— Ну разумеется. Далай-лама нас не подвел, почти всем мы обязаны только ему. Воталхе давно понял, КТО истинный Хозяин Третьего рейха, и с этим существом далай-ламе не по пути. Немцы из предыдущих экспедиций нашли подземный город и сам проход. Но мы знали, когда это произойдет, и были готовы. Вернуться назад им было не суждено.
— А что случилось с профессором Зигелем? Вы наверняка видели, как я его отпустил.
— Весьма благородный жест, — улыбнулся Ворон. — И совершенно бессмысленный. Думаю, с ним все будет в порядке.
— Далай-лама говорил, что, для того чтобы существовал соседний мир, должен погибнуть наш.
— Не верь всему тому, что говорит далай-лама, — ответил Ворон. — Боюсь, он служит некой неизвестной даже нам третьей стороне... В нужный момент он помог, значит, интересы временно совпали. Тем не менее он по-прежнему враг, хитрый и очень могущественный. Он именно та фигура, которая может запросто опрокинуть чашу весов в ту или иную сторону. Нам с ним явно не по пути.
В проеме двери возник встревоженный Кречет.
— Пора уходить, нас вычислили.
— Что, уже? — поморщился Ворон. — Что-то уж слишком быстро. Ладно, уходим... Да, Леха. предупреди хозяйку, пусть тоже сматывает манатки, квартира засвечена.
Они спустились вниз, на ночную улицу, где разведчиков поджидал автомобиль.
— Куда мы поедем? — спросил Карел, забираясь на заднее сиденье.
Тихо чертыхаясь, Кречет уселся за руль.
— Как можно дальше отсюда, — неопределенно ответил Ворон, доставая из-под сиденья «шмайсер», — Готовься, сейчас действительно будет горячо...
Машина выскочила на совершенно пустой проспект, мокрый после дождя со снегом.
— Круто нас обложили... — констатировал Ворон, опуская со своей стороны стекло.
Майор обернулся.
— Я ничего не вижу!
— Сейчас увидишь! Эти твари действуют осторожно, полагают, что нам уже некуда деться...
На капот автомобиля прыгнул волк, словно только что сотканный из самой тьмы.
Кречет резко крутанул руль. Ударившись о стекло, сразу покрывшееся сеточкой трещин, волк соскользнул с капота, бросился следом за несущейся по дороге машиной. Через минуту к нему присоединились еще три зверя.
— Зачем весь этот цирк? — удивился майор, доставая пистолет. — Что им мешает перекрыть улицу?
— Действуют на нервы, — пояснил Кречет.
Деловито застрочил «шмайсер».
Обычные пули не брали оборотней, но заставили их немного отстать.
— А вот и тяжелая кавалерия...
Из-за угла выскочило несколько машин, и тут же заднее стекло брызнуло мелкими осколками.
Кречет, яростно сражающийся с рулем, матерился громко по-русски.
— Вы хотели увидеть перекрытую улицу? Получайте!
У очередного перекрестка немцы растянули железную цепь с шипами.
Разведчиков желали взять живыми.
— А вот хрен вам! — выкрикнул Кречет, по полной выжимая газ.
Ворон посмотрел на часы:
— Уложились, Леха, час тридцать...
Ночной Берлин исчез.
Еще немного проехав, машина остановилась на широкой лесной дороге.
Майор присвистнул.
Довольно ухмыляющиеся оперативники расслабленно раскурили по сигарете. Карел тоже не отказался.
Темнота у обочины пришла в движение, и на дорогу вышли два человека с болтающимися на ремнях автоматами.
— Здорово, братцы, — крикнул им Ворон. — Как тут в округе с погодой?
— Пока нормально, — ответил один из мужчин. — Сигаретки не найдется, а то уже два часа в кустах мокрых сидим...
— Угощайтесь! — Кречет протянул початую пачку.
— А где Вадим? — поинтересовался Ворон.
— Да там, у дороги, в кустах с «портатором» возится.
— Вовремя вы нас забрали, молодцы.
— Ну, так все, как договаривались, сказано в час тридцать, так мы его в назначенное время и врубили.
Карел выбрался из машины.
Сырой прохладный воздух был приятен.
Скоро настанет весна, а это всегда начало чего-то неизведанного, загадочного. Новая непройденная дорога, возможность что-то изменить, исправить.
И лучше не знать число оставшихся весен. Так интересней.
Из леса вынырнул третий разведчик, несущий в руках большой ящик с круглой проволочной антенной.
— А вот и Вадим, — донеслось из машины, — смотри, сундук не урони...
Парень не ответил, осторожно уложив в простреленный багажник свой прибор, который ни при каких обстоятельствах не должен был попасть к немцам. Оператор отвечал за него головой.
В небе вовсю светила полная луна. Отличная ночь для вервольфов.
Зябко поежившись, майор вернулся в машину, где стало невероятно тесно. Подшучивающие друг над другом разведчики уже распивали невесть где раздобытый шнапс.
Все шло как обычно.
Она очнулась в больничной палате.
К правой руке шла капельница, видны следы от уколов.
Первой мыслью было: она все-таки попала в руки НКВД. Однако отсутствие решеток на окнах, да и сама общая палата сразу же успокоили ее.
Это была самая обыкновенная больница, каких в Москве десятки, стало быть, пока что она в относительной безопасности.
С памятью творилось что-то неладное. Женщина никак не могла вспомнить, каким образом сюда попала. Странный туман в голове не давал сосредоточиться.
Чем ее здесь накачали?
Рита помнила лихорадочный бег по мертвому лесу, странного незнакомца с холодным взглядом мертвеца, спасшего ее из лап смерти и уродливых безглазых собак, идущих за ними по пятам.
Кажется, псы ей недавно снились. Возможно, они снились ей все время, пока она лежала без сознания в больнице.
Помнила, как прошла через страшный коридор, который вывел ее прямо в центр Москвы. Что же было дальше?
Вплоть до конца марта она пряталась у своей двоюродной сестры, живущей в маленьком городке под Москвой. Никто не знал, где ее искать. Но, без сомнения, ее разыскивали, тщательно просеивая через незримое сито все население Москвы.
Она была твердо уверена: если ее найдут, то это будет означать только одно — смерть.
Тьма настойчиво ее искала.
Было неясно, зачем она поехала в столицу. Хотя... Ну конечно же. В начале прошлой недели она безотчетно почувствовала сильный страх.
Через пару дней стало ясно: находиться в квартире сестры опасно. Некая сила гнала вон из подмосковного городка. Стены небольшой двухкомнатной квартиры пугали, а по ночам было трудно дышать, словно кто-то давил на грудь. Затем начались галлюцинации, и женщина не выдержала. Бросив все, она
