рукой разрежу им языки напополам, отрежу уши, а потом уговорю тебя прико вать их цепями к одному из твоих кораблей и утопить его в океане вместе с их чертовыми женами, детьми и родителями, а перед этим ты еще наведешь свой Дурной Глаз на это проклятое отребье и на их проклятое мерзкое потомство на веки вечные.
-- Перестань ругаться, дьяволенок ты кровожадный! И не шути насчет Дурного Глаза.
-- А это и не шутка. Он у тебя как раз такой. Ведь ты и есть дьявол в варварском обличий -- для всех, кроме меня. Я-то знаю, как с тобой справиться
-- Черт побери, Мэй-мэй, прекрати это. -- Он перехватил ее руки, собиравшиеся интимно погладить его. -- Лучше поешь, пока все горячее, я с тобой потом потолкую. -- Струан легко подхватил ее на руки и отнес к столу.
Она положила ему на тарелку креветок, обжаренных в масле, постной свинины, грибов, потушенных с соей, мускатного ореха, горчицы, меда, потом занялась своей тарелкой.
-- Смерть господня, я проголодалась, -- сказала она.
-- Может быть, ты все-таки прекратишь богохульствовать!
-- Ты забыл добавить свое 'клянусь Господом', Тай-Пэн! -- Она лучезарно улыбнулась ему и с огромным наслаждением принялась за еду.
Он взял палочки и, ловко орудуя ими, тоже начал есть. Струан нашел обед превосходным. Понадобились месяцы, чтобы он развил в себе вкус к такой пище. Ни один из европейцев не признавал китайской кухни. Струан тоже одно время предпочитал плотные завтраки и обеды доброй старой Англии, но Мэй-мэй убедила его, что для здоровья полезней есгь так, как едят китайцы.
-- Ну, а теперь расскажи, как ты добралась сюда? -- спросил Струан.
Мэй-мэй выбрала крупную креветку из тех, что сначала обжарили, а потом потушили в соевом соусе с травяными приправами, изящным движением отломила ей голову и принялась чистить.
-- Я заказала место на лорке. Я покупила фантастический дешевый билет и вымазалась грязью для безопасности. Ты должен мне пятьдесят монет.
-- Выплатишь их себе из своего содержания. Я не просил гебя приезжать сюда.
-- Ай-й-йа! Этот колова чилло деньги достать легко мозна, беспокойся нет.
-- Прекрати это и веди себя пристойно. Она рассмеялась, предложила ему очищенную креветку и взялась за другую.
-- Спасибо, мне довольно.
-- Ешь их больше. Они для тебя очень полезны. Я уже говорила тебе много раз, что они приносят здоровье и дают много-много силы.
-- Полно, девочка моя.
-- Нет-нет, в самом деле, -- настаивала она с полной серьезностью. -Креветки очень полезны для тех, кто хочет много любить. Очень важно хотеть много любить! Жена должна следить за своим мужем. -- Она вытерла пальцы вышитой салфеткой и взяла палочками одну из креветочных голов.
-- Черт возьми, Мэй-мэй, неужели нужно есть и головы тоже?
-- Да, клянусь Господом. Ты разве не знаешь, что это самая вкусная часть? -- проговорила она, передразнивая его, и расхохоталась так, что поперхнулась. Он похлопал ее по спине, но очень нежно, а потом дал ей выпить несколько глотков чая.
-- Вперед гебе наука, -- сказал он.
-- Головы все равно самая вкусная часть, даже так, можешь не беспокоиться.
-- Даже так, выглядят они ужасно, можешь не беспокоиться.
Некоторое время они ели молча.
-- С Броком действительно все так скверно?
-- Скверно.
-- Так ужасно просто разрешить эгу скверность. Убей Бро-ка. Теперь пора.
-- Что ж, это один из выходов.
-- Этот выход, тот выход -- ты найдешь выход.
-- Почему ты так уверена?
-- Ты не захочешь потерять меня.
-- Почему я должен тебя терять?
-- Я тоже не хочу довольствоваться кем-то вторым. Я принадлежу Тай-Пэну. Я не какая-нибудь чертова Хакка, или речная женщина, или кантонская шлюха. Чай?
-- Да.
-- Пигь чай после еды очень полезно для тебя. Тогда ты никогда не станешь толстым. -- Она налила чай и грациозным движением поднесла ему чашку. -- Ты мне нравишься, когда ты сердитый, Тай-Пэн. Но ты не пугаешь меня. Я знаю, что доставляю гебе слишком много радости, как и ты мне. Когда я стану второю сорта, другая займет мое место и не о чем беспокоиться. Это йосс. Мой йосс. А также и твой.
-- Откуда ты знаешь, может, ты уже отступила на второе место, Мэй-мэй?
-- Нет. Тай-Пэн, еще нет. Позже -- да, но пока -- нет. -- Она склонилась над ним и поцеловала его, а потом, когда он попытался удержать ее, легко скользнула в сторону.
-- Ай-йа, я не должна была давать тебе столько креветок! -- Она со смехом побежала, но он догнал ее, и она обвила руками ею шею и поцеловала его. -- Ты должен мне пятьдесят монет!
-- Дьявол тебя забери! -- Он опять поцеловал ее, желая ее так же сильно, как она желала его.
-- Твои поцелуи хороши на вкус. Сначала мы поиграем в трик-трак.
-- Нет.
-- Сначала мы поиграем в трик-трак, потом будет любовь. Времени много. Я теперь живу с тобой. Мы играем один доллар за очко.
-- Нет.
-- Один доллар за очко. Может быть, у меня болит голова, слишком устала.
-- Может быть, я не сделаю тебе новогоднего подарка, который собирался сделать.
-- Какой подарок?
-- Можешь не беспокоиться.
-- Пожалуйста, Тай-Пэн. Я больше не буду тебя дразнить. Какой подарок?
-- Можешь не беспокоиться.
-- Ну, пожалуйста, скажи мне. Пожалуйста. Это нефритовая заколка? Или золотой браслет? Или шелк?
-- Как теперь твоя голова?
Она сердито шлепнула его, потом обняла за шею.
-- Ты такой плохой со мной, а я такая хорошая с тобой. Ну что ж, пусть будет любовь.
-- Мы сыграем четыре партии. По тысяче долларов за очко.
-- Но это слишком огромная ставка! -- Она прочла в его смеющихся глазах вызов, и ее глаза сверкнули в ответ: -- Четыре партии. Я разобью тебя в прах, клянусь Господом!
-- О нет, клянусь Господом!
Они сыграли четыре партии, и она тараторила то проклятия, то благословения йоссу, плакала, смеялась, вскрикивала в зависимости от того, как складывалась игра. Она проиграла восемнадцать тысяч долларов.
-- Смерть господня, я разорена, Тай-Пэн. Разорена. О, горе мне, горе, горе. Все мои сбережения и даже больше. Мой дом... Еще одну партию, -умоляла она. -- Ты должен дать мне возможность вернуть проигранные деньги.
-- Завтра. По тем же ставкам.
-- Никогда в жизни я больше не буду играть по таким ставкам. Никогда, никогда, никогда. Только еще один раз завтра.
Мэй-мэй выскользнула из большой кровати с резным навесом на четырех высоких столбах и подошла к камину. Чугунный чайник тоненько посвистывал на низкой железной полке рядом с огнем.
Опустившись на колени, она вылила горячую воду из чайника на чистые белые полотенца. Отблески пламени танцевали на ее изумительном по красоте и чистоте линий теле. Ее ноги были обуты в крошечные спальные туфельки, аккуратные повязки плотно охватывали щиколотки. Ноги у нее были длинные и очень
