частоте шлюпки, как и положено. А вы вызываете нас по неправильному каналу. На самом деле…
Оглушительная тишина. Говоривший забормотал извинения. Бордман тепло улыбнулся Барнсу.
— Все в полном порядке. Просто забудьте об этом. — И обратившись к микрофону: — А теперь — не дадите ли инструкции моему пилоту?
Голос начал говорить преувеличенно вежливо и отстранение:
— Вы должны будете сесть при помощи посадочной площадки, сэр. Посадка на ракетных двигателях запрещена лично начальником сектора. Но сейчас мы уже сажаем одну шлюпку, сэр. В ней находится старший офицер Вер-нер. Его лодка на расстоянии в два диаметра, примерно через час мы посадим его без каких-либо осложнений, сэр.
— Тогда мы подождем, — сказал Бордман. — Хм. Вызовите нас снова перед тем, как начнете ловить при помощи посадочной площадки. У моего пилота весьма многообещающая идея. А потом — вызывайте нас на соответствующей частоте, пожалуйста.
— Да, сэр, — несчастным голосом ответил дежурный. — Разумеется, сэр.
И связь оборвалась.
— Спасибо вам, сэр! — с благодарностью воскликнул Барнс. — Нет хуже дьявола, чем старший по званию офицер на дежурстве! Он бы размазал меня по стенке за свою же ошибку, сэр. Но… извините, сэр. Вы сказали, будто у меня многообещающая идея. А я ничего об этом даже не знаю!
— У вас целый час на то, чтобы подготовить хотя бы одну, — напомнил Бордман.
Бордман чувствовал себя не в своей тарелке. Существует всего несколько поводов для того, чтобы вызвать старшего офицера в резиденцию сектора. Расстояния между звездами есть расстояния между звездами, но скорость в тридцать световых довольно велика, и потому все места стали доступны. Старшие офицеры действуют практически автономно, и нужен особый повод, чтобы оторвать офицера от дела, по меньшей мере, на несколько месяцев. А тут отрывают даже двоих! К тому же Вернера!
Вернера сажают первым. Если на поверхности что-либо серьезное, для Вернера очень важно прибыть первым, пускай всего на пару часов. Таким людям просто необходимо произвести впечатление. Он быстрее продвигался по служебной лестнице, чем Бордман. Так вот чей двигатель Лоулора лишил их гравитации!
— Прошу прощения, сэр! Так какого рода идею мне необходимо разработать, сэр? Не уверен, что понял вас правильно…
— Довольно утомительно зависать в состоянии невесомости, — терпеливо объяснил Бордман. — Очень хорошей практикой будет рассмотреть сложившуюся ситуацию и решить, что здесь может быть сделано.
Барнс наморщил лоб.
— На ракетных двигателях мы бы приземлились намного быстрее, сэр. И даже когда площадка будет доступна, им придется обращаться с нами как с хрустальными вазами, иначе, без гравитации, мы рискуем сломать себе шеи.
Бордман кивнул. Барнс смотрел в корень — обычно офицерам приходится немало учиться этому искусству. В силу службы им приходится постоянно повиноваться чужим приказам, поэтому они зачастую вообще разучиваются мыслить самостоятельно. Но с другой стороны, для служебного роста необходимо демонстрировать хотя бы минимальные умственные способности. А для достижения высоких постов офицер должен уметь принимать такие решения, которые возможно проверить только на практике, настолько невероятно они могут выглядеть.
Молодой Барнс поднял глаза, вид у него был озадаченный.
— Послушайте, сэр! — удивленно начал он. — Если им понадобится целый час, чтобы посадить старшего офицера Вернера с расстояния всего в два диаметра, то на нас они потратят куда больше времени.
— Верно, — согласился Бордман.
— А разве вам хочется тратить три часа на посадку и час на ожидание, сэр?
— Ничуть, — признался Бордман. Разумеется, он мог сейчас отдать приказ. Но молодому офицеру полезно научиться мыслить практически, ведь это означает, что в один прекрасный день он может стать хорошим старшим офицером.
Бордману было известно, как мало людей подходит для такой работы. Если в результате прибавится еще один… Молодой Барнс заморгал.
— Но ведь на самом деле вовсе не важно, насколько далеко мы находимся от посадочной площадки! — изумленно воскликнул он. — Нас могут сажать хоть с десяти диаметров, хоть с одного! Им нужно только навести фокусирующее поле на нас, и, двигая это поле, они будут двигать нас вместе с ним.
Бордман снова кивнул.
— Таким образом, пока они приступят к нашей посадке, я могу использовать ракетные двигатели и подойти к расстоянию в один диаметр, сэр! И они могут достать нас там и сажать с расстояния в несколько тысяч миль. И мы сядем всего лишь через полчаса после другой лодки — вместо четырех!
— Точно, — согласился Бордман. — Применив лишь немного интеллекта и чуть-чуть топлива. Итак, вам удалось выработать многообещающую идею, лейтенант. Полагаю, вы в состоянии осуществить ее?
Юный Барнс бросил быстрый взгляд на Бордмана, переключил подачу топлива и специально подождал, пока первые молекулы топлива катализируются холодом.
— Зажигание, сэр, — уважительным тоном произнес он.
Раздался странный звук, сопровождающий запуск двигателей в пустоте, звук, порождаемый лишь грохотом металлической трубы двигателя. Затем возникло ощущение ускорения. Маленькая шлюпка повернула и понеслась вниз, к планете. Лейтенант Барнс нагнулся и застучал на клавиатуре компьютера.
— Надеюсь, вы извините меня, сэр. Я должен был придумать все это сам, без вашей подсказки. Но подобные проблемы возникают нечасто, сэр. Как правило, гораздо умнее поступать, опираясь на предыдущий опыт.
— Вот это уж будьте уверены! — сухо отозвался Бордман. — Но одно из важнейших оправданий существования младших офицеров — это то, что когда-то они станут старшими.
— Никогда не думал об этом в подобном ключе, сэр. Спасибо.
Он нахмурился, продолжая работать на компьютере. Бордман расслабленно откинулся в кресле, удерживаемый на месте легким ускорением и ремнем безопасности. Он так и не смог найти сколько-нибудь резонной причины для своего спешного вызова в Резиденцию. Мыслей на этот счет было мало. Но, скорее всего, там, внизу, что-то не в порядке. Два старших офицера оторваны от работы… И потом, Вернер… Бордман предпочел бы не иметь с ним дела. Вернер был ему несимпатичен, и он не мог заставить себя относиться к нему беспристрастно. Но придется, если возникнет необходимость. Их вызвали в Резиденцию, в то время как корабль невозможно посадить на площадку. Обычно площадка может захватить корабль с расстояния в десять планетных диаметров, тянуть с большим усилием и опустить легко, словно перышко. Может взять тяжелейший нагруженный корабль и остановить его на орбите, а потом посадить с восьмеричной силой гравитации. Но здешняя почему-то не в состоянии посадить даже один корабль! А шлюпке запрещено садиться на ракетных двигателях!
Бордман разложил все факты по полочкам в сознании. Он знал эту планету. Когда ему присвоили звание старшего офицера, он провел полгода на тренинге в Резиденции, практикуясь в новой должности. Там находится лишь один заселенный остров длиной двести миль и шириной сорок. Другой пригодной для жизни земли не наблюдается. Заселенный остров отличается горными массивами причудливой формы. С подветренной стороны поднимается огромная скала, возвышающаяся над поверхностью и глубоко уходящая под воду. Высота гор достигает четырех тысяч футов, а вся поверхность острова имеет наклон в одну сторону. Резиденция расположена на Канне-3, ибо считалось, что не найдется людей, желающих колонизировать такой маленький мир. Но люди появились, поскольку здесь существовала Резиденция. И каждый дюйм земли был культивирован, построили ирригационные сооружения и гидропонные установки, организовали интенсивное сельское хозяйство. Однако сотрудникам Резиденции пришлось оставить обширные резервные площади для тренировочных нужд. Разросшееся население страдало от недостатка земли, но Инспекции важно оставлять часть суши для своих потребностей. Когда Бордман учился здесь, об
