бежала в Москву. Дальше начинался провал. Может, она попала под машину? Рита попробовала осмотреть себя, но вроде ничего не болело.
После ужасов немецкого лагеря смерти уютная больничная палата казалась раем. Даже у сестры, находясь в относительной безопасности, она часто с криком вскакивала по ночам, боясь, что именно сейчас в ее барак придут эсэсовцы отбирать заключенных в медицинский блок.
Как правило, анненэрбовцы для своих экспериментов забирали женщин по ночам, и те уже больше не возвращались. Лишь дымила наутро труба малого лагерного крематория…
Соседки по палате особого внимания на нее не обращали. Три из них крепко спали, еще одна тоже лежала под капельницей, остальные — кто читал, кто просто смотрел в окно.
Вошедшая в палату медсестра подошла к Рите:
— Слава богу, вы очнулись.
Девушка отсоединила капельницу и дала пациентке воды.
— Как вы себя чувствуете? Голова не болит?
— Нет, по-моему, все в порядке, — неуверенно ответила Рита. — Скажите, как я здесь оказалась?
— Вы потеряли сознание прямо в метро, — доброжелательно пояснила сестра. — Документов не нашли, так что, если вас не затруднит, сообщите нам свое имя, фамилию и адрес.
— Марина Полякова, улица Карла Маркса, двадцать два, подъезд шестой, этаж третий, квартира восемь.
Медсестра тут же записала данные в тоненькую тетрадку.
— А телефон?
— Телефона нет.
— Но ведь как-то нужно сообщить вашим родственникам, где вы находитесь.
— Я живу одна, у меня нет родственников в Москве.
Девушка не удивилась, закрыв тетрадку, она лишь добавила:
— Пожалуйста, с кровати пока не вставайте. Сейчас к вам подойдет наш врач, он и решит, что с вами дальше делать.
Врач оказался смуглолицым высоким мужчиной лет сорока.
— Как вы себя чувствуете, голова не кружится? — поинтересовался он, присаживаясь у кровати.
— Нет.
— Ведь вы беременны.
Рита побледнела.
— Что вы, что вы, не стоит так нервничать, — испугался доктор, укладывая женщину обратно на подушку, — Знаете, такое иногда случается...
Он еще пытался шутить.
В сознании Риты бушевал яростный вихрь. Казалось, рухнула та самая стена, которая до поры как-то сдерживала ее кошмары.
— Пока вы спали, мы сделали некоторые анализы. Должен сообщить, что со здоровьем у вас все в порядке. Вот только наблюдается некоторое истощение. Но мы уже прокололи вам ряд витаминов. Так что ни о чем не беспокойтесь, с малышом, я уверен, все будет в порядке.
— Спасибо.
— Вы сказали сестре, что у вас нет в Москве родственников? А в других городах?
— Во Владивостоке проживает мой брат. Я приехала как раз оттуда.
— М-да, далековато. В общем, в конце недели, если хотите, мы вас выпишем, а пока я бы предпочел вас немного понаблюдать. Скорее всего, вы потеряли сознание вследствие общего истощения, мы вас быстро восстановим.
Она с нетерпением дождалась, когда он ушел и, с головой накрывшись одеялом, тихонько застонала. Что же, в конце концов, с ней происходит? Может, она спит?
Женщину охватил ужас. Происходящие с ней вещи пугали.
Бред, бред, бред... Страх усиливался, сковав холодом внутренности... и вдруг... все прошло.
Словно отрезало ножом.
Исчезли все сомнения, переживания, кошмары.
Она выбралась из-под одеяла, не понимая, что же случилось, что вызвало эти разительные внутренние перемены. Может, подействовал какой-то препарат, но доктор, кажется, ясно сказал, ей кололи только витамины...
За окном стемнело. Больные уже спали, лишь узкий луч света пересекал пол палаты, падая из-за слегка приоткрытой двери.
Голова была совершенно ясной, и мысль там билась только одна: «Нужно срочно отсюда уходить».
Рита встала с кровати. Ее вещи обнаружились в тумбочке. Она поспешно оделась и, подойдя на цыпочках к двери, выглянула в коридор.
Столик дежурной медсестры пустовал. Горела настольная лампа, рядом лежала раскрытая толстая книга.
Рита выскочила из палаты, поспешила вдоль коридора. За поворотом нашлась лестница. Однако спуститься вниз она не успела. Ее остановили голоса, раздавшиеся этажом ниже.
Несколько человек быстро поднимались по лестнице.
— В какой она палате?.. — донеслось снизу.
— В триста сорок четвертой.
— Первая цифра обозначает номер этажа, так?
— Да. Не шумите вы, черти, второй час ночи...
— Никуда она от нас не денется, здание оцеплено.
— Денисенко, заткнись!..
Люди говорили о ней. Отчего-то Рита была твердо в этом уверена.
Незнакомцы приближались и, приняв решение, женщина побежала наверх.
На четвертом этаже был точно такой же коридор, только другое отделение. Свет здесь почему-то не горел.
От темной стены отделилась фигура. Рита вскрикнула, отпрянув назад.
— Тише, — мягко произнес высокий мужчина с длинными до плеч седыми волосами, — Не бойтесь меня, я пришел вам помочь...
— Кто вы? — Женщина продолжала пятиться к лестнице.
— Вам не выбраться отсюда, дайте мне руку.
Рита медлила.
— Сейчас они поймут, что вас нет в палате, и сразу же поднимутся сюда, обыщут все здание.
Странно, но необычная внешность незнакомца внушала ей доверие, и, словно находясь в неком полузабытьи, она протянула ему свою руку.
Мужчина тут же увлек ее к окну и, прикрыв Рите рот теплой ладонью, принялся ждать. «Что он делает?» — мелькнула и исчезла паническая мысль.
На лестнице раздались шаги, на этаж ворвались несколько мужчин в черных кожаных куртках.
— Сбежала, сука...
— Еременко, включите свет...
— Да хрен его знает, где он тут включается.
— Так найдите...
В полутьме щелкнул тумблер, и больничный коридор тут же залился ровным желтым светом.
— Ни черта тут нет, этот этаж на ремонте. Люди в коже открывали двери абсолютно пустых палат.
Рита не сразу поняла, что они ее не видят. Ни ее, ни странного седоволосого незнакомца. Смотрят прямо на них и не видят, словно перед ними ДЕЙСТВИТЕЛЬНО никого нет.
Женщина бросила взгляд на своего спасителя. Тот ей едва заметно кивнул, ободряюще улыбнувшись.
— Что там с чердаком? Пахомов, ты проверил?
— Заперто наглухо, товарищ подполковник, крыша исключена.
— Хорошо, спускаемся вниз, может, ребята из оцепления что-то видели...
