пейсатые иудеи.
Геракл, понятное дело, возмутился, ибо торговали иноземцы стеклянными бусами и корнем женьшеня. Однако до откровенной драки не дошло. Узрев гневно насупленные брови сына Зевса, торговцы молча собрали манатки и торопливо засеменили к выходу.
– Идите в храм Ареса! – одобрительно крикнул им вслед герой. – Он здесь недалеко, у речки.
«Бедняга небось лопнет от злости, – весело подумал сын Зевса, – и тут же побежит жаловаться своей взбалмошной мамаше».
Вскоре к герою вышла молодая пифия, которая учтиво осведомилась, о чем пришедший желает говорить с божественным Аполлоном.
– А сатир его знает, – пожал плечами Геракл. – Передай брательнику, что, мол, Геракл в его храме зависает и мается со скуки.
Услышав сие, пифия слегка остолбенела, так что герой поспешно добавил:
– Я сын великого Зевса!
После этого откровения девушка грохнулась в обморок, и ее бережно унесли на носилках двое молчаливых служителей.
Сын Зевса снова пожал плечами и присел рядом со статуей Аполлона.
Воздух в храме сгустился, и перед Гераклом предстал сам стреловержец во всей своей ослепительной красе. С громким визгом бросились наутек несколько молоденьких пифий.
Аполлон грустно усмехнулся.
– Ни на кого в этой Греции положиться нельзя, – невесело посетовал он. – Пророчества регулярно путают, слова неправильно толкуют. Разгоню их всех к сатировой матери. И радиотранслятор за статуей сломаю.
Сын Зевса указал на место возле алтаря:
– Садись, побакланим.
Аполлон плюхнулся на полированный мрамор рядом с Гераклом.
– Ну, как там на Олимпе, всё в порядке? – участливо осведомился герой.
– Да ссоримся помаленьку, – усмехнулся прекрасный бог. – Зевс Геру наказал, запретил ей целую неделю вниз к смертным спускаться.
– А вот это правильно! – похвалил мудрое решение отца Геракл.
– Невзлюбила она тебя.
– Кто невзлюбил?
– Ну, Гера, а кто же еще! Ведь ты… как бы проще выразиться… Незаконнорожденный, официально признанный после рождения, сын Зевса!
– Во как! – восхитился Геракл.
– Вот-вот, – кивнул Аполлон, – так что жди неприятностей.
– Неприятности, – проворчал герой. – Да я и сам кому хочешь могу такие неприятности устроить, Олимп содрогнется!
– Это мы уже уяснили, – рассмеялся стреловержец. – Ладно. Ты за советом ко мне пришел, стало быть, дам тебе свое наставление.
– Ну-ну?
– Отправляйся, значит, на родину своих предков по материнской линии, в город Тиринф. Это здесь недалеко. Там проживает некий Эврисфей, которому ты по замыслу Зевса будешь временно служить.
– Чего? – возмутился герой. – Да чтобы сын владыки Олимпа…
– Ты хочешь воспротивиться воле Зевса?
– Гм… конечно нет!
– Ну так слушай дальше. По велению этого Эврисфея ты совершишь двенадцать великих подвигов, ну а затем получишь бессмертие.
– Подвиги, это хорошо, – довольно улыбнулся Геракл, – да и бессмертие, думаю, мне совсем не помешает.
– Значит, договорились?
– Договорились! Прямо сейчас и отправляюсь в Тиринф.
– Ну что ж, – Аполлон поднялся с мраморной ступеньки, – полагаю, в ближайшее время особо скучать тебе не придется. – И стреловержец беззвучно исчез.
Геракл потянулся, помассировал затекшую спину и неспешно вышел из обезлюдевшего храма.
– Держи его, хватай-хватай! – внезапно раздалось в конце пыльной улочки.
Сын Зевса инстинктивно положил руку на меч, очень надеясь на то, что «держать» и «хватать» будут его. И как же сильно он был разочарован, когда к подножию храма Аполлона выскочил невысокий, подозрительного вида плюгавый мужичок в пыльной хламиде, преследуемый толпой разъяренных греческих граждан.
Геракл с интересом стал наблюдать за происходящим.
