Внешний вид у свидетеля оказался довольно своеобразным, что вызывало определенные сомнения в адекватности этого эллина. Облачен свидетель был в дурно пахнущую собачью шкуру и выглядел, как показалось царю, слегка придурковатым, чему в немалой степени способствовала сплюснутая лысая голова незнакомца.
– Ну и что же ты видел? – брезгливо морщась, поинтересовался Эврит, стараясь как можно дальше держаться от явного психа.
– Это сделал Геракл! – страшным голосом возвестил свидетель. – Я всё видел вот этими самыми глазами! Сын Зевса тайно пробрался в твою казну и утащил всё золото.
– Секундочку, – встрепенулся царь, – есть одна неувязочка.
– Какая же?
– Всё это время Геракл находился на городской площади, и сие могут подтвердить как минимум тысячи свидетелей, включая меня. Как же он в таком случае мог ограбить казну?
– Очень просто. – Странный свидетель безумно расхохотался. – На площади был его двойник!
– Стража-а-а-а! – Эврит мрачно оглядел своих верных воинов. – Схватить Геракла!
Что и говорить, приказ был труден, если вообще выполним.
В этот самый момент ничего не подозревающие бесстрашные эллины медленно объезжали улицы Ойхалии в поисках подходящего для небольшого героического отдыха питейного заведения. Но то ли во владениях Эврита царил сухой закон, то ли питейные места скрывались под какими-нибудь замысловатыми вывесками, вроде такого: «Последний приют Диониса», но, так или иначе, подходящее заведение никак не находилось.
– Но ведь Тесей всё-таки где-то здесь нажрался?! – не унимался сын Зевса. – Не мог же он принести вино в Ойхалию с собой!
– Отчего же не мог? – усомнился Софоклюс.
– Все шестнадцать бочек?
– ???
– А Тесей меньше за раз не выпивает!
– Так давай у него самого и спросим, – предложил историк, и греки стали высматривать на вечерних улочках афинянина.
Через полчаса Тесей был обнаружен валяющимся во дворе какой-то дешевой ночлежки, в стогу не очень свежего сена.
– А-а, это вы, коллеги? – радостно улыбнулся афинянин, безуспешно пытаясь принять вертикальное положение. – А я наконец-то убил Минотавра!
В словах пьяного героя чувствовалась неподдельная гордость.
– Что Минотавру делать в Ойхалии? – задумчиво произнес Софоклюс.
– Ну, возможно, он тоже приехал сюда, чтобы посоревноваться за руку дочери Эврита, – съязвил Геракл и, повернувшись к Тесею, строго спросил: – И где же труп?
– Чей труп? – испугался афинянин.
– Мой! – гаркнул сын Зевса, теряя остатки героического терпения. – Труп Минотавра!
– Он там, за той телегой с сеном, – слегка заикаясь, указал Тесей.
Геракл с Софоклюсом недоуменно переглянулись и, не сговариваясь, подошли к старой, приткнувшейся в углу постоялого двора телеге.
За телегой действительно кто-то лежал. Греки присмотрелись.
– Но это не Минотавр! – возмущенно воскликнул сын Зевса. – Это… м… м… м… судя по доспехам, начальник городской стражи.
– ЧТО-О-О-О?! – Тесей подскочил, стремительно трезвея.
– Беги из города, дурак! – добродушно посоветовал могучий герой. – Думаю, в конце концов всё объяснят пьяной потасовкой, которые часто случаются в Греции на политической почве.
Несчастный афинянин затравленно заозирался и, крякнув, бесшумно растворился в опускавшихся на город сумерках.
«А о том, где же он всё-таки напился, мы его так и не спросили», – недовольно подумал сын Зевса.
Странствующих эллинов атаковали на выезде из Ойхалии.
Сверху на золотую колесницу прыгнули сразу несколько солдат с крепкими сетями, которые тут же были беспощадно расшвыряны рассвирепевшим Гераклом.
– Какого рожна! – гневно закричал великий герой, помогая выпутаться из сети визжащему Софоклюсу.
– Мы действуем по приказу царя Эврита! – проговорили стражники, беря колесницу сына Зевса в плотное окружение. – Ты вероломно ограбил казну правителя.
– Что еще за чушь? – Эта новость несказанно развеселила Геракла, и он решил немного поразмяться.
– Презренный вор! – крайне неосмотрительно бросил один из солдат, вооруженный длинной рогатиной.
