Как и мы. Мы проигравшие. Мы проиграли войну, нашу войну. Разве нет? Мы не герои! Нет!'
Как будто сквозь туман он видел Кинга. Своего друга. Долгие дни он ждал случая поговорить с ним, но
