любопытство.
— Хорошая лошадь, — кивнул цыган.
Голос у него был низкий и хриплый, такой возьмет гитару… девки, держите юбки.
— Зачем к костру вышел, погреться аль по делу? — продолжил свои расспросы кузнец.
— По делу. — Цыган повернул свое смуглое лицо в сторону Колупаева и хищно усмехнулся. — Вернул бы ты обувку, кузнец, подобру-поздорову.
— Чего?
— Сапоги, говорю, мои верни, тогда и разойдемся с миром.
Степан на несколько секунд остолбенел. Вот оно что! Так енто ж выходит тот самый мертвый цыган, с которого он сапоги давеча снял? Чудеса, да и только!
— Да как же ты… — едва смог выдавить из себя Колупаев.
— Да вот так, — ответил цыган. — Пырнули меня свои же в пьяной драке, и того. А ты мимо шел, сапоги с мертвеца снял, нехорошо.
— Так новые ведь сапоги! — возразил Степан. — Лакированные, грех такому добру пропадать. Не я, так кто другой снял бы. Тебе-то они уже ни к чему.
Цыган грустно вздохнул:
— Не пущают меня, кузнец, без обувки в Навье Царство. Обратно вот отправили, за сапогами…
Только сейчас Колупаев заметил, что цыган сидит у костра босой.
— А че, особенные какие сапожки? — осторожно поинтересовался Степан.
— А то ж, — подтвердил цыган. — Волшебные! Ну то, что к ним грязь не пристает, ты уже понял. Но это не единственное их дивное свойство. Еще сапоги эти за версту опасность чуют и, ежели чего, сами уносят своего хозяина прочь в безопасное место.
— Да ну?!!
— Навьим Царством клянусь!
— Так что же. они тебя в той драке-то не уберегли?!!
— А я поддатый был, — ответил цыган. — Сам напросился. Ну так как, кузнец, отдашь обувку-то?
— Не-а, не отдам! — твердо ответил Колупаев. — Мне и самому теперь интересно, как это они меня от опасности какой защитят.
— Ну, как знаешь. — Цыган спрятал кисет в карман мехового жилета. — Доведется тебе очень скоро чудо-сапожки на деле испробовать. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал…
Цыган с укоризной покачал кудрявой головой и… исчез.
Степан часто заморгал, затем протер глаза кулаками.
Неужель привиделось?
Навряд ли.
Перевел взгляд на сапоги, в свете огня обувка смотрелась довольно зловеще. Жуть, да и только.
— Эй, ты с кем это там сейчас разговаривал? — сквозь сон пробурчал Илья Муромец, неистово ворочаясь в скрипящей телеге.
— Да так, ни с кем, — отмахнулся от богатыря Колупаев. — Сам с собой…
— Дык это бывает… — промычал Муромец и снова захрапел пуще прежнего.
Заокеанский гость проспал беспробудно до самого утра.
Ночью Всеволод распорядился, чтобы дружинники занесли остатки взорвавшейся самодвижущейся повозки в княжий сарай, а место приключившейся с иностранцем оказии посыпали песком. Негоже лишний раз человеку о случившейся неприятности напоминать.
Проснувшись, гость умылся, позавтракал и под присмотром Николашки поднялся на второй этаж княжьего терема, где за дубовым столом сидел сам Всеволод, изображающий страшную государственную озабоченность.
Князюшка неустанно хмурился, перекладывал с места на место свитки свежей бересты и вошедшего к нему в покои гостя заметил как бы не сразу, а лишь погодя, нехотя оторвавшись от важных государственных дум.
Николашка чинно принял у заокеанского гостя странный маленький квадратик из невиданной белой коры, прищурился и выразительно, с расстановкой прочел:
— Тайный секретный агент Службы Аме… мериканской Безопасности Шмалдер.
Заокеанский гость галантно поклонился.
Всеволод величественно кивнул.
На кой черт агенту потребовался весь этот маскарад, князюшка так и не понял. Ведь не в первый же раз тот на Русь приезжал. Или же… Ну да, конечно, гость ведь головой пару раз хорошо ударился, оттого, наверное, визитку секретарю и сунул. Совсем невменяемый стал.
«Ну да ладно, — подумал Ясно Солнышко, — лишь бы золота в этот раз побольше дал!»
Одет агент Шмалдер был как обычно во все черное, прямо сторож с погоста, а не секретный посланец. В
