Илья поежился:
— Далее лучше не рассказывай.
Какое-то время ехали в обоюдном молчании.
Колупаев задумался, вспоминая давнюю охоту, и совершенно не обратил внимания на раздавшийся вдруг хруст ломающихся веток.
— А-а-а-а!!! — истошно завопил Илья, да так, словно его половец зарезал.
Мертвенно побледнев (вопль воистину был ужасен!), Степан обернулся.
В телеге шла борьба.
Дико воющий Муромец от кого-то неистово отбивался. Единственный, кто был совершенно спокоен, так это Буцефал, давно уже притерпевшийся к постоянным воплям богатыря.
Поплевав на ладони, кузнец грубо растащил дерущихся.
— Ты?!! — удивленно выдохнул он, узнав в юноше, облаченном в женскую исподнюю рубаху, Луку Пырьева.
— Это насильник!!! — фальцетом орал Муромец. — Извра… извращенец. Он на меня с дерева прыгнул.
— Спокойно!
Колупаев отпустил юношу.
— Братья русичи, богом Велесом заклинаю, помогите, — запричитал пиит. — Не дайте в обиду, ибо жизнь моя висит на волоске.
— Что, снова девку какую соблазнил? — усмехнулся Степан, успокаивающе гладя близкого к нервному срыву Илью по пустой головушке.
— Так и есть! — кивнул Лука. — Нечистый меня попутал.
— Уж не с женой ли Осмомысла ты давеча тешился? — с подозрением поинтересовался кузнец, хотя ответ и так был очевиден.
— С ней самой! — чуть не плакал юноша.
— С благоверной родного дяди?!!
— Нечистый! Это все он, не я, — с отчаянием бил себя кулаком в грудь повеса.
— Гм… — Колупаев призадумался. — Ладно, можешь ехать с нами. Вот токмо… одет ты не по сезону.
— Спасибо, братья!
— Э… нет, я с этим типом в одной телеге не поеду, — прорезавшимся басом запротестовал Муромец. — Клянусь, он хотел мною овладеть.
— Чего?!! — Степан обалдело посмотрел на пиита. — Это правда?
— Да ты что, кузнец?!! — возмутился юноша. — За кого ты меня принимаешь?
— Дык…
— Илья, заткнись!
Богатырь злобно сверкнул глазами, но промолчал.
— Вот послушайте. — Лука вытащил из-за пазухи маленький листок бересты. — Я написал это сегодня утром в спальне любимой перед тем, как… ну вы поняли. Перед тем как туда ворвался дядя.
— Ну, давай-давай, — оживился Колупаев, всегда любивший вольную поэзию.
И пиит с выражением прочел:
— Ну как?
— Отменно! — Кузнец даже захлопал в ладоши от переполнявших его светлых чувств. — Ты, Лука, настоящий талант. Брильянт, так сказать, в нашей серой расейской действительности. Прочти еще чего- нибудь.
— Неужели вам действительно нравится?
— Давай, читай-читай!
Юноша явно был польщен столь эмоциональной реакцией на свой маленький опус и потому снова принялся нараспев декламировать:
— Знатно! — снова восхитился Колупаев, чуть не свалившись при этом с телеги.
— М-да, ничего, — подал голос Муромец, по-прежнему с опаской поглядывая на странного юношу.
Лука смущенно покраснел, что в последний раз случилось с ним, пожалуй, во младенчестве.
— Двигаемся в верном направлении. — Николашка с глубокомысленным выражением на лукавой физиономии крутил в руках морской компас.
