Луиджи Парвизи, тот, кто некогда был Эль-Франси, долго не мог принять твердого решения. Снова и снова взвешивал он каждое слово барона. Чем дальше, тем сильнее захватывал его замысел Томазини, заставлял думать, не давал покоя, не позволяя ответить «нет».
Наконец однажды утром Луиджи подошел к гуляющим по саду отцу и Томазини и сказал, что готов взяться за новое поручение.
— Я знал это, Луиджи! — обрадовался Томазини. — Знал, что Эль-Франси не испугают никакие рискованные предприятия, будь они даже еще опаснее, чем то, что тебе предстоит. Ведь ты будешь служить отчизне!
Глава 16
ГРОЗА СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ
Господин и повелитель Омара Мустафа — мертв. Эль-Франси одолел его. Так сообщили парни, что спаслись бегством от смелого охотника. На чьей стороне теперь стоять? Эль-Франси все еще люб и дорог Омару; он восхищается им. И все же этот человек мешает его карьере. Один лишь Мустафа обладал властью сделать Омара капитаном.
Что же теперь будет? Юный офицер никогда не был близок к окружению дея. У него не было влиятельных друзей, и заводить нужные знакомства он не умел. Значит, и позаботиться о нем больше некому.
«Я должен сам завоевать себе то, для чего прежде достаточно было лишь одного слова Мустафы», — решил он.
Вскоре после гибели Мустафы на корабле сменился капитан. Прежнему, которого покойный, возможно, посвятил в свои планы насчет Омара, сильно не везло с добычей, и он вынужден был сложить командование.
Как ни странно, новый капитан предпочел самого молодого из офицеров своего корабля старым, опытным морским волкам. На Омара можно было положиться; любое поручение он выполнял четко и с душой. Капитан быстро определил, что этот молодой человек превосходит всех остальных сноровкой и мужеством. Сверх того, он пользовался любовью команды, готовой за ним в огонь и в воду.
Как-то близ испанского побережья в осенний шторм, самый ужасный из всех, что довелось пережить Омару, переломилась грот-мачта. Рухнувшим рангоутом накрыло капитана. Корсары совсем потеряли голову и хотели уже было покидать давший течь корабль, вверив жизни неистовому, бушующему морю в робкой надежде, что волны выбросят их на берег.
Старшие по чину офицеры оказались неспособными справиться с царящей повсюду паникой. Они стояли у релингов и выжидали подходящего момента, чтобы оставить корабль.
И тут команду взял на себя Омар. Глаза его сверкали огнем.
— Люди, я командую кораблем, пока не спасем капитана! — прозвучал его голос сквозь рев шторма.
Лишь немногие корсары разобрали его слова.
— Ты останешься при мне, будешь передавать другим мои приказания! — прокричал он прямо в уши стоящему рядом старому пирату.
Затем он оторвал рулевого от штурвала и сам взялся за его рукоятки.
— Обломки мачты за борт, освободить капитана! Все паруса долой! Плотник!
Плотник явился.
— Почему бездельничаешь? — сверкнул глазами Омар.
— Какой смысл суетиться? Все равно кораблю конец.
— Пока еще нет! И он не погибнет, если все дружно постараются спасти его.
— Все усилия напрасны, Омар. Поверь мне!
— Покрутись здесь без дела еще минуту, и я велю спустить с тебя шкуру. Быстро за работу, бездельник! Бери в помощь кого хочешь, только заделай течь. Все остальное — моя забота. Я спасу корабль и команду.
— Омар спасет нас, он обещал! — Люди работали, как черти.
Офицеры же умышленно делали вид, что плохо слышат распоряжения юнца. Высказывать пренебрежение и недовольство вслух они, правда, не отваживались, но и делать ничего не хотели, выжидая, что будет дальше. Команде такое их поведение не нравилось. Взгляды парней не сулили ничего доброго. Омар стал единственным полновластным хозяином на корабле, и никто на свете не имел сейчас права попрекнуть его этим.
Не то чтобы его приказы спасли корабль: все и без того знали, что надо делать. Однако именно они имели решающее значение, ибо ему удалось обуздать диких, свирепых, наглых парней, воодушевить их на борьбу за корабль, за свои жизни, — он стал для них непререкаемым авторитетом.
— Боритесь, люди, боритесь со стихией за свой корабль! Боритесь, и мы одолеем и шторм, и водяные горы!
В самый критический момент прозвучал этот зовущий к победе клич: буря навалилась на корабль с новой силой.
— Веди нас, мы победим, Омар!
Лишь обрывки слов одобрения сотоварищей долетали сквозь гром и рев урагана до ушей юного капитана.
Люди с радостью повиновались ему и выполняли его приказы, презирая опасность. И он, Омар, был самым первым и самым отважным из них. Однако и парни его — ну просто чудо! С такой командой он вполне может стать господином всего Средиземного моря!
Может… А пока кораблем, словно мячиком, играли грозные силы стихии. Кто берет верх — пойди разберись в этой жестокой схватке! Только успеет Омар перевести дыхание, выполнив очередной искусный маневр, как тут же новый ураганный шквал сводит на нет все его усилия. Крохотный кораблик против титанической стихии! День и ночь, без конца и края!
Этот шторм стал настоящим испытанием на прочность и для корабля, и для Омара. Прежде, когда другие клевали носом и грелись на солнышке, наслаждаясь блаженным ничегонеделанием, Омар, не разгибая спины, сидел над картой и лоциями. «Дурень, карьерист! — смеялись над ним офицеры. — Знания, конечно, неплохо, но могущественные друзья все же лучше». Все равно они станут рано или поздно капитанами, даже и не при столь великих способностях. Главное, чтобы команда лихо вцеплялась врагу в горло. У любого из корабельных офицеров была рука в свите дея.
А теперь, когда настал грозный час и корабль был на волосок от гибели, все они оказались неспособными ни отдавать нужные приказы, ни подчиняться им. Вот тут-то и пригодились познания младшего из всех офицеров. Ему-то хорошо были известны все мели и рифы Средиземного моря.
Мощный вал накрыл корабль, грозя раздробить его в щепки. Парусник заскрипел и затрещал по всем швам, однако опасность все же преодолел. А вот место, где только что стоял Омар, было пусто. Люди оторопели. Где же Омар? Смыло за борт? Вот уж беда так беда! Без него, без его руководства никакой надежды на спасение больше не было. Все кончено!
На якоре повисло что-то непонятное, вроде кучи тряпья. Вдруг это что-то зашевелилось и пошатываясь двинулось к людям.
— Омар, Омар! — закричали люди.
Да, это был Омар. Его швырнуло волной на якорь, он зацепился за лапы одеждой да так и остался висеть на нем. Но что за вид у него! Из широкой раны на лбу, обагряя лицо, ручьем текла кровь.
Но голос его по-прежнему оставался твердым и уверенным. Едва держась на ногах, молодой офицер продолжал командовать кораблем.
Борьба со стихией продолжалась.
Три дня не уходил раненый Омар с палубы. Ни один корсар не выдержал бы этого, все они падали порой от усталости, хоть на час забываясь в тревожном сне. Но ему, Омару, об отдыхе и думать не приходилось: ведь он взялся командовать на борту и дал обещание спасти людей и корабль! И если не смоет его очередным, высотой с хороший дом, валом, он не уйдет отсюда, пока не кончится шторм.
Наконец черная стена туч разломилась, солнечные лучи копьями воткнулись в кипящее море.
Еще раз, в последнем упорном, отчаянном броске, попытались черные подмастерья осени потеснить победоносное солнце. Но силы их уже иссякли, и они вынуждены были покинуть поле боя.
